(Прошу прощения, история обо мне).
Вокзал шумел толпой отъезжающих и провожающих, стуком колёс товарняков, проезжающих без остановок на дальних от перрона путях, и вообще, своим неповторимым вокзальным шумом и даже запахом.
- До отправления поезда № буль-буль- буль , следующего по буль-буль-буль осталось пять минут, просьба провожающих покинуть вагоны, - пронеслось над перроном металлическим голосом.
Так уж случилось, что в этом купе провожающих не было вообще. В нём оказались почти ровесники по возрасту, два парня и молодая пара, и ехать им вместе предстояло от начальной и до конечной станции, трое суток.
С одной стороны не очень хорошо, мало ли кто попадёт в попутчики, а с другой - очень даже здорово, после трёх суток совместного времяпровождения в поезде, люди расстаются если не «почти родственниками», то уж друзьями – точно.
Перезнакомились быстро, едва рассовав сумки и чемоданы по полкам.
____________
Аришка с Семёном поженились полгода назад, а теперь ехали на родину, но не для того чтобы познакомить избранника с родителями, а просто в отпуск, потому что выросли, как оказалось, в одной деревне, учились в одной школе, потом жизнь почти на десять лет раскидала их в разные стороны, а потом стукнула их лбами так, что вышли из ЗАГСа мужем и женой. Об этом стало известно уже через 15 минут после отправления.
Третий «купейщик» - Денис, тоже ехал в отпуск, к другу, который работал в Байкальском заповеднике, жил на кордоне, вдали от цивилизации, и Денис выбирался к нему хотя бы раз в 2 года «отключаться от мира», как он сам выразился.
И только я ехал на работу, в командировку, по заданию редакции, чтоб на месте написать «бомбический» очерк о …. Об этом не буду, совсем другая история, практически детективная.
Аришка сразу взяла на себя роль хозяйки нашей «махонькой коммуналки», но возражений это ни у кого не вызвало. Поехали.
Как- то сразу сложилось это впечатление маленькой команды. Нам никто не мешал, и никто не был нужен. Подъедали домашние заготовки Аришки, затаривались пивком и нехитрыми закусками на остановках поезда, играли в карты «двое на двое в дурака», болтали обо всём и ни о чём, размышляли вслух о жизни и о политике (ну а как без этого?), всё как обычно в «поездной жизни».
__________________
Вагон размеренно покачивался, отстукивая колёсами усыпляющий такт на стыках. За окнами уже давно стемнело, изредка мелькали огнями полустанки, переезды, небольшие деревушки. До следующей большой остановки было часа три ходу, и по времени уже давно можно было видеть десятые сны, что практически весь вагон уже и сделал. Только не наше купе.
Кто в ночной тишине засыпающего вагона завёл разговор о вещих снах уже точно не помню (скорее всего опять же Аришка). Мы, развалившись на своих полках, активно подключились к обсуждению этой темы.
Когда очередь дошла до меня, я рассказал свою историю.
- Я до сих пор не могу сказать абсолютно точно, было это со мной на самом деле или просто приснилось. Вещим сном я тоже это назвать не могу, потому что ничего этот «сон» мне не «навещал», я про это никогда и никому не рассказывал, но вам сейчас расскажу. Начну с самого начала.
В школе была у нас своя небольшая команда. Пятеро пацанов - одноклассников. Только один из нас был старше на год, второгодник, но не из-за неуспеваемости, а из-за болезни, он пропустил почти год, но вернувшись в школу стремиться к хорошим оценкам перестал вообще, говорил, что это ему неинтересно, он всё это уже знает, и ходит в школу, чтоб родоки не пилили.
Знал он действительно оооочень много, и мы 13- летние пацаны слушали его, раскрыв рты. Для нас он был непререкаемым авторитетом. И за то, что был старше, и за то, что много знал, и за то, что признал нас «на равных» и принял в свою команду. Для нас он был Командир.
Был у нас свой «штаб». На окраине нашего спального района, окружённого овальными холмами, спускающимися к реке, остался берёзовый островок среди распаханных полей, принадлежащих деревеньке, вытянувшейся вдоль побережья той же реки.
Место было просто замечательным. Это была самая верхушка холма, на которой осталась (может кому-то стало жалко пилить эту берёзу) одна очень старая разлапистая берёза. Два ствола, росшие из одного корня, образовывали своеобразную «лавку – арку», а густая крона практически была «шалашом». Вокруг уже поднялась мелкая берёзовая поросль, и с укатанной сельхозтехникой дороги наш «штаб» практически не проглядывался.
Рассевшись на почти лежавших на земле берёзовых стволах, мы жарили на крохотном костровище, ограниченном четырьмя кирпичами, дешёвые сосиски или просто кусочки хлеба, пробовали курить «стыренные» у отцов сигареты, говорили «взрослые» разговоры, если проще - рассказывали анекдоты с матом. В общем, мы там собирались, чтобы побыть «взрослыми» мужиками.
Клич командира «собираемся у берёзы после уроков» был принят на ура. Погода шептала, бабье лето подарило практически летнее тепло, поля уже были убраны, а дорога «к берёзе» укатана комбайнами практически до состояния «асфальт». На великах кататься - одно удовольствие.
Мы с Воробьём (Колька Воробьёв) рванули на великах «к берёзе» вместе, потому что жили в одном подъезде.
Не доезжая до конечной остановки автобуса, увидели на повороте в поля дощатый навес, под которым топтался военный с настоящим автоматом, возле полосатого шлагбаума, который перекрывал дорогу.
- Колян, ты видел, у него автомат!
- Видел, -отозвался он, - наверное учения какие -то, погнали быстрее, пацаны, наверное, уже там собрались.
Мы, нажимая на педали, помчались дальше.
Почти на пол-пути к заветному месту над нами, пролетев сначала в одну сторону, а потом развернувшись обратно, завис военный вертолёт. Мы, остановились и, запрокинув головы, наблюдали за его передвижениями. Так близко вертолёта, да ещё и военного ни я, ни Колька никогда не видели.
Вдруг дверь вертолёта открылась и оттуда появилась весёлая вихрастая физиономия в военной форме ( почему-то форма была времён ВОВ, мне так показалось), потом начал спускаться трос или верёвка, на конце которой болтался какой-то предмет.
- Отвязывай быстрей! - проорал улыбчивый синеглазый военный.
Я, бросив велик, подпрыгнул и уцепился за конец верёвки. За считанные секунды отцепил эту штуку от верёвки, и, вертолёт тут же пошёл вверх и в сторону.
С открытыми ртами мы с Воробьём провожали удаляющийся вертолёт. Через пару минут возник вопрос, что это и что с этим (чтобы там ни было ) делать?
Мы присели на корточки возле своих великов и стали разглядывать «спущенную с небес» вещицу. Это был ничем непримечательный холщовый мешочек, завязанный сверху шпагатом, с написанными поверху синей краской буквами «РБ 34».
Недолго думая, мы развязали шпагат, внутри была стеклянная пробирка, с чёрной резиновой пробкой, а внутри пошевеливался обыкновенный розовый дождевой червяк.
- Фууу, пакость, - заорал Воробей, он с детства не переносил всё, что ползает, после того, как ужик тяпнул его за ногу( Колька просто наступил ему на хвост, последствий не было, но страх перед ползучими остался), - выброси его к чертям собачьим.
А мне вдруг показалось (или послышалось, или привиделось), что я немедленно должен передать эту пробирку тому солдатику с автоматом под дощатым навесом.
- Я щас, я быстро, отдам мешочек военному и вернусь, ты можешь дуть «к берёзе», я быстро, - скороговоркой пробормотал я и вскочил на велик, засунув пробирку в карман.
- Я с тобой, - проорал Колька и помчался за мной.
Буквально через пять минут мы подъезжали к конечной остановке автобусов (с горки - то быстрее, чем в гору), но у меня в кармане уже копошилось, как мне показалось, добрая сотня дождевых червей.
Я их не боюсь, не брезглив, отец сызмальства приучил к рыбалке на червя, но тут мне очень хотелось переложить эту шевелящуюся массу из кармана в какой-никакой пакет.
Подскочив к ларьку на остановке, я купил чёрный пакет-маечку и начал выгребать из кармана кишащую массу, которая пыталась быстренько куда-нибудь улизнуть, но я старательно выгреб всё и упаковал так, чтоб не расползлось «это нечто» и не сбежало.
Колька стоял в сторонке, отвернувшись, и боролся с приступами рвоты, которая его накрыла, как только он увидел горсть червяков, доставаемых мной из кармана.
Ещё пара минут и мы уже возле поста со шлагбаумом. Молоденький солдатик, приняв вид стража порядка, заорал :
- Стоять! Проезд запрещён!
Я, бросив велик возле остановившегося Воробья, пошагал с пакетом в вытянутой руке к солдатику.
- Понимаете, тут такая ситуация получилась. Нам с вертолёта военный передал вот этот мешочек, - я достал из кармана холщовый мешочек с надписью РБ 34,- а там, какая -то фигня, которая растёт на глазах, вот оно, в пакете.
Солдатик недоверчиво посмотрел на мешочек, потом покосился на чёрный пакет, который заметно пошевеливался.
- Чего там? -спросил он.
- Не знаю, только не открывайте, пожалуйста, ОНО разбежится, - мне самому уже было страшно.
Солдатик перехватил пакет в одну руку, а второй начал нажимать какие -то кнопки на черном аппарате, стоявшем на столе под навесом. И в этот момент, видно углядев щёлку в пакете, из него выскочил чёрный длинноногий паук.
Дальнейших событий мы с Колькой уже дожидаться не стали. В мгновение ока мы с ним мчались подальше от этого места к своей берёзе.
Нам показалось, что домчались мы до места встречи за считанные минуты, по крайней мере, ни усталости , ни одышки не почувствовали.
У «штаба» всё было тихо и мирно, пацаны сидели у костерка, уже потрескивали и исходили соком на огне сосиски, рядом лежала, дожидаясь углей некрупная картошка, по кругу ходила «уворованная» сигарета.
Я, почему-то понимая, что рассказывать о происшествии никому не надо, показал знаком Кольке, что молчим, и мы, как ни в чём ни бывало, присоединились к остальным.
Всё было как обычно и раньше в наших сборищах, текли разговоры «бывалых», и только Воробей, как "истинный воробей", сидел, нахохлившись и молчал, видимо обдумывая про себя пережитое.
Через какое-то время над полем с жёлтой стернёй показался дирижабль, настоящий дирижабль, серовато-зелёного цвета, мы все подскочили, провожая его глазами, и ещё минут пятнадцать обсуждали его появление, связывая это явление с военными учениями, проходящими поблизости.
Но после этого появился совсем непонятный нам летательный аппарат (это сейчас я бы его назвал квадрокоптером), с четырьмя пропеллерами и серебристой капсулой между ними. Он с бешенной скоростью пронёсся сначала в одну сторону, потом в другую. Мы, отвесив челюсти, крутили головами следя за его движениями, как вдруг он спланировал на нашу полянку, едва не раздавив наши велики, которые кучкой лежали в сторонке.
Аппарат завис над землёй прямо напротив нас. Из открывшегося люка (или двери) свесил ноги наружу уже знакомый мне улыбчивый синеглазый военный. Пилотка набекрень, светлый вихор волос из под неё, улыбка в тридцать два зуба, форма времён Великой Отечественной войны, даже какие-то награды на груди. Он подмигнул мне глазами, сразу двумя, как будто говорил: «Не бойся, всё будет хорошо».
Но в то же время из соседнего отсека (или двери) появился ещё один человек, тоже военный, но в другой, пятнистой форме со странным оружием, вроде обрез, но вместо приклада странная белая коробка. От него исходили волны ужаса и страха.
Где-то на подсознательном уровне, я понял , что нас сейчас будут убивать. Собрав последние силёнки, которых уже не осталось от страха, я заорал:
- Мы никому ничего не рассказывали! Они ничего не знают!!!
И тут, опять же синеглазый военный, не размыкая губ, донёс до меня мысль : « Мы не сделаем ничего плохого, просто почистим память».
Проснулась наша «компашка» у почти потухшего костра, от которого исходил запах горелой картошки. Командир банды потряс головой и с недоумением предположил, что накрыло нас от неимоверно крепкой сигаретки, а сейчас самое время рвать когти до дому, пока родители не хватились.
Потом ещё и не раз и не два собирались мы у своей берёзы, пока в одночасье её не сожрал полевой пал. Остался от неё обгоревший сухой ствол, который кем-то был спилен и увезён на дрова.
___________________
Я никогда бы, наверное, и не вспомнил эту историю, если бы не подготовка к вступительному экзамену в ВУЗ.
Мне нужно было прочитать отрывок из произведения и дать характеристику главному герою. И, по невероятной случайности, мне попадается на глаза книжка в шкафу моей мамы: А .Твардовский «Василий Тёркин».
Увидев обложку, я опешил. На меня смотрел он. Улыбчивый синеглазый военный. Пилотка набекрень, светлый вихор волос из под неё, улыбка в тридцать два зуба, форма времён Великой Отечественной войны, награды на груди.
Я вспомнил всё. Всё , до малейших подробностей, до ощущений и запахов, мне кажется, даже поминутно. И забыть до сих пор не могу, может не хочу, или не пытаюсь. Не могу сказать, что сон мой был вещим, но что был самым ярким, могу казать точно.
_______________
Моё купе притихло на какое -то время после моего рассказа.
Первой подала голос Аришка:
- А при чём здесь Василий Тёркин? Каким боком?
- Не знаю, - ответил я.
Да и что я ещё мог сказать…
Благодарю, что дочитали до конца.
Другие мои рассказы можно прочитать здесь.