В восьмом классе школы, к нам в «А»–класс, пришла новая классная руководительница, Анна Павловна. Сначала, она нам, очень не понравилась. Маленькая, щупленькая, похожа на мальчика–подростка. Болезненного вида, в парике, строгая, требовательная, даже слишком. Когда она злилась, или нервничала, или когда, кто–то из девчонок, входил в класс, щедро полившись парфюмом, она сразу же покрывалась бурыми пятнами, зажимала нос пальцами, и выбегала из класса. Первое время, нас это забавляло, затем всё стало выглядеть не таким забавным, стало понятно, что ей реально плохо. Когда мы это поняли, то перестали пользоваться духами. Да и сама, Анна Павловна, оказалась, только с виду, злой и неприступной, а на самом деле добрым и отзывчивым человеком. Она, самоотверженно и рьяно, отстаивала наш класс, перед всей школой. За любые наши косяки, будь то, пропуски, или неуспеваемость. Хотя, конечно, отчитывала в воспитательных целях, всех провинившихся, на «Классных Часах». Не уставала вовлекать нас в интересные мероприятия. С её приходом в нашу школу, мы впервые, за восемь лет учёбы, начали проводить, школьные «Осенние Балы», костюмированные и стилизованные «Новогодние Огоньки», тематические вечера с чаепитием, и многое другое. Кроме этого, ей удавалось находить общий язык со всеми, и с учениками, и с учителями, и с родителями. Подтянулась успеваемость. К тому же, она была замечательным предметником, учителем английского языка. Приходя, на её урок, мы сидели, разинув рты, боясь проронить хоть звук, так было интересно. Кроме учебников и рабочих тетрадей, в её арсенале были, всевозможные, карточки, картинки, слайды, и другой наглядный материал. Если бы, не Анна Павловна, я бы, никогда, не узнала, что люблю рисовать. Может быть, это громко сказано, но она, первый человек, в моей жизни, который обратил на это своё внимание.
–У тебя, определённо есть талант!–сказала она, и протянула мне листок с адресом,– надо его развивать! А ты не думала, пойти учиться в художественное училище?–сделав паузу, продолжила,– это адрес художника! Я договорюсь, и мы с тобой сходим к нему в гости! Если, ты хочешь, конечно!
–Не знаю! Я об этом, даже не думала!–робко, сказала я, положив клочок бумаги, с адресом, в карман, – к художнику, к настоящему? Я с удовольствием, схожу! Только, с Вами, а то, одной мне страшно!
Прошло несколько дней, и после последнего урока, я зачем–то, забежала в кабинет английского.
–Как, хорошо, что ты сама пришла, Лена! Я хотела тебе сказать, что, буквально сегодня, договорилась о «рандеву», с художником! Помнишь, наш разговор? Послезавтра, в субботу, к двум часам дня, подходи к остановке, у школы, встречаемся, и поедем! Хорошо?! Всё поняла?!–протараторила скороговоркой, Анна Павловна, не отрывая, озорного взгляда от меня.
–Да! Всё поняла! Буду!–радостным голосом ответила я.
До субботы, волнуясь, я перебирала все свои, немногочисленные рисунки, которые собиралась взять с собой, на встречу. В назначенный день, положила своё творчество, в обыкновенную газетку, сложенную пополам, и отправилась к мэтру. К слову, сказать, что о существовании тубуса, или специальной папки, для рисунков, я даже не подозревала!
Пришли. Поздоровались. Художником оказался, немолодой мужчина, лет шестидесяти, совсем обыкновенной наружности. Я то, себе представляла, что художники, обязательно носят усы, бородку и длинные волосы. С беретом или шляпой на голове. В халате, перепачканном разноцветными красками, а в руках кисти. Ну, примерно, такой себе, «Аля–Ван Гог». Но, Николай Петрович, так его звали, совсем не подходил, под это моё представление. Был аккуратно выбрит и подстрижен. Одет, в обычную, светлую, чистую одежду и никаких кистей, и красок в руках не держал. На нас смотрел мужчина, с озорными, смеющимися глазами, и приятным голосом. Единственное, что говорило о том, что мы находимся в доме художника–это великое множество картин. Ими увешены были все стены, просто всё свободное пространство комнаты заполняли холсты. Большие и маленькие, в рамах и без. Пейзажи, портреты, рисунки карандашом, гипсовые головы, фигурки людей и животных, великое множество красоты. Рассматривать всё это хотелось бесконечно долго.
–Ну, проходите! Показывайте, с чем пришли, гости дорогие!–приветливо, слегка, улыбаясь, предложил хозяин.
–Елена! Ну, ты чего, застыла?–чуть, коснувшись, моей руки, Анна Павловна, шепнула,–пойдём! Не бойся!
Я, вслед за ней, нерешительно, вошла в комнату. Присела к столу. Вытащила, из газетки, свои неумелые рисунки. Мастер, беря в руки, каждый мой листок, внимательно и серьёзно рассмотрел каждый. Их, то и было, честно сказать, всего, около десятка.
–Ты, молодец! Но, есть одна небольшая, проблема! Этого, слишком мало! Сейчас, я покажу тебе работы, своего сына. С ними, он не смог поступить, с первого раза, в художественное училище, где и я, сам, в своё время, тоже, учился.
Николай Петрович достал, с полки, толстенькую, запылившуюся папку. Бережно раскрыл её, и начал по одному доставать, и показывать карандашные рисунки. Здесь, и голова Давида, и объёмный шар, и различные наброски портретов, человеческих фигур мужчин и женщин, портреты разных животных. Акварельные и масляные натюрморты и пейзажи. Они были такие красивые, просто, безукоризненно реалистичные, на мой взгляд.
–Вы, сказали, что он, не поступил? Вот, с этим? –вкрадчиво, спросила я, указывая на папку.
–Да! И он, много работал! Под моим чутким руководством, и не один год! Ему не хватило, всего, одного балла, чтобы пройти конкурсный отбор. А конкурс, я тебе скажу, очень большой,–он сделал, многозначительную, паузу, и добавил,–если, ты хочешь поступать, в художественное училище, то тебе, нужно ещё очень, и очень многому научиться! Понимаешь? Если, ты готова? Я же, в свою очередь, готов тебе давать уроки! Только, сразу скажу, двух лет, оставшихся тебе, до окончания десятого класса, будет мало. Ведь, в художественных школах, ребята, тоже, по десять лет учатся! Не всё так просто, и легко, как кажется!
Без лишних слов, всё было понятно! Нет, я не расстроилась, и не разочаровалась, что не стану великим художником. Да я, этого и не хотела. Мы, вежливо, поблагодарили Николая Петровича, за его, потраченное на нас время, раскланялись, и пошли по домам.
Удивительно, но, я очень, благодарна, и Анне Павловне, и Николаю Петровичу, за их веру в меня, за чуткость, и честность. Я, до сих пор, люблю рисовать. И мечтаю о том, что когда–нибудь, куплю себе краски, холсты, и буду писать картины. И совсем не важно, что "напишутся" они, не профессионально, но зато, от души и с любовью! Самое главное, видеть красивое вокруг!