19 УРОВЕНЬ
Нос с фамильной папиной горбинкой, так огорчавший Этери, на лице брата смотрелся совсем по-другому, придавая его облику аристократическую мужественность.
Виктор Николаевич отбросил ручку в сторону, давая понять, что больше ничего «говорить» не собирается. Он выразительно скрестил пальцы – «беседа» закончилась.
– Это все, что Вы можете мне сказать? – спросила Этери, поднимаясь с дивана.
Мужчина закивал головой.
– Ну что ж, до свидания. Поправляйтесь.
Она побрела к выходу, чуть было опять не сбившись с курса.
«Ладно, бабушка, – думала она, – но этот? Вроде бы образованный человек. Неужели и он поверил в Шитани? Сам же говорил про мистическую чушь. Похоже, схватка с маской его изменила... ».
Реальным и простым объяснением опасности, исходящей от масок, Этери виделось только то, что они сконструированы каким-то изуверским образом. А что касается всего остального…
Зураб пришел ровно в два часа. Бабушка к его приходу приготовила любимые блюда своего ненаглядного внучка.
– Сациви, пхали, хачапурчик. Садись, дорогой мой мальчик. Все бегаешь, давно нормальной еды не кушал. Бабушка для тебя старалась: орешки прокрутила два раза, потом в ступке толкла... – Бабушка знала капризы внука – он признавал только гомогенный соус из грецких орехов.
Зураб устало опустился на диван.
– Бэбиа, что ты суетишься, сядь отдохни. Этери сама на стол накроет.
– Так уж все готово! – Бабушка прижалась к широкому плечу внука и стала гладить его по руке.
– Красавец мой, радость моя, – бормотала бабушка, не сводя с него любящих глаз, – скажи хоть два слова: как дела, что нового? Жениться еще не собрался? Порадуй свою бабушку.
Зураб и впрямь был хорош, Этери невольно залюбовалась братом. Голубые глаза, черные волосы, одно только это делало его неотразимым. Нос с фамильной папиной горбинкой, так огорчавший Этери, на лице брата смотрелся совсем по-другому, придавая его облику аристократическую мужественность. Природная стать, которой была наделена и Этери, возводила его на недосягаемый пьедестал мужской красоты, о который разбивались многие женские сердца. Этери всегда замирала от гордости, когда видела своего красавца брата и на пару с бабушкой только что не молилась на единственного мужчину в своей семье. Зураб был старше Этери на один год и вел себя покровительственно и важно.
Он переживал сейчас не лучшие времена: компания, в которую удалось удачно устроиться после института, недавно распалась, и Зурик находился в поисках постоянной работы. Денег он у сестры не просил никогда и даже сейчас умудрялся подрабатывать и иногда доносить что-то до бабушки и сестры. Этери не волновалась за брата. Жизнь научила их доверять друг другу, и Этери была уверена, что Зураб еще встанет крепко на ноги и никогда не уронит чести маленькой семьи. Единственное, что беспокоило Этери, была всё та же красота брата. Женщин тянуло к нему, к своим тридцати шести годам Зураб обогатился большим опытом общения с красавицами, но постоянно его пополнял и выбирал для этого почему-то самых неподходящих для семейной жизни особ. Надо отдать должное, Зураб никогда не приводил своих временных подруг в семью, а, если забегал на минутку, бабушка совершала попытки разглядеть очередную блондинку, остававшуюся в машине, выглядывая в окно. Они были настолько взаимозаменяемы, что бабушка принимала их за одно и то же лицо.
– Да все в порядке, бэбиа, все хорошо. Дела нормально, здоровье в порядке.
Бабушку, как всегда, берегли и не ставили в известность о временных трудностях.
– У дяди давно был? – спросила бабушка, внимательно следя за Этери, разрезающей лаваш на куски. – Этери! Зачем режешь? Зурик ломать любит.
– Бэбиа, так удобнее, – сопротивлялась Этери. – Так что скажешь? Как там дядя? – обратилась она к брату.
– Был у них вчера. Все по-прежнему: он лежит, она летает.
Дядя Отар, брат отца Этери и Зураба, был особо почитаем в семье. Когда беженцы приехали в Москву, он протянул им крепкую руку помощи. Состоявший при высокой должности, дядя помог с пропиской, поступлением Этери и Зураба в институт, а потом с устройством на работу. Он же обеспечил их больной матери хорошую клинику. Но затем, когда лечение затянулось, было неловко идти к нему за деньгами, потому-то все ценности, включая злополучные маски, и покинули семью. Сейчас заболел и сам дядя – он был прикован к постели параличом. Все, а особенно бабушка, искренне переживали за дядю и как за утраченную опору, и как за несправедливо обиженного судьбой человека.
Пока дядя проводил целые дни под присмотром сиделки, его жена стремительно прожигала остатки жизни и дядиных средств. При таких обстоятельствах она и знать не хотела о родственниках мужа, лишь изредка позволяя им навестить больного.
– Ах, горе, какое горе! – сокрушалась бабушка. – И как ей не стыдно! Даже с праздником никогда не поздравит! Не повезло Отари с женой. Никакого уважения, только деньги на ветер пускает.
Бабушка сердито поджала губы, возможно, сожалея, что ветер дует не в ту сторону.
– Ну, давайте обедать, – потянула она к столу Зураба, – а то все остынет. Этери! Зачем здесь села? Это место Зурика, он у окна любит.
За столом, благоухающим ароматами кавказских специй, бабушка старалась положить внуку самый аппетитный кусок.
– Кушай, мальчик, кушай. Сейчас покушаем и поговорим, – многозначительно пообещала она.
Зураб насторожился:
– О чем это, бэбиа?
– Этери! – обратилась она к внучке. – Скажи брату.
– Так не дашь Зурику поесть? – колюче спросила Этери, всегда остававшаяся перед бабушкой в тени своего блестящего брата.
– Теперь уже говорите. – Зурик спешно поглощал куриную ножку.
– Завтра я уезжаю. – Этери постаралась, чтобы ее голос звучал как можно обыденнее.
– Куда? – насторожился Зураб, не переставая жевать. – Что еще надумала? То опера...
Он метнул взгляд в сторону бабушки и закашлялся. Этери укоризненно посмотрела на брата.
– В Сухуми.
– Что? – поднялся со своего места Зураб, нахмурив брови. – Это еще зачем?
– Мальчик мой, не ругайся на сестру, – вмешалась бабушка, – ей очень надо поехать – я попросила.
– Вы что, с ума сошли? – Зураб выскочил из-за стола и нервно заходил по комнате. – Столько лет сидели и не думали об этом и вдруг…
– Вот именно! – Этери уже не собиралась отступать. – Прошло много времени, и там кое-что изменилось.
– Кое-что! – зло передразнил сестру Зураб. – Ты забыла, как там любят грузин? Нервы пощекотать захотелось?
– Зря ты так. Девочки – Медея, Нана несколько раз уже ездили. Мужчинам, конечно, лучше туда не соваться, но я могу спокойно поехать.
– А я? – кипятился Зураб. – Я тоже буду спокойный? За тебя, мою единственную сестру!
– А! Есть не будешь, спать и все такое, – повысила голос Этери. – Бэбиа, объясняй ему сама.
Бабушка уже приложила руку к сердцу.
– Зурик, Шитани на нас сердится. Сколько раз я вам говорила, что его надо бояться! А тебе еще больше, чем сестре рассказывала! Она, девочка, была всегда послушной, но ты… – Бабушка начала закатывать глаза.
Внуки, как по команде, бросились к ней на помощь.
– Вот видишь! – зашипела на брата Этери. – Понимаешь, что я не могу не поехать? Она мне этого не простит.
– Но что случилось? – испуганно смотрел на бабушку Зураб. – Почему вдруг Шитани? Откуда?
Этери уже отпаивала бабушку лекарствами.
– Совершенно невероятным образом вдруг, в один день, мне удалось заполучить обратно наши маски, те самые старые бабушкины африканские маски, что мы давно уже продали, – объясняла Этери.
– Бэбиа, ты меня слышишь? – громко спросила она бабушку. – Как, сердце отпустило?
Бабушка кивнула, открывая глаза. Перевела их с внучки на внука и с неожиданным металлом в голосе сказала ему:
– Зурик, она поедет за маской. И не спорь со старухой! Если я умру из-за нервов, вы себе этого не простите. Ведь так?
– Так, так! – в один голос согласились внуки.
– Но… – начал было Зураб.
– Никаких «но»! – прервала его уже полностью пришедшая в себя бабушка. – Она поедет, а ты должен здесь, в Москве, найти четвертую маску, последнюю.
Зураб возмущенно вытаращил глаза.
– Бэбиа!
– Все! Я умираю. – Старушка опять закрыла глаза. – Теперь точно.
Вы можете скачать книгу целиком на ЛитРес.
