Молодые возвращались в «Карпаты» практически молча, обмениваясь только дежурными фразами. Фёдор хорошо понимал, что Лина сильно расстроена, и её скорее всего лучше сейчас не тревожить.
Когда они вошли в квартиру, Фёдор посмотрел на жену и сказал:
– Ты, наверное, ляг поспи. Так правильнее будет.
Она посмотрела на него вся грустная и спросила:
– Наверное. А ты скучать будешь, да?
– А я пойду потолкую вон с тем парнем, – Фёдор показал на киберплей. – У меня там кое-какие делишки остались.
– Что нам теперь с ним делать? – повторил вопрос Нур-Сар.
Тео хотел было ответить, что с пленным врагом можно поступать по-разному: допрашивать там, пытать и прочие военные шалости, но тут послышался сильный свист, и все нуры развернулись в сторону приземляющегося сартая. Летательный аппарат пыхнул пылью под собой и тихо сел на грунт. Круглые створки приёмника на корме тихо разошлись в стороны, и из него немного тяжеловато вышел высокий и необычно широкоплечий нур. При его виде все присутствующие опустились на одно колено, положив перед собой оружие. Тео, то ли ошарашенный его телепатеммами, то ли следуя поведению окружающих, сделал то же самое.
Большой Нур (как его про себя моментально окрестил Тео) приблизился к нему, взял за плечи и приподнял с колена.
– Ты и есть наш новый герой? – прозвучал в голове Тео его почти стальной голос. – Дай-ка, я на тебя посмотрю.
Тео стянул с лица дыхательный аппарат и задержал дыхание, глядя Большому Нуру прямо в чёрный треугольник на шлеме.
– Нур-Сар, это ведь твой ребёнок? – Большой Нур резко развернулся и поднял с колена отца.
– Да, Великий Предок, это моё единственное дитя, – Нур-Сар склонил голову.
– У тебя хорошо получается, моё дитя, – Большой Нур коснулся ладонью плеча воина. – Почему этот ребёнок единственный? У хорошего воина должно быть много детей, иначе хорошо воевать будет некому.
– Это всё так, только война не место для размножения, – осторожно возразил Нур-Сар.
– Я понял твой намёк, дитя, – Большой Нур провёл себе пальцем по шлему. – С этой минуты ты в отпуске и полетишь со мной в Гнездо.
– Как прикажешь, пращур, – Нур-Сар скрестил руки на груди.
– Ну что, малыш? – Большой Нур резко развернулся к Тео, который начал уже синеть без дыхательного аппарата. – Быстрее надень свой фунфай, а то задохнёшься. Во-о-т, молодец. Местный воздух мало для нас пригоден, однако на Силувасабле, откуда я только что, вообще кошмар. Там постоянно лопается твердь, а из этих трещин течёт раскалённый камень и исходит зеленоватый дым, воняющий дохлыми гебами.
– Сероводород, – подумал Тео, забыв, что при нурах просто подумать, всё равно что заорать.
– Откуда ты знаешь это слово? – Большой Нур вскинул голову.
– В школе проходили, – буркнул Тео.
– О, ты закончил мою Академию!
– Даже, наверное, две.
– Что-то я не слышал про вторую.
Тео сглотнул: «Куда тебя понесло, Федя?»
– Я оговорился, Великий Предок, – он встал по стойке «смирно». – Это от перерыва в дыхании.
– Ладно об этом, – Большой Нур тоже вытянулся. – Ты пленил эту гебовскую рожу и притащил её в лагерь, и поэтому я жалую тебе звание лотла.
При этих его словах нуры, как по команде, стукнули себя ребром правой ладони по левому плечу и до ушей Тео донёсся отчётливый звук: «У-у-х». Значит, могут говорить они, могут.
– Более того, – Большой Нур оглядел всех присутствующих. – Я прямо сейчас пожалую тебе звание сарлотла, если ты ответишь мне на вопрос: зачем ты это сделал? Наш народ никогда никого не берёт в плен. Хороший враг – это мёртвый враг.
И тут терпение Тео почему-то закончилось. Он сделал глубокий вдох и, сорвав с лица фунфай, выпалил вслух:
– Вы чего все такие непонятливые то, а? Пленных берут, чтобы сведения из них вытянуть и быстрее их победить.
Если честно, то Тео просто понадеялся, что эти молчаливые ребята в чешуе ничего не поймут, но вышло не совсем так – нуры аж в землю вжались от его неожиданной тирады, а самый главный из них сделал шаг назад.
– Ты можешь говорить, мой дерзкий отпрыск? – удивлённо заметил он.
– А чего тут особенного, пращур? – ответил ему вслух Тео, предварительно глотнув из фунфая. – Набираешь воздуха и говоришь – всё!
– Эта способность давно утеряна нами, – Большой Нур развёл руками. – Так умел делать Большой Предок моего Большого Предка. Но когда погас великий Ксиалотл и началось большое спасение, нуры перестали говорить, болтаясь в бесконечном чёрном космосе несчётное число циклов. Мой Большой Предок рассказывал мне, что это были великие времена, когда нуры могли разговаривать. Я точно даже не могу про это рассказать. А ещё они умели петь. Это значит красиво разговаривать в определённом темпе, растягивая отдельные звуки. Ты напомнил мне о моих великих предках, лотл Сар-Нур. Поэтому, хоть ты и не объяснил мне, зачем нам живой геб, я жалую тебе звание сарлотла.
И вновь ударили ладони о плечи, и пронеслось резкое «У-у-х». Тео оглянулся вокруг, как бы пытаясь рассмотреть за черными треугольниками шлемов суровые лица своих сотоварищей в поиске поддержки, а потом, сделав полнейший вдох из фунфая, неожиданно для всех завёл:
– Чёрный ворон, что ж ты вьёшься над моею голово-о-о-й. Ты добычи не дождёшься. Чёрный ворон, я не твой!
Если бы на всё это возможно было бы посмотреть со стороны, то скорее всего невозможно было бы объяснить, на что это похоже. Виртуальный землянин, находящийся в теле виртуального пришельца из расы Нур, поёт не глухим, но немым соплеменникам русскую народную с весьма глубинным подтекстом. Каково?
Программисты и сценаристы Синтума – хорошие ребята. Да и сам Синтум не зря гигаватты поедает. Всё придумали, всё продумали. И сценарий, и образы, и события. Только вот про Фёдю Зимбицкого забыли, про его явную склонность к разумному авантюризму.
– Сар-Нур, потомок мой! – мысль Большого Нура задрожала, как застрявшая в заборе бумажка на ветру. – Возможно ли это всё? Уши мои наполнены твоими звуками, а голова моя наполнена твоими мыслями. Ты великий потомок великих предков. Ты есть путь к большому пониманию наших смыслов. Ты...
Генерал Ртас, великий военачальник армии расы Геб, могучий и непобедимый до недавнего неприятного происшествия, всё это время подозрительно смиренно наблюдавший за немыми пассами врагов, вдруг взорвался различными по происхождению и по звучанию звуками. Он начал хрюкать, булькать, повизгивать и ехидно хихикать, сотрясаясь всем своим квадратным телом. А потом направил свои маленькие глазки на Тео и вполне различимым гортанным голосом сказал:
– Наконец-то в расе немых весальских рыб завелась хоть одна говорящая.
– Заткни свою поганую пасть, – пролетела визжащая телепатемма Большого Нура.
Тео поднял руку:
– Пращур, он не понимает тебя. Разреши мне поговорить с этим животным.
Большой Нур кивнул.
Тео осторожно приблизился к генералу Ртасу и опустился на корточки прямо перед спесивым воякой.
– Ты что-то сказал, кабанчик? – спросил он Ртаса, наклонив голову набок.
– Я сказал, куйданский угорь, что лишь только я перегрызу твою паутину и выйду на свободу, и первое, что я сделаю, так это вспорю своими бивнями твоё рыбье брюхо, достану оттуда твои тухлые кишки и повешу их себе вместо аксельбантов.
– Скажи мне, хрюкодил, – Тео спокойно наклонил голову на другой бок. – Ты, верно, не боишься смерти?
– Никто из моего народа не боится смерти, в отличие от тебя, суитанская селёдка, – Ртас заносчиво вздёрнул голову. – Смерть есть новая жизнь, а новая жизнь есть новая война – таков смысл.
– О, я, кажется, понял, – Тео приблизился к врагу максимально. – Мне кажется, я знаю, что для тебя страшнее всего.
– Ртас никогда ничего не боялся, – генерал замотал головой. – Отпусти меня на волю, руйтульская вобла, и посмотрим, сколько вас тут уцелеет.
– Я знаю, что мы сейчас с тобой сделаем, – Тео перешёл на шёпот. – Мы сейчас тебя усыпим, и пока ты будешь сладко чмокать своей пастью и пускать пузыри, мы разденем тебя догола и доставим в тихое местечко. Проснувшись, ты обязательно побредёшь к своим, стыдливо прикрывая свой маленький сучок.
Глаза Ртаса побагровели, а потом и вся его физиономия залилась стойким румянцем цвета перестоявшего кетчупа.
Тео сам себе удивился в этот момент, ведь он нёс Ртасу полную чушь, которая, о чудо, попала точно в цель, разозлив его не на шутку. Минут пять генерал изрыгал все галактические проклятия, которые только смог припомнить. Когда же пыл его начал ослабевать, Тео спокойно спросил:
– Кабанчик, а может, мы сделаем по-другому?
Ртас тут же перестал орать и зло бросил в сторону обидчика:
– Лучше сразу меня убейте, исчадия Кундалуса.
– Нет, хрюндель, мы сделаем не так, – Тео поднялся во весь рост. – Ты нам сейчас кое-что расскажешь, после чего мы тебя отправим обратно. В доспехах.
– Что ты хочешь у меня выведать, страдунфанский угорь? – глаза Ртаса подозрительно заблестели. – А-а-а, я понял – тебе нужны наши военные секреты. Я тебе сразу скажу, у нас их много. Первый секрет – это наша небывалая сила. Второй – это наша доблесть и отвага. Третий...
– Или всё-таки раздеть тебя? – задумчиво протянул Тео.
Ртас тут же умолк и через секунду недовольно пробурчал:
– Честь важнее жизни. Спрашивай, морской чёрт.
Тео потянул воздуха из фунфая, чтобы задать вопрос, но вдруг раздалось киберплеевское динь-дилинь, и он выпал из аппарата.
– Нет, ну надо же, – Фёдор легонько стукнул по сфере. – На самом интересном месте!
Лина откинула одеяло и сонно заметила:
– Я один раз на ферме у козы роды принимала, так вот так же всё оборвалось.
Фёдор тут же прыгнул на кровать и крепко обнял девушку.
– Ни слова о козах, – зло прошептал он ей на ухо.