Когда я вернулась, мама еще спала. После жизнерадостной кутерьмы новогодней ночи хочется немного подремать…
Засыпая, я вижу Деда Мороза, в ушах звучат праздничные песни, которые распевают внучки... Вот старший зять, суперсерьезный офицер-подводник, по требованию Деда Мороза забавно смущается и рассказывает детский стишок… Вот похожий на былинного богатыря муж младшей дочки смешно распевает про родившуюся в лесу елочку…
Меня разбудил скрип двери. Мама выглядывает из своей комнаты и успокаивается, увидев, что я дома.
-Тихо что-то очень… Думала, тебя нет… Может, поедим?
Ого! Уже почти час дня!
Пока мама обедает, рассказываю про новогоднюю ночь и показываю сделанные на телефон снимки и видео. Мама с радостью рассматривает их, смеется. А еще больше она рада тому, что вечером придут ее любимые внучки и правнучки.
Я смотрю на маму. Осенью ей исполнилось 89 лет…
За последние два месяца она сильно изменилась, как-то потухла…Часто подолгу тревожно смотрит куда-то вдаль, будто пытается рассмотреть что-то. Во сне разговаривает со своей мамой... Все чаще случается, что, проснувшись, она не может понять, где находится. Испуганно осматриваеся вокруг и спрашивает, как здесь оказалась. Невозможно убедить, что уже больше 50 лет она живет в этой квартире…Иногда не узнает меня, и от этого становится по-настоящему страшно.
Но сегодня мама в хорошем настроении. Ей хочется бесконечно расспрашивать про проделки правнучек, про погоду на улице, про праздничное украшение Города, про елку - про текущую без нее Жизнь…
Вскоре приходят все четыре мои любимые девочки, две дочки и две внучки. Пока взрослые прихорашиваются, малышки торжественно вплывают в комнату. У них важное задание: поздравить прабабушку с праздником, рассказать специально выученные стихотворения и порадовать ее песенками. Это умилительное зрелище способно растрогать до слез..
Потом мамы поправляют на девочках наряды и устраивают настоящую фотосессию…
Вскоре гостьи уходят.
Мама без особого энтузиазма рассматривает подарки: теплые тапочки из овчины, такой же жилет.
- Да, красивы вещи, теплые… Зачем только мне все это? Есть халат, валенки, вон носки шерстяные… Знаешь, какой лучший подарок был в моей жизни?
МАМИНЫ РАССКАЗЫ
папины подарки
Как мы радовались, когда объявили, что война закончилась! Это значило, что скоро приедет папа и мы вернемся на Север. И я опять пойду в свою школу, увижу подруг.
Папу отпустили в отпуск в начале июня. Он рассказывал потом, что до Архангельска добрался на поезде без задержек, а вот на пароход попасть было трудно. Они шли полностью загруженные, даже на палубу билеты купить невозможно было. Но папа достал билет, хоть и на палубу.
Пароход тяжело шел вверх по реке, папа лежал на лавке и смотрел на медленно проплывающий берег...Под голову он пристроил вещмешок, в котором вез гостинцы жене и детям.
О чем он думал? Что вспоминал? Может, о том, что его жену как дочь кулака уволили с должности посудомойки в офицерской столовой и ей с годовалой дочкой пришлось ехать в эти края? Ехать, чтобы выправить справку, что она уже была замужем, когда ее отца кулаком объявили? Может, представлял, каким стал его первенец? Скоро парню в армию, а здоровье его никогда крепким не было…А может, и обо мне, своей любимице, думал... Не знаю, папа всегда был немногословен…
Дебаркадер из-за половодья к нашему берегу еще не ставили. Ехать встречать папу нужно было за Двину на лодке. Моторок тогда не было ни у кого, на веслах только можно было переправляться.
На наше счастье этим же пароходом еще один человек из нашей деревни приезжал, так что встречающих аж четверо набралось: хозяин лодки, мама, мой брат и я. Один сидел на корме и правил, трое гребли. Хорошо что пристань ниже по течению была, через реку без особых приключений перебрались…
Вот и пароход причалил. Папа стоял у трапа, высокий, худой, незнакомый. Только глаза, искавшие нас, были те же…
Встречать приехавших вся деревня на угор вышла. Люди только-только с войны возвращаться начали. Те, кто выжил...
В махонькой избушке, где мы жили, нас ждала бабушка. Она плакала и от радости, и от горя. Вернулся муж ее дочери. А ее сын Иван победы не увидел... Остался лежать в земле, которую защищал…
И вот мы вшестером сели за стол. Накануне брат наловил рыбы, и сегодня у нас была уха. А еще пирог-рыбник. Помнишь, как его моя мама пекла? Ржаное тесто тонко раскатывали и в эту лепешку заворачивали рыбину, лучше щуку. Пока пирог “сидел” в печи, верхняя корка крепко запекалась, а нижняя пропитывалась влагой. Когда корку разламывали, по избе плыл аромат печеной рыбы и свежего хлеба.
Но мы не могли отвести глаз от невиданного много лет чуда. Папа привез целых две буханки белого хлеба. На большой тарелке лежали щедро отрезанные его рукой куски. Мелко наколотым сахаром была доверху наполнена сахарница. А еще на блюдечке желтел маленький кусочек свежесбитого ради папиного приезда масла…
Я держала в руках кусок белого хлеба, намазанного тоненьким слоем масла, передо мной в старой чашке дымился чай с сахаром… Никогда в жизни, ни до этого дня, ни позже, я не ела ничего вкуснее… Кусок белого хлеба с маслом и сладкий чай.. Сладкий чай! И кусок белого хлеба! С маслом!
Сестра, которой вскоре должно было уже исполниться 7 лет, сидела за столом и со слезами повторяла только одно:
- Умираю - сахару хочу!...
У папы повлажнели глаза...Он подошел к печи, открыл душник, отверстие для трубы самовара в дымоходе, присел на корточки и закурил. Плечи его вздрагивали…
Понравился рассказ? Спасибо за лайки, подписывайтесь.