⇦ предыдущая часть
Сезон летних развлечений начался у нас несколько поздновато: лишь 23 мая состоялось в общественном собрании первое представление и притом не наших местных служителей Мельпомены – любителей, как ожидалось, а заезжего ″гастролёра″, некоего ″солиста эмира бухарского (?!), всемирно известного (?!) трансформиста-имитатора» О. К. Заржецкого.
Ещё накануне стены станичных заборов были изукрашены простынями-афишами, в которых азиатским солистом обещалось почтеннейшей публике: ″превращение живой девицы в курицу″, тайны великой индийской магии, концерт петухов, кошек и прочей живности; ″весёлая тюрьма″ и другие интересные ″новости″. Там же повествовалось о крупном успехе г. Заржецкого в Лондоне, Париже, Вене, Берлине, Петербурге и Москве (про ярмарочные балаганы почему то не упоминалось). На бульваре и улицах публике раздавались анонсы, гласившие: ″Вот прибыл я и со мной кошки, зайцы, козы, собаки, свиньи, лисицы, гуси, петухи, крысы и мухи. Ба, знакомые всё лица!″…
Птицу видно было по полёту. Ясно – место приезжего ″солиста″ было никак не в клубе, а в ярморочном балагане низшего пошиба. Тем не менее, публика повалила: ″на безрыбье и рак рыба″, да и надо же куда-нибудь девать себя в погожий воскресный вечер. Говорить ли о самом ″представлении″? Всемирно известный бухарский солист, носитель столь мудрёных званий, в конце концов, оказался порядочным плутом: дрессированных животных с ним ровно никаких не было, а кошек, собак, уток и прочую домашнюю и не домашнюю живность он изображал собственной персоной, отдалённо подражая лаю и визгу четвероногих и птичьему щебетанию. ″Тайны великой индийской магии″ и факирские опыты, не исключая превращения девицы в курицу, ему решительно не удались: фокусы он проделывал ″не чисто″, вызывая не удивление, а лишь смех публики. Последняя всё-таки напряжённо чего-то ждала, думая, что рубли и четвертаки она заплатила недаром, и ″солист″ приберёг ″гвоздь″ вечера к концу. Два грузных господина, ничтоже сумняшеся, чтобы не прозевать ″гвоздя″, взобрались даже на барьер клубной площадки, но… раздался треск обломившегося дерева – и оба шлёпнулись на землю. Новый смех под дикий лай и подвывание господина Трансформиста.
О ″гастроли″ Заржецкого , конечно, и говорить не стоило бы, но, во-первых, представление это, как никак, состоялось под сенью культурного учреждения – общественного собрания, а во-вторых, ежегодные наезды к нам разных господ Заржецких и ему подобных (им же несть числа!) невольно вызывают горькие вопросы; неужели на долю нас, каменцев, не остаётся ничего лучшего? Почему сюда не заглянет, вот уже целый ряд лет, ни одна порядочная труппа из многочисленных и разнообразных артистических ″товариществ″, проделывающих каждое лето турне, часто горемычное, по матушке-Руси великой? Думается, что не только порядочная, но и мало-мальски сносная труппа имела бы здесь нравственный и материальный успех. Ведь пользуются же успехом наши любители и имеют его даже заезжие ″гастролёры″ вроде Заржецкого! Помещение для спектаклей у нас имеется летом при клубе, пожалуй, не хуже наших соседей: Александровск-Грушевского, Луганска и прочих. Публика… Но про публику в этом отношении дурное грех сказать: к ″комедийному действу″ она отзывчива. Сборы, во всяком случае, будут.
1899 год.
Наша окружная торговая станица всегда битком набита разным людом, не имеющим, как говорят о нём, определённых занятий. Но такое определение неверно, так как не может оставаться без дела человек, когда он здоров и в силе. Добывать кусок хлеба надо, но добывать его честным образом и прямым путём, особенно в настоящий неурожайный год, является трудным. Впрочем, люди, о которых идёт речь, и в обильные годы не заглядывают в поле с косой и граблями в руках; они днём таятся в тёмных углах и притонах, а ночью идут на ″промысел″. И вот почему, в последнее время, не только в станице, но и в соседних хуторах всё чаще и чаще стали повторяться кражи. Крадут со дворов всё то, что только можно унести на руках; крадут также хлеб из амбаров. На днях в хуторе Филиппёнковом, Каменской станицы, у урядника А. Ф. ночные промышленники, просверлив стены и пол амбара, выбрали из него пшеницы около 50 четвертей. Дворовые собаки при этой операции упорно молчали и не дали знать о появлении ночных непрошеных гостей. Впрочем, в таких случаях не только собаки, но нередко молчат и люди, обязанные охранять обывательскую собственность и добро. А это на руку ворам, свободно очищающим чужие дворы, амбары и даже дома.
С введением в области казённой продажи вина, последнее, как известно, отпускается из винных лавок в определённые урочные часы. Сидельцами правило это соблюдается строго. Между тем, желающий может достать вино в любое время и в любой мелочной лавочке, но с некоторой приплатой к казённой цене по усмотрению продавца. Покупатели казённого вина вне урочного времени платят за полбутылки вместо 19 копеек 25-30 копеек. Нужда – не свой брат. В видах прекращения незаконной торговли вином, в станице образовалась как бы особая артель добровольцев, имеющих целью преследовать торговцев, занимающихся тайной продажей водки. Нельзя сказать, чтобы эти добровольцы приносили существенную пользу в деле искоренения зла. Напротив, некоторых главарей этой артели частенько встречаем в публичных местах в самом весёлом настроении, насыщенных парами монопольки. Но при этом не можем не заметить, что имеется у нас и вполне энергичный и добросовестный деятель, неутомимо преследующий нарушителей закона. Несмотря на кратковременное своё служение в полиции, он успел уже составить ряд протоколов о привлечении тайных торговцев казённым вином к ответственности перед законом.
Довольно крупным злом в станице являются перекупщики базарных съестных продуктов: молока, сыра, масла, хлеба и разной живности. Отправляясь за станицу навстречу хуторянам и поселянам, перекупщики забирают у них все необходимые продукты и затем доставляют на базар, где и сбывают потребителям за двойную цену. Таким образом, предметы первой необходимости достаются действительным потребителям не из первых рук, а всегда от барышников, широко эксплуатирующих на базаре покупателей. Раньше зло это ощущалось менее, так как перекупщиков преследовали, и они редко появлялись на базаре. В интересах населения станицы, следовало бы обратить на это ненормальное явление должное внимание и искоренить это зло.
1901 год.
⇦ предыдущая часть
Навигатор ← Каменск-Шахтинский