-Здравствуй, мам!- Валентине всегда тяжело давалось с улыбкой на лице называть свекровь мамой, но переехав в деревню, пришлось ей принять и местные правила жизни.
-Здравствуй, здравствуй. Проходите. А вы чего молчите, не здоровкаетесь?
Две девочки 6-ти и 4-х лет за спиной мамы тихо и недовольно пробурчали: «Здравствуй, баб».
-Чего энто недовольные такие? И глаз не поднимают?
-Не хотели ни вставать, ни идти- дома хотели одни остаться. Присмотришь за ними, мам? Садик на карантин закрыли. А я постараюсь побыстрее освободиться, и сразу их заберу?
-Присмотрю. Куда ж деваться. Свои внучата- не чужие. Только если баловаться сильно будут, Валька, не серчай - хворостиной-то по энтому месту отхожу. И платья маркие надела зачем? Изгваздаются.
Валя погладила девочек по опущенным головам, и достала из сумки альбом и карандаши:
-Не будут они баловаться, они мне обещали. И Жучку с кошками обещали не мучать... Испачкаются- постираю, сами выбирали, что надеть. Ну все, я побежала, кашу дома поели, не голодные.
-Не голодные, энто хорошо. К обеду сообразим, чем внучат накормить. Беги, беги, сердешная, а то ругать будут на почте-то.
Бабушка была невысокой, плотной женщиной в годах, не очень грамотной: окончила всего 4 класса, но работящей, проработала больше 50 -ти лет в колхозе. Кожа была ее смуглой, и чем-то отдаленно напоминала она цыганку: толи местами поседевшими смоляными косами, толи угольно-черными глазами.
-Ну, чего не проходите? Проходите, да садитесь. Пока солнце невысоко, пойдем сейчас в огород, траву прополем, да чегось польем. Жара-то вон какая каждый день стоит!
-Баб, мы не хотим в огород.. мы рисовать лучше будем.- старшая девочка, Лида, осмелилась возразить бабушке.
-Иш, какие! Не хотят они! А как есть, так за ушами трещит! Немного поможете бабушке, да будете рисовать.
Лида нехотя пошла за бабушкой, держа за руку младшую сестренку Олю, та была послушной и безропотно шла за сестрой, куда бы та не направилась.
Увидев девочек, Жучка выбежавшая было навстречу хозяйке поластиться, задом попятилась под крыльцо- она хорошо помнила, что к девочкам лучше не подходить: могут и запеленать, и в импровизированную коляску усадить.
-Жуча, не боись, не боись!-потрепала бабушка собаку за ухом,- на огород твоих мучительниц веду, живи пока.
Оля попыталась повторить за бабушкой, но Жучка успела заползти подальше под крыльцо и увернуться от рук девочки.
-Так, Лидка ,смотри- вот это с цветочками и маленькими перчиками, это не трогать! Это пусть растет, а все остальное дергаем и вот сюда кладем, потом травку снесем курям да свиням. Поняли?
-Поняли, поняли, баб. Цветочки не рвем, без цветочков рвем. Оля, поняла?
Оля послушно кивнула, хоть и ничего ге поняла. Она повторяла все за старшей сестренкой, даже алфавит уже выучила вместе с ней- не отходила от Лиды ни на шаг.
-Ивановна! Дай Бог помощь!- на штакетный забор облокотилась дородная женщина.- Эк у тебя сегодня бригада! Как закончите, ко мне заходите!- женщина раскатисто засмеялась.
-И тебе, Зинаида, Бог в помощь! Да вот, Валька привела ни свет ни заря, садик на карантине, будь он неладен! А мне с ними никаких делов! Еще и дед уехал на секонос с Васькой.
-День сейчас такой, Ивановна, сама знаешь- год кормит. У вас вона сколько скотины, сена много надо. Лишку если будет, не продашь?
-Продам, конечно... чего же соседке не продать-то? Если будет он, лишок-то. Жара-то какая стоит, вся трава горит.. себе-то не набрали ишо.
-Дай Бог, дай Бог. Может и лишку накосите, мне-то много не надо.. тяжело без мужика мне, ох, и тяжело.
«Тебе сколько их не дай мужиков-то, всех изведешь, измаешь»- подумала про себя Ивановна, как назвала бабушку девочек соседка, а вслух сказала:
-Добро, Зинаида.
Солнце хоть и не поднялось еще высоко, но уже немного припекало. Бабушка отвлеклась и отошла подальше от девочек, перекладывала поливочный шланг, между делом пропалывая траву, а когда вернулась, то увидела в куче травы маленькую, еще не набравшую веса, морковку.
-Вы чего мне тут надергали, бестолочи?
Оля спряталась за сестру: она побаивалась бабушку, та не церемонилась с ними и была скорой на расправу.
-Вы чего мне наделали тут, спрашиваю? Ой, горе мне с вами, горе... ну-ка марш, отсюда. Сели под заборчиком, и чтобы я вас не видела и не слышала!
Сестрички быстро ретировались в тенек под забором. Но очень скоро сестрам наскучило сидеть без дела, и Лида придумала, как им уйти с огорода- она начала жалобно просить:
-Баааб.. жарко, мы пить хотим.
-Пить они хотят... моркву мне всю подергали, а теперь пить захотели.- она хотела дать попить им из шланга, но засомневалась: «Вода ледяная, еще простудятся, малохольные. Валька на меня волком смотреть будет... не, со шланга пить не дам», -идите в дом, пейте.
-А можно нам дома посидеть, порисовать? Мы тихо-тихо посидим.
-Знаю я вас, тихонь.. Ладно, сидите, а я прийду и проверю, чего вы там нарисовали. И калитку закройте на крючок, а то всех куриц мне распустите!
-Хорошо, баб,закроем калитку.
Девочки, взявшись за руки, пошли в дом. Проходя по скотному двору, взгляд Лиды уперся в что-то цветное в траве. Это был старый, поломанный пластмассовый трактор на батарейке, и она решила прихватить его с собой.
-Глянь, какой красивый трактор, Олька! Я его помню, это трактор братика Алешки, помнишь? -Сестренка утвердительно помахала головой.- Да чего ты помнишь? Ты же маленькая была...
Дойдя до дома, девочки сели на крыльцо, и стали изучать интересную находку: игрушек у них было мало, как и у всех советских детей в простых рабочих семьях в то время.
Лида помнила, что этот трактор ездил сам по себе, его не нужно было катать. Сейчас у него не было заднего колеса, большая лопина проходила по корпусу- но девочкам он все равно казался очень красивым.
Оля нечаянно нажала на рычажок, и открылась ниша, в которой стояла большая квадратная батарейка.
-Ого, Олька, смотри, движок нашли! Как у папки нашего на тракторе. Помнишь, он вчера маме рассказывал про движок?
Оля согласно кивала старшей сестре, хотя ничего такого она не помнила. Но она так была привязана к сестре, что всегда с ней во всем соглашалась и увлекалась всеми ее идеями.
-Нам надо движок этот сремонтировать, и трактор поедет! Придумала!
-А как он поедет без колесика?
-Мы его будем придерживать, и все! И я придумала, как нам сремонтировать трактор.
Девочка принесла кирпич, и положила батарейку на чурку- пенек, на котором дед рубил дрова.
-Смотри, Олька! Я буду держать движок, а ты вот этим кирпичиком по нему стучи, нам его открыть надо, поняла?
Оля кивнула, но попробовав поднять кирпич, засомневалась:
-Тяжелый кирпичик, Лидочка.
-А ты двумя руками бери, повыше подними и прямо по движку стучи, поняла?
Оля так и сделала, раздался стук и истошный визг Лиды. Кровь с ее руки закапала на пенек.
Бабушка, сломя голову, понеслась на визг. От открывшейся ей картины, у нее сдавило в груди: Оля рыдала навзрыд (она уронила кирпич себе на ногу), а Лида крепко сжимала правую руку, из которой на пенек капала алая кровь.
-Господи, господи. Что натворила, отвечай?- трясла она старшую сестру
-О-о-олька мне по пальцу кирпиче-ееем...
-Дай гляну твой палец, да не боись, дай гляну!- бабушка с трудом разжала левую ладошку внучки, и внимательно осмотрела руку: ноготь на среднем пальце почернел, край его немного отошел от пальчика и из-под него и стекала кровь тонкой струйкой.
-Горе ты луковое! Вот ведь наказание мне с вами!- бабушка сходила за перекисью и бинтом в дом.
Обрабатывая руку Лиде, она спросила у младшей:
-А ты чего ревешь? Сестру жалко, что палец ей пришибла? Так сама же и пришибла, чего реветь?
-Но-ножку бо-больно.- сквозь всхлипы смогла ответить девочка.
Девочка сидела на траве, и из под розового носочка виднелся расплывающийся синяк.
-Ну-ка, скидай сандаль! Ох, ты матерь Божья. Перелом еще поди... хоть бы не перелом-то, будешь хромоножкой ишо..
Старшая стала успокаиваться, видя что кровь остановилась, и изредка всхлипывая, наблюдала как бабушка бинтует ей руку.
-Вот, шишиги вы, так шишиги! Додуматься надо, батарейку кирпичем разбивать... ты зачем руками держала, а малой кирпич дала? Она его разве же удержит?
-Мы хотели движок в тракторе починить..
-Починили? Вот теперь одна на одной ноге прыгать будет, другая кашу черпать левой рукой! Сидеть на месте, ничего в руки не брать! Воду перекрою, в больницу пойдем.
Таисия Ивановна быстрым шагом вернулась в огород, перекрыла воду, и перекрестилась на блестевшие на солнце вдали церковные купола:
-Господь, дай здоровья-то моим внучатам. Не усмотрела я за ними.. Мать-то меня их итак не любит, а теперь и вовсе не ко двору придусь...
Но чувство вины быстро прошло, и взяв Олю себе на руки, а Лиду за забинтованную ладошку, она поспешила в больницу (благо, идти было недалеко), приговаривая в пути на девочек:
-И в кого вы такие выродились? Я пятерых вырастила, босиком бегали, дичку зеленую ели - и хоть бы что! А вас и на минуту нельзя оставить.. хорошо, хоть ружье дедово со стены не сняли..
-У деда есть ружье?-со вспыхнувшим интересом в глазах спросила Лида.
-Нету ружья никакого! Вернемся, привяжу вас и на привязи у меня будете сидеть!
Солнце уже поднялось высоко, воздух плавился от жары: конец июня, время- когда день год кормит.
P.s.: Сестрички - внучки всем знакомой той самой Насти, о которой пишется моя повесть. Рассказ написан по воспоминаниям из детства.