Никто не любит думать о смерти, и я не исключение. Не думаешь о ней, пока не столкнёшься нос к носу. Слава Богу, пока не лично, а в виде кончины кого-нибудь близких или знакомых. Но с возрастом и отношение к смерти неизбежно меняется.
В детстве любая (даже совсем посторонних людей) смерть воспринималась, как трагедия. До определённого времени у нас в городе не было крематория и потому всех покойников хоронили на кладбище. В гробах.
Было жутко и страшно, когда вдруг в подъезде, нашем или у подружек, вдруг появлялась крышка гроба. До сих пор не знаю, зачем и по какому обычаю их выставляли в подъезд возле дверей квартиры умершего на то время, пока гроб находился дома. И для чего умерший должен был дома пролежать три дня.
На третий день в два часа дня гроб выносили во двор, начинали траурно дудеть трубы. Мы сбегались на звуки и в то же время старались слишком близко не подходить, чтобы не увидеть совсем уж что-нибудь страшное.
При первых звуках музыки близкие начинали всхлипывать и рыдать. Перед гробом шли три человека, раскидывая гвоздики. Эти гвоздики поднимать и приносить домой нам было запрещено строго-настрого. По какому-то суеверию считалось, что так приведёшь покойника в дом и в семье тоже кто-нибудь скоро умрёт. Даже странно наличие такого количества предрассудков в якобы коммунистическом обществе.
Пройдя несколько кварталов сопровождающие усаживались в автобусы и ехали на кладбище. Там с покойником прощались окончательно, заколачивали гроб гвоздями и на полотенцах опускали в могилу. Всем присутствующим раздавались обязательные новые носовые платки. Рыданиям и причитаниям не было конца. Причём рыдали все искренне, от души, даже не очень близкие.
Меня все эти обряды пугали до крайности. Но и притягивали. Начитавшись классики и воображая себя очень романтичной, мне одно время очень хотелось умереть молодой и красивой, и чтобы всем меня было жалко. Вот только не хотелось, чтобы меня похоронили. Как это — лежать в земле? Там же темно и червяки! Брр!
Потом разнеслись слухи, что у нас в городе будут строить крематорий и я очень обрадовалась! Вот тебе и романтичные похороны и на кладбище не закопают! И никаких тебе червяков! Всё просто и аккуратно. Главное теперь — не умереть до того, как построят крематорий.
И вот крематорий построили. Можно выдохнуть и не бояться умереть.
Но как только крематорий заработал, всё стало не так. Умерших больше не привозят домой на три дня, крышку гроба не выставляют в подъезд. Прощание проходит в зале при крематории. Живых музыкантов нет. Музыка играет, но в записи, и почему-то не вызывает печали и особого трепета. Ну да, грустно. Но плакать уже не хочется. Потом гроб просто уплывает за занавеску. Не надо ехать на кладбище. Кто-то плачет, но как правило, только самые близкие. Остальные присутствуют из чувства долга и молча стоят рядом. Получаются не похороны какие-то, а простая утилизация. Как ненужный уже мусор.
Я долго не могла понять, почему так. Ведь человек умер! Неужели все люди очерствели и уже никому никого не жалко? Или именно я в детстве всё воспринимала острее, а сейчас стала равнодушная? Как оказалось — нет. Всё-таки прощальный обряд имеет огромное значение.
Я долго искала ответы на свои вопросы. Крутила в голове мысли и так, и эдак. И как говорят, если есть вопрос, будет и ответ.
Ответ нашёлся в книге Люсинды Райли «Сестра Тени» из цикла романов «Семь сестёр».
«Кажется, я впервые в жизни осознала, как всё же важны и нужны все эти старинные ритуалы и обряды. В минуты эмоционального хаоса, который воцаряется в душах людей, теряющих близких, они словно спасательный плот, помогающий удержаться на плаву и не погрузиться с головой в пучину отчаяния и горя».