Глава 45
– У меня всё, – Кира собрала документы в стопочку, – и если ты, Жданов, сейчас попросишь меня ещё задержаться на работе, я тебя придушу. У меня свидание.
– Не буду рисковать, – Алексей сделал серьёзное лицо, хотя было смешно. О своей личной жизни Кира сообщала так охотно, будто пыталась его этим задеть. Его, человека, у которого прекрасная семья и всё в полном порядке. Ну что ж, спасибо, что к Севке она больше не лезет. И всего-то потребовалось испугать её перспективой кадровых перестановок. Кирочка очень любит возиться с магазинами, а ведь у неё диплом рекламщика. Алексей и донёс до её сведения, что поменяет их с Ромкой местами, а акционеры только поддержат это, дружно проголосовав. Орать на Ярославцеву было бы бесполезно, эта же реальная угроза лишиться любимого занятия сразу погасила желание Кирочки общаться с Севкой.
Как только за Кирой закрылась дверь, Алексей и сам принялся собираться. Он тоже не хочет задерживаться. Дождливый октябрьский вечер за окном не слишком располагает к трудовым подвигам – тянет домой, где тепло, уютно, пахнет свежезаваренным чаем и чем-нибудь вкусненьким.
Чаем и выпечкой и в самом деле пахло, но Кати не было, а выскочивший из своей комнаты Севка доложил, что она пошла к родителям, у него же есть животрепещущий вопрос.
– Я решил записаться на танцы. Только ты обязан прийти на собрание. Придёшь?
– Куда?!
Первое изумление прошло, и Алексей уточнил:
– А ты не слишком… староват?
– Нет, пап, – заверил его потомок, – это же школьная студия. Они даже седьмой класс ещё берут. Ну пожалуйста, мне очень надо!
Кажется, он догадался, в чём дело.
– И кто она?
– Ты её не знаешь, – не стал отрицать очевидное Севка, – она новенькая, только пришла в класс. Её зовут Марина. Очень красивая, пап.
– Надеюсь, твоя следующая возлюбленная будет готовиться в космонавты.
– Почему?
– Ты тоже из солидарности займёшься этим делом, а сын-космонавт – это почётно.
– Пойдёшь на собрание?
– Пойду.
Севка налил Алексею чаю, поставил тарелку и, разогревая в микроволновке ужин, принялся объяснять, что Марина – это не просто так, это такая девчонка, что умереть не встать. И вообще, он поторопился в детстве забраковать занятия танцами. Ничего ужасного в них нет. Алексей поддакивал, кивал и изображал заинтересованность. А что ему ещё оставалось? Первая любовь приключилась с наследником в их отпуске, а завершилась весьма банально. В Москве Севка погрустил без той Даши примерно неделю, потом вернулся к своей обычной жизни, с великом, «лего» и математикой, фотки Даши на телефоне пересматривал всё реже, и хоть первое время писал ей смс-ки, к её прибытию из второго отпуска чувства его остыли. В начале августа Алексей отвёз Севку в лагерь, а когда они с Катей поехали туда в выходной, обнаружили почти невменяемое дитя. Скрывать свои чувства Севка мог только до прямо заданных ему вопросов и выложил, что влюблён. Причём так странно, что это его ужасно мучает. Ему нравятся одинаково сразу две девочки. И это не та детская ерунда, что была с Дашей, это точно серьёзно! С одной из этих девочек после возвращения из лагеря Севка ещё немного переписывался в интернете, а со второй, как он по секрету сообщил Алексею, они расстались ещё в лагере, но перед этим успели поцеловаться. После поцелуя сын счёл себя взрослым и опытным, а в нормальность параллельной любви к двоим в его возрасте поверил Алексею на слово. Конечно, это была скользкая тема, но не заставлять же ребёнка мучиться без особенных на то причин. И вот новая влюблённость, и теперь деточка собрался заниматься столь осуждаемыми им ранее танцами.
Севка ушёл делать уроки, а Алексей подлил себе ещё чаю и подумал – завтра с утра они с Катей пойдут на УЗИ, и уж тогда-то их ребёнок наверняка будет расшифрован. В августе на вопрос – а кого они, собственно, ждут – врач сказала, что пока сообщить им это не может: плод отвернулся. Но не бесконечно же ему отворачиваться. И завтра кончатся их с Севкой споры – Сонечка там или Сенечка. Выбирая варианты имени для малыша, Катя предложила найти такое, чтобы уменьшительное было созвучно имени столь любимого ею Севочки. Тогда Алексей и предложил – Сонечка. Вполне подходит. С мужским было сложнее, и Катя придумала целых два имени – Санечка и Сенечка. Имя Александр Алексею не нравилось, и он согласился на Арсения. Севка и Сенька – тоже очень даже ничего. К тому же особенно задумываться над этим Алексей и не стал, всё-таки ожидая дочку…
Дождь шёл и утром. Было тёпло и безветренно, одно неудобство – сыро. Будь на улице поменьше луж, они бы отправились в консультацию пешком. Погуляли бы, поболтали. С подготовкой к следующему показу на прогулки и разговоры оставалось не так уж много времени, а Алексей всё это очень любил – идти по улице с Катей, обсуждать какие-нибудь мелочи. Иногда во время такой прогулки он просто чувствовал спокойствие, комфорт и уверенность, что всё и дальше будет хорошо. Но порой вдруг захлёстывали эмоции, так похожие на те, что испытывал Севка в отношении всех этих своих самых лучших девчонок – хотелось делать глупости: например, поднять Катю на руки, покружить, купить в первом попавшемся киоске первую попавшуюся мягкую игрушку, а у бабушки рядом с подземным переходом – цветок. Лишало равновесия лишь сознание, что так сильно кого-то любишь и этот кто-то так же сильно любит тебя.
Но сейчас дождь, и разумнее поехать на машине.
– Увидим, что Сонька, – и сразу за розовым, – предупредил Катю Алексей.
Они уже купили часть детского имущества, но всё – нейтральных тонов. Белые и жёлтые вещички лежали в комоде в комнате ребёнка, так долго скрывающего, кто же он на самом деле.
– Сразу, – согласилась Катя.
– Севка – не УЗИ, – напомнил им обоим Алексей.
– Нет, просто он, как все мальчишки, предпочитает брата.
– А сейчас ему уже и всё равно. Голова забита другим.