Глава 16
– Ой, мама, – запнувшись обо что-то в темноте, Катя чуть не растянулась на полу кухни, куда кралась из прихожей попить воды, но её поймали в полёте.
– Ой, папа. Так будет точнее.
Поставленная на ноги Катя щёлкнула выключателем и обнаружила загадочную картину – папа сидел напротив выключенного телевизора и, судя по физиономии и тому, как он сейчас зевнул, до Катиного появления мирно дремал.
– Ты чего не спишь?
– Жду пьяную дочь, – усмехнулся папа. – А на самом деле хоккей хотел глянуть, да прозевал. И глаза-то вроде бы прикрыл на минуточку… Надо же, уже и чайник, поди, остыл.
– А я на самом деле такая пьяная, – вздохнула Катя.
– Спать пойдёшь или по кружке чая с отцом?
Кнопка электрического чайника загорелась красным огоньком. Папа любил выпить чаю на ночь, ещё больше любил делать это в компании. Когда Катя была маленькая, вечерний чай был лишним поводом слопать вкусную сушку или конфету, против злоупотребления которыми днём мама возражала. Сушки в больших упаковках папа приносил из части, и порой они были уже раскрошены внутри пакета, что Катю абсолютно не расстраивало – слизывать сладкую крошку с ладони было даже весело.
А конфеты покупались в магазине военного городка, специально для Кати. Сам папа их не ел, предпочитая варенье. Помнится, года в четыре Катя сделала вывод, что она взрослый и очень интересный человек, раз папа так рад поболтать с ней за чаем вечером… Как всё было просто, и как всё путается с годами…
– Наливай, – согласилась Катя.
В голове от пары коктейлей и бокала вина гудело, ещё больше гудело от всего, что произошло на показе.
– Я такая дура-а-а, – обхватив горячую кружку ладонями, сообщила она папе, понимая, что расспрашивать он не станет, можно поделиться только тем, чем хочется.
– Зато вон какая красивая, – намекнул папа на её платье.
– Красивая дура, – подтвердила Катя. – Классика жанра. Пьяная и влюблённая. В неподобающий объект.
А чтобы папа не успел спросить, чем же объект так неподобающ, заявила, что он должен ей просто поверить. Ей виднее.
– Варенья? – предложил родитель, раз уж права голоса его лишили.
– Не-е-е, эти их коктейли и так сладкие. Хочешь, я расскажу тебе про показ?
Размахивая руками и чудом не навернув чай со стола, Катя шепотом принялась передавать атмосферу презентации. Какой там был подиум! Какие модели! Какие шмотки! Она, конечно, ни черта в этом не смыслит, но даже она прониклась!
– Правда, мой кавалер от меня удрал.
Пожалуй, нужно было угомониться. Шептать получалось плохо, а воплями восторга и возмущения, чего доброго, разбудишь маму.
– Уехал домой и перестал брать трубку.
– Это тот кавалер, которому ещё лет десять до призыва?
– Семь, папа. Всего лишь семь. Только ты не подумай, что неподходящая любовь – это он. Я, конечно, дура, но не сумасшедшая.
– Да о чём тут думать, – папа намешал варенья себе в чай, – всё и так ясно.
– Тогда я в душ и спать, – решила Катя.
– Пойдём, провожу.
Ребёнок неуверенно стоит на ногах и нуждается в помощи, и папа непременно поможет. Повиснув у отца на шее, Катя сообщила ему, что кроме неподходящей любви испытывает сейчас и логичную и правильную – детскую. И очень сочувствует папе, пропустившему хоккей.
Дверь ванной закрылась, и Катя, включив воду, принялась вытрясать из флакона остатки яблочной пены. Нет, она гораздо менее пьяная, чем старается себя ощущать. Просто быть пьяной – удобней…
То, что её крыша тронулась с места и Катя испытывает к Алексею всё более сильные чувства, она осознала куда раньше, чем оказалась на показе во «Временах года». Беспорядочный стук сердца в присутствии Севкиного отца стал закономерным явлением. А когда они не виделись, она думала о нём и, видя Севку, сразу представляла и Алексея. Это было вовсе не трудно – они ведь так похожи. Довольно скоро Катя поняла, что не влюбиться в него и не смогла бы. Он идеально подходит под её представления о мужчине, с которым она могла бы быть – добрый, спокойный, умный, с чувством юмора… Вспоминая время, проведённое вместе, Катя находила всё новые подтверждения – её крышу снесло не оттого, что Алексей привлекателен внешне. Она сражена им как личностью. Наповал. Правда, показ дал понять, что и внешнее – важно. Стоило Алексею выйти на подиум и объявить начало презентации, она вдруг испытала то, что, наверное, испытывают девочки-подростки, узрев на сцене своего кумира. Восторг, смешанный с горечью понимания – это не твой мужчина. Она даже не обратила внимания, что куда-то подевался Севка. Вроде был рядом, встретил её у ресепшн, развлекал разговором и вдруг исчез. Вместо Севки около Кати оказался молодой человек, представившийся Романом, лучшим другом семейства Ждановых… Спросил – как ей в демонстрационном зале, а когда она ответила – здорово, так всё ярко и внушительно, – рассмеялся и начал приводить примеры ерунды, происходящей в преддверии этой вот яркости и внушительности. Что порой вытворяет дизайнер, как путаются грузчики, какие смешные истории случаются с фотографами и моделями. Рассказывал Роман интересно и очень смешно. С ним Катя и выпила свой первый коктейль. Второй же чуть позже она употребила в компании с Севкиной бабушкой, по словам Алексея, обычно предпочитающий коньяк слабым напиткам. Бабушку поймал и представил ей тот же Роман. Уже вовсю шёл показ, Алексей давно спустился с подиума в зал, но Катя его не видела – вероятно, он был где-то с важными клиентами… Маргарита Максимовна улыбалась Кате, отметила, в каком восторге Севкина математичка от её друга Коли, поблагодарила за то, что Катя посидела с больным Севочкой, но вела себя как-то странно – будто нервничала или куда-то очень торопилась. Озиралась, поглядывала на телефон и переспрашивала о том, о чём вроде бы только что было сказано. Затем всё-таки появился Алексей, сообщил Кате, что Севка заскучал и уехал домой. Хотя, конечно, это враньё, и ребёнок просто обиделся. Объяснив это, Алексей зачем-то попросил её домой не отправляться. Мол, он потом довезёт. И даже потребовал пообещать это. Конечно, Катя пообещала. В это время в зале играла медленная спокойная музыка, какая-то французская композиция на тему любви, и Катя пообещала бы под неё всё, что Алексею в голову придёт у неё попросить. Отправиться на собаках в Арктику, прыгнуть там с парашютом прямиком на борт подводной лодки и уйти в режим полного погружения на год-другой. Но он попросил лишь дождаться окончания презентации и снова ушёл, уделять время некоему немецкому партнёру. Попытавшись дозвониться Севке и удивившись, что её звонок он сбросил, а ведь она ребёнка не обижала, Катя отошла в угол зала. Подиум было видно и оттуда, а от болтовни Романа Калинкина она уже устала. Там-то её и поймала та девушка. Блондинка с фотографии в интернете. Та, что обозвала Севку генетическим браком.
– Нам нужно поговорить, – сказала блондинка, – меня зовут Кира.
Разговор этот получился монологом, во время которого Кате и слова вставить не пришлось. Кира просветила Катю, что является совладелицей вот этой компании, более того – она теперь невеста Алексея Жданова. Их брак будет очень разумен и с точки зрения пользы для бизнеса и рекламы их торговой марки, да и так… они давно встречаются и очень подходят друг другу.
– Одна загвоздка – мальчишка.
На этом Кира, говорившая до этого спокойным деловым тоном, сорвалась на шипение. Мол, разбалованный ребёнок Алексея не желает видеть её своей мачехой. И это всё портит. Но она прилагала колоссальные усилия, чтобы найти с ним общий язык. И всё уже почти сложилось, как неизвестно откуда появилась Катя и принялась капать Севке на мозги, а тот возомнил, что выбирать себе мачеху может самостоятельно. На деле же это не так – вопрос решён, дело только за датой бракосочетания. И будь Катя более милосердна, оставила бы ребёнка в покое. И уж тем более не подкатывала бы к его отцу.
– Мерзко манипулировать чужими мужчинами через их детей…
Катя почувствовала, что вода в ванной остывает, и добавила горячей.
Всё, что говорила Кира, было очень неприятно, но так достоверно… «Времена года» – это отлаженный бизнес, которым владеют две семьи… Брак Киры и Алексея в этой ситуации очень логичен. Скорее всего, Алексей оттягивает свадьбу только по одной причине – хочет дать Севке время привыкнуть к мысли, что всё уже решено и ничего не изменится. И в этой ситуации простая дружба с Катей – одно, а то, что она постоянно оказывается у Ждановых дома, – совсем другое. Можно подумать, что Катя манипулирует Алексеем и чего-то от него добивается. К финальной фразе Киры – просьбе оставить Алексея в покое – Катя уже приготовила ответ: без проблем. Она не собирается разрушать что-то, с трудом выстроенное другими. Однако сказать вслух подобное куда проще, чем осуществить. Поэтому после разговора с Кирой Катя взяла бокал вина и убралась с ним в дамскую комнату, чтобы выпить в одиночестве и привести мысли в порядок. Позвонив Севке ещё раз и снова услышав, как он сбросил вызов, подумала – этого юного друга она не бросит. Будут встречаться у Коли, общаться, перезваниваться. Кира имеет право требовать не лезть к её жениху, но не лезть к Севке – это уж слишком…
Благоухая теперь кроме вина и чая ещё и яблочной пеной, Катя доковыляла до своей постели. Папа уже ушёл спать. Если ему, конечно, легко засыпать после откровения, что его пьяная дурочка дочка влюбилась в того, в кого не следует. Подумав, что сама она ни за что не заснёт, Катя тут же отключилась…
Проснулась она поздно – хорошо, что на календаре воскресенье. Нащупав телефон и решив, что время на его дисплее уже позволяет сделать звонок, снова набрала Севкин номер. Вчера он был зол и обижен, но сегодня уже наверняка остыл, и они смогут поболтать.
– Привет, Катя, – сонно отозвались на том конце. Телефон Севки взял Алексей. – А сколько времени?
Услышав ответ, кажется, скатился с кровати, чертыхнувшись.
– А Севки нет. У нас дед вдруг приволокся с утра пораньше и куда-то его забрал. Сказал – на весь день. Тот так обрадовался, что забыл дома телефон. Звонил потом и просил, если что, тебе передать – он был идиот, зря скидывал звонки, но теперь осознал и раскаивается. В общем, позвонит, как вернётся. А я снова заснул. После показов замечательно спится.
Катя попыталась сказать, что всё поняла и, конечно, будет ждать Севкиного звонка, но Алексей не замолкал, а принялся восторженно излагать подробности сделки с немцем, как это здорово для «Времён года» в целом и для него лично… Вероятно, забыл, что почти всё то же самое рассказывал ей вчера в такси.
Катя лежала под одеялом, слушая голос человека, в которого влюблена, но которого обязана оставить его в покое, и вспоминала то, что вспоминать не следовало – как они сидели вчера вместе на заднем сиденье машины, так близко друг к другу, и как Алексей провожал её до квартиры, потому что в подъезде было темно. Поддерживал под руку, был рядом…
– Катя, а пошли в кино, – вдруг предложил Алексей.
А когда она подскочила, чуть не долбанувшись лбом в стену, объяснил:
– После показа… Расслабиться. И я Севке обещал. Идёт новый фильм-катастрофа.
– Я, наверное, не смогу, – сказала Катя.
Было бы нечестно соглашаться после того, как обещала Кире не вторгаться в их жизнь.
– Ты подумай. Вдруг сможешь.
Зашвырнув телефон под подушку, Катя оделась и направилась на кухню. Вот если бы её позвал Севка, конечно, она бы согласилась. Это было бы совсем другое дело.