"На прошлой неделе наткнулся в «Коммерсанте» на статью об исследовании люксового сегмента рынка, проведённом целой ротой издателе"

На прошлой неделе наткнулся в «Коммерсанте» на статью об исследовании люксового сегмента рынка, проведённом целой ротой издателей, ритейлеров и учёных на подсосе. Для широкого круга читателей, в число которых я вхожу, исследование никакого интереса не представляет, но я кликнул на статью, увидев слово «миллениал». И в очередной раз испортил себе настроение.

Несколько лет я наблюдаю за тем, как медийщики перевирают значение слова миллениал, используют его не к месту, натягивая многострадальный термин едва ли не на три разных поколения. Зачем? Наверное, потому что это слово красивое, интересное и продаёт контент — ведь я перешёл по этой сраной ссылке.

А я же, надо сказать, не самый лох, я же 10 лет назад, будучи салагой и работая на км.ру, Джексона отправлял на тот свет, за год до реальной смерти — во имя сатаны (зачёркнуто) кликбейта. Так почему мне не всё равно?

Я — миллениал.

Я застал времена, когда главным в жизни было определиться с востребованной профессией, и шагнул в те дни, когда стало главным определиться с позиционированием. А с ним у меня всегда было сложно. Мой гуманитарный ум, торопившийся жить, метался. Чем бы я ни занимался, мне было трудно провести красные линии — тут работа, а тут хобби. А так хотелось знать о себе что-то наверняка, поднять это знамя и нести его. Говорить всем, например: «Я — журналист/панк-рокер/дизайнер/художник/эмо/русский/либерал/анархист/скейтер/фюрер/...». Позиционирование с точки зрения гендера и ориентации для меня всегда было каким-то странным. Никто и никогда не сможет даже наполовину объяснить, что такое «мужчина», а заявлять о себе «ну вот я натурал/гей/асексуал» — на мой взгляд не очень вежливо, кого ебёт-то, простите?

И я решил быть МИЛЛЕНИАЛОМ. Это изящное и современное как лёгкая металлическая конструкция слово я услышал с средней школе, в начале нулевых. Так называли тех, кто родился после 1981 года, тех, чьё детство пришлось на великие девяностые, тех, кому было суждено изменить рынок до неузнаваемости. Мне это нравилось. Я знал, что я миллениал, и долгое время никто у меня даже не пытался отнять уверенность в этом.

Первые робкие поползновения на этот термин начались давно, но прорвало эту лингвистически-терминологическую канализацию после марта 2017 года. Блогеры, журналисты, опинион-мейкеры стали называть миллениалами подростков, вышедших на оппозиционные митинги. И, да, среди участников акций было много миллениалов, но этот термин навязчиво применяли к юным фаундерам, поколению Z, которое идёт нам на смену.

Теперь и «Коммерсантъ» шлифует этот кристалл лжи: «...потребительское поведение возрастных групп 30–50 лет (поколение X) и моложе 30 лет (миллениалы)». Господи, ну фактчекинг — это сложно, но вы хоть педивикию-то открывайте, светочи русской журналистики. Миллениалам сейчас уже 27-37 лет.

В бога я не верю. Карму я испоганил. Места в общественном транспорте уступаю, ропча. Но вот то, в чём я уверен, вы, суки, не трогайте. Аукнется вам ваш кликбейт.