Внимание! Я не продаю свои рассказы, они выкладываются бесплатно по мере написания. Я автор, у меня нет помощников! Будьте осторожны.
Прошу не кидать в меня тапками. Я всех слышала. Так надо было (о событиях в главе). А картинка теперь точно отражает суть☺️
Предыдущая часть
Ожидание было невыносимо. Но пока дверь палаты не открылась, в душе жила надежда, что все обойдется, все будет нормально. Мужчины стояли вдвоем, о чем-то негромко переговариваясь. Катя стояла в стороне и не знала, стоит ли здесь находиться. Внезапно Дима постучал друга по спине и подошел к ней.
- Я и перед тобой хотел бы извиниться. Я был сам не своей, вел себя как свинья. Может быть, ты и не примешь моих извинений, но я искренне прошу прощения. Я очень рад, что ты появилась в нашей жизни.
Катя слабо улыбнулась, сейчас это все было не так важно, как здоровье Ирины Сергеевны. Хотя камень с души у нее упал. Ей было непонятно, как она могла так обмануться в Диме, как в нем столько лет мог обманываться Суворов. Но все оказалось не так плохо, если тот смог попросит прощения. Значит, осознает, что был не прав.
Дима сел на лавочку, Денис замер у окна, уперев взгляд вдаль, а Катя просто ходила по коридору взад-вперед. Они старались не смотреть друг на друга, и не разговаривать. Ожидание можно было потрогать. Оно падало как бусины на четках с каждым движением секундной стрелки на больших часах, висящих над входом.
Несмотря на напряжение и внутренний страх, девушка верила, что все будет хорошо. Иначе в ее мире просто не бывало. Да, все висело на ниточке, но ниточка никогда не обрывалась. Она уже стояла на краю, когда познакомилась с Суворовым. Теперь на краю стоял не безразличный ей человек. И с Ириной Сергеевной не могло случиться ничего по-настоящему страшного. Потому что она была частью ее, Катиного, мира.
Наконец дверь палаты открылась. Все трое поспешили навстречу врачу. При взгляде на его лицо, у девушки сжалось сердце. Она хотела заглянуть внутрь, но мужчина прикрыл за собой вход и снял синюю шапочку с головы.
- Денис Андреевич, мне очень жаль, - сказал он. Катя почувствовала, что ей не хватает воздуха. – Мы сделали все возможное. Остановилось сердце. Примите мои соболезнования, - он опустил глаза и пошел по коридору, оставив троицу переваривать свои слова.
Девушка не могла заставить себя взглянуть на Дениса. Сбоку Дима что-то говорил ему, но тот не двигался.
- Дэн, поехали домой, - уговаривал его друг. – Здесь больше нечего делать.
- Я хочу к ней зайти, - по слогам сказал Суворов. – Отпусти мою руку.
- Тебя туда не пустят. Поехали. Я вас отвезу.
Но Денис решительно направился к палате и дернул ручку со страшной силой. Дверью жалобно скрипнула и ударилась о стену. Было видно, как со своего места вскочила дежурная медсестра и пытается не пустить его дальше первого помещения. Из второй комнаты выскочила еще одна медсестра.
- Денис Андреевич, пожалуйста, вам туда нельзя, - слабо выкрикивала она. Две женщины не могли удержать крепкого мужчину, и он ворвался к матери. Катя увидела прикрытое с головой тело. Дима застыл в дверях, совершенно не знающий, что ему делать. Он, по всей видимости, тоже был под впечатлением. По коридору пробежали два высоких мужчины в халатах. Они все же вытолкали Дениса обратно и увещевали его успокоиться и позволить сделать себе укол. Один из них повернулся к девушке.
- Я вас прошу, объясните мужу, что к телу мы его пустить не можем. Пусть он разрешит уколоть себе успокоительное.
- А почему сын не может проститься с матерью? – внезапно спросила Катя. Она хорошо понимала состояние Суворова.
- Пожалуйста, не усугубляй, - шикнул на нее Дима. – Дэн, успокойся, и пойдем.
Ему удалось немного продвинуть Суворова к выходу. Медсестра вынесла из палаты его сумку, которую Денис успел поставить на стул в предбаннике. Катя с кивком приняла ее. Она шла за мужчинами и чувствовала, что сотрудники клиники готовы встать грудью на защиту своей работы, стоит только Денису сделать рывок назад.
Андрей стоял у машины и копался в телефоне, но при появлении троицы мгновенно убрал его в карман. О том, что случилось, он догадался по их лицам.
- Поезжай с водителем, я довезу Дениса, - распорядился Дима. Суворов больше не сопротивлялся. Он покорно сел на пассажирское сидение и уставился в никуда. Катя бросила его сумку на заднее сидение.
Андрей поехал следом за джипом. Дима не гнал, неторопливо тащился по правой полосе. Видимо, он разговаривал с другом.
- Значит, все? – спросил парень. Он пытался подобрать слова, но ничего не вышло. – На Денисе Андреевиче лица нет. Не представляю, что он чувствует.
- Да, никто не представляет, - согласилась девушка. – И не дай нам бог узнать это.
- Теперь ты уедешь из дома? – переменил тему Андрей.
- Да, больше оставаться нет смысла. Но дождусь только похорон и выписки Дружка. Думала, что, когда все закончится, оставлю его Ирине Сергеевне. Она его полюбила, и он к ней привязался. А теперь мы уедем вдвоем.
- Мне будет тебя не хватать, - признался водитель. – Я не так много еще возил людей, но с тобой было очень приятно ездить.
- Спасибо, меня никто не возил до того, но мне нравилось, - нашла в себе силы улыбнуться Катя. – Знаешь, когда мы только заключили этот договор, я думала, что это будут самые ужасные времена в моей не такой длинной еще жизни. Не знала, как пережить все, пока не буду свободна. И вот я свободна, и совсем этому не рада. Я ко всем привязалась, привыкла к дому, к такому режиму жизни. Теперь придется отвыкать. Все не слава богу, - она помолчала. – Больше всего я боюсь за Дениса. Он жил только ради того, чтобы маме было хорошо, и она ни в чем не нуждалась. Для него не осталось смысла в жизни.
- Он найдет новый смысл, - попытался утешить ее Андрей. – Может быть, именно мама мешала ему построить семью или выбрать другой путь, как это ни печально.
- Его мать взяла с меня обещание, что я не оставлю его и попробую создать настоящую крепкую семью, - призналась Катя в том, что ее так волновало весь день. Она дала обещание, не думая, что Ирина Сергеевна умрет. Теперь же выполнить обещанное не представлялось возможным. Но ее очень сильно расстраивало, что женщина ушла, полная надежды. И, если все же загробная жизнь существует, то очень скоро она поймет, что ее обманули, и будет несчастна.
- Так она ведь думала, что вы настоящая пара. Ты же не можешь жить с ним против его воли и своих желаний.
- Но это не отменяет моего обещания. Это какой-то замкнутый круг, из которого нет выхода. Я не смогу выполнить обещание полностью, но позаботиться о нем или сделать так, чтобы у него семья появилась.
- Работать сводней? – усмехнулся Андрей. – Насколько я мог узнать Дениса Андреевича, это нереальная задача.
- Я хоть прослежу, чтобы он начал жить нормально.
- Не уверен, что у тебя это получится. Хозяин – взрослый состоявшийся человек. Он сам может решить, как ему будет лучше.
- Но для очистки совести стоит попробовать. А то придется жить с невыполненным обещанием, и это будет меня гложить. По факту, я это сделаю для себя. Эгоистично?
- Да все мы эгоисты, - пожал плечами парень. – Больше или меньше, но многие вещи мы делаем именно для собственной радости или спокойствия. Вот мне не хочется менять работодателя, потому что сейчас ездить приятно, а может попасться какой-то идиот. Я же больше думаю о себе.
- Ты, наверное, прав. Но тогда любой поступок, даже умереть ради кого-то – это эгоизм.
- По сути да. Не пожертвовать собой – эгоизм, пожертвовать – снова эгоизм. Как ни поверни.
- Мне нужно об этом подумать, - нахмурилась Катя. – Я не знаю, что тебе возразить, но не чувствую, что ты прав. Вроде бы все верно. Но ведь есть же альтруисты. И не говори, что они получают от этого удовольствие.
Они как раз подъехали к дому. Дима с Денисом подходили к крыльцу. Катя вошла в гостиную, когда раздался всхлип, а потом не то плачь, не то крик. Это была Ольга Игоревна. Она сидела на диване, чего не позволяла себе никогда, считая, что мягкая мебель в помещении, куда приходят гости, не для служащих. Сейчас же женщина занимала почти половину дивана и вытирала красное лицо передником.
- Молодая-то какая! Что же это такое?! Как же так! – причитала домработница. – Какое горе, какое горе…
Девушка посмотрела на Дениса, на котором не было лица, и решительно увела его наверх. Он лег на кровать в том, в чем был, и закрылся одеялом. Катя его не трогала. Эту ночь она провела на диване в кабинете, давая мужчине побыть наедине с собой и своим горем.
Дима занялся похоронами и всем, что было связано со смертью Ирины Сергеевны. Клиника передала все результаты анализов и исследований в органы. Но те признали случай не криминальным, а употребление лекарства – случайным. И Катя, и Дима настаивали на том, что нужно добиваться открытия уголовного дела, но Суворов сказал, что не желает никаких разбирательств.
На неделю, что шла подготовка к похоронам, Катя переехала в гостевую комнату на первом этаже. Таиться и скрывать что-то теперь было не от кого. Ольга Игоревна слегла с давлением и не приходила. Но девушка справлялась и с уборкой, и готовкой сама. Она старалась поддерживать в доме жизнь, но это было сложно. Денис проводил все время в кабинете. Он с головой ушел в новый проект, который разместила на сайте госзакупок администрация города.
По иронии судьбы Ирину Сергеевну хоронили в первый день осени. Несмотря на рабочий день, на кладбище пришли многие ее коллеги и бывшие ученики разных лет. Людей было так много, что не хватало места ни в зале прощаний, ни возле могилы. Денис стоял рядом и принимал соболезнования. Катя же с Димой заняли место поодаль, но были готовы в любое мгновение прийти ему на помощь.
В тот момент, когда последний ком земли упал на могилу и был поставлен крест, когда казалось, что уже ничего более трагического произойти не может, Дима вдруг грязно выругался. Катя перевела взгляд на дорожку, куда смотрел мужчина и ничего не поняла. Между могил шагал пожилой мужчина среднего роста в строгой шляпе и черном костюме. Опирался он на тонкую тросточку с узорной рукоятью. Лица его против солнца было не разглядеть. Но Дима его узнал, и Денис тоже.
Заметив новый персонаж на кладбище, он сжал руки в кулаки и пошел на незнакомца. Дима успел догнать его на краю участка и схватить за руку. Но Суворов успел прокричать:
- Пошел вот! Как у тебя хватило совести сюда явиться?!
Катя поняла, что видит его отца. На обложках всех книг было напечатано черно-белое фото молодого мужчины, в котором не было ничего похожего на Дениса. Суворов-старший примирительно поднял ладонь и что-то негромко произнес. Со своего места девушка не могла расслышать за гвалтом толпы. Но Денис грубо махнул ладонью, словно разрезая воздух, и вернулся в могиле. Его отец постоял в нерешительности, а потом побрел в другую сторону. Только сейчас стала заметна женщина средних лет, которая следовала за ним с большим букетом белых роз.
Окончание церемонии прошло скомкано. Потом был большой банкетный зал, где прозвучало много добрых слов в адрес Ирины Сергеевны. Только тут в зале полном людьми, которые уважали ее, были ей благодарны, пришло понимание, что она не зря прожила свою жизнь. И место горечи в груди постепенно занимало восхищение этой сильной, умной и талантливой женщиной.
Дима ни на шаг не отходил от друга. Он всячески опекал его, занимался всеми вопросами. Катя радовалась, глядя на то, как потеплели их отношения. Ей казалось, что именно такими они и были до того, как судьба свела ее с ними.
Они вернулись домой за полночь. Андрей поставил машину в гараж и спросил у Кати, во сколько завтра за ней заехать. Ей предстоял переезд обратно к родителям. Единственное новое, что она собиралась забрать с собой в старую жизнь, был Дружок. Все наряды и украшения, которые покупались для выходов с Денисом в свет, она аккуратно сложила в гостевой комнате.
Дима уехал домой прямо с банкета. Он сильно устал за эти дни, и Катя его хорошо понимала. Ольга Игоревна все еще была дома. Доктор посоветовал ей постельный режим еще на две недели. Они с родными очень боялись повторения истории с ее сестрой, потому старались беречь женщину. Денис не возражал. Складывалось впечатление, что ему стало все равно на все, что происходит вокруг и с ним самим. Он окаменел: никаких эмоций, кроме того резкого выпада на кладбище, ни злости, ни горя.
Упаковав свой небольшой багаж, Катя решила, что нужно попрощаться с хозяином. Ведь утром они могли уже не увидеться. В спальне Дениса не оказалось. Не было его и в кабинете и в спальне матери. Девушка нашла его в оранжерее, сидящим на полу в дальнем углу у выхода на балкон. Он сидел, спрятав голову между коленей, обхватив затылок ладонями. Не сразу стало понятно, что он рыдает.
Катя хотела сперва тактично удалиться, но потом, повинуясь порыву, подошла и села перед ним на колени. Мужчина поднял голову и посмотрел на нее. Было непривычно видеть его всегда мужественное и такое серьезное лицо, залитое слезами. Он по-детски вытер капли с подбородка тыльной стороной ладони и глубоко вздохнул, издав при этом всхлип.
- Я оказался дерьмовым сыном, - произнес он.
- Но это не так, - Катя покачала головой.
- Так, так, - перебил ее Денис. – Я хотел, чтобы у нее все было, но у нее не было меня. Пятнадцать лет мы прожили рядом друг с другом, а я выехал с ней на отдых только в этот мнимый медовый месяц. И ничего уже не вернуть.
- Она была горда тобой, тем, кем ты стал, чего добился. И ты не отселил ее куда-то, а создал для нее такой шикарный дом. Это очень много значит.
- Ничего это не значит. Я не заметил, как она угасла. И не понял бы, если бы не ты. Ты привнесла в мое болото немного нового. Жаль, что поздно, - он снова всхлипнул и крупные слезы скатились по щекам из обоих глаз. – Она просила меня уделять тебе больше времени, чтобы у нас все сложилось. Она же ничего не знала.
- Она меня тоже просила, сделать все, чтобы у нас все сложилось, - призналась Катя. Денис внезапно протянул руку и влажные от слез пальцы коснулись ее волос и щеки. Первым желанием было встать, но она не стала дергаться. То ли от жалости, то ли под другой неведомой причине, но ей эти прикосновения были даже приятны. А мужчина тем временем протянул в ней вторую руку. Теперь он крепко держал ее голову и переводил взгляд с одного глаза на другой, пытаясь там что-то прочитать.
Катя тоже смотрела ему в глаза. Между ними происходил немой диалог, рожденный горем и состраданием, чувством долга и поиском тепла, уважением и силой. Когда Денис подался вперед и притянул ее к себе, она уже знала, что будет делать. Потому что так в данный момент было правильно.
Продолжение следует…