В календаре памятных дат 2020 года есть два события, которые связаны друг с другом: 200-летие пребывания А. С. Пушкина в Крыму и 100-летие кончины А. Л. Бертье-Делагарда, автора исследования «Память о Пушкине в Гурзуфе»
Три «счастливейшие» недели своей несправедливо короткой жизни великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин прожил в Крыму. Его творческое наследие, в том числе произведения крымского периода, еще долгие годы будет составлять мировую славу русской литературы.
Прошло около ста лет со времени южного путешествия А. С. Пушкина, когда известный ученый-крымовед А. Л. Бертье-Делагард решил изучить, в какой мере память о поэте сохраняется в Крыму. Александр Львович любил и умел ставить «недоуменные» вопросы и с тщательностью большого ученого искал на них ответы. В результате, в 1913 году в Императорской Академии Наук была издана книга «Память о Пушкине в Гурзуфе», которая и поныне стоит в первом ряду крымской пушкинистики.
Автор использовал множество источников: письма, воспоминания современников, путевые заметки путешественников, карты, богатую собственную коллекцию видов Крыма конца XVIII начала XIX вв.
Оглядываясь на свою молодость, Александр Львович признавался, что он обожал Пушкина, «плывя против течения, в котором столпы литературы оценивали поэта дешевле пары сапог». Когда на склоне лет он поставил перед собой задачу изучить, как сохраняется память о поэте в Гурзуфе, искренне считая, что «ничего не может быть слишком мелким в понимании величайшего сына Русской земли».
Его удивляло, почему во многих заметках описывались нередко «всякие пустяки», приводились «всякие сказки и побасенки», а о Пушкине упоминаний не было. Ему вспомнилось, как в 1874 году он ехал из Ялты в Севастополь с тогдашним владельцем Гурзуфа И. И. Фундуклеем, который был лично знаком с Пушкиным, но он почему-то в разговоре тоже о нем не вспомнил.
Почему не вспоминает М. И. Муравьев-Апостол, который через месяц после Пушкина останавливался в том же доме, доме Ришелье? Почему не вспоминают В. И. Туманский – приятель Пушкина и граф Олизар, «пушкинский крестник по стихам», которые гостили в Гурзуфе летом 1824 года?
Почему ни словом не обмолвился в первом путеводителе по Крыму Ш. Монтандон? Притом, что этот достаточно подробный путеводитель «наполнен всяческими подробностями» и пушкинская строка использована в качестве эпиграфа: «Волшебный край, очей отрада». Известно, что в библиотеке Пушкина хранится экземпляр книги с дарственной надписью Ш. Монтандона.
После 1861 года, когда почти ежегодно в Крым стала приезжать императорская семья, «посыпались в изобилии всяческие описания, - особенно путеводители по Крыму», но в них тоже не встречалось упоминание о пребывании Пушкина в Гурзуфе. Даже у большого знатока Крыма Н. Н. Мурзакевича, вице-президента Одесского общества истории и древностей, нет ничего о Пушкине. Ни у В. Х. Кондараки, ни у Е. Л. Маркова. Только у М. А. Сосногоровой в 1871 году имя Пушкина упоминается при описании дома владельца имения Гурзуф.
В 1880 году в Москве открыли памятник Пушкину, «что отразилось во многих местах, а также на Южном берегу Крыма ˂…˃ Наделали дощечек с подобающими надписями и прибили их в Гурзуфе; начали с кипариса, выбрав его подальше от дома, чтобы посетители не мешали хозяевам; если был кипарис, то почему не быть и другому дереву тех же времен – отметили и большой платан; поэт жил в доме, значит в какой-либо комнате ˂…˃ – стали указывать и ее. В это время княгиня Горчакова лечилась в Крыму, в Саках, и, приехав отдыхать в Артек, посетила соседний Гурзуф; вслед за тем она издала в Москве воспоминания, - и в них впервые было напечатано о таких памятниках пребывания Пушкина в Гурзуфе. ˂…˃ Все это упрочилось временем…»
Путешествие в Крым вместе с семьей генерала Н. Н. Раевского имело большое значения в жизни и творчестве поэта. Попытаемся восстановить хронику этого незабываемого путешествия. Сразу заметим, что незабываемым это путешествие сделали два обстоятельства: искренняя, дружеская обстановка в семье Раевских и живописные виды южного берега, с его прекрасным климатом.
К 1820 году Пушкин состоялся как поэт. В марте он завершил работу над поэмой «Руслан и Людмила», которую песнь за песней читал на субботах у Жуковского. Когда он прочитал последнюю, Василий Андреевич Жуковский подарил ему свой портрет с надписью «Победителю-ученику от побежденного учителя». Но вместе с тем, над поэтом сгущались тучи: Александр I решал, куда отправить Пушкина за его вольнолюбивые стихи и колкие эпиграммы на Соловки или в Сибирь? Только личная просьба Н. М. Карамзина оказалась решающей. «На царя, должно быть, произвело впечатление редкое событие: на аудиенцию во дворец прибыл придворный историограф при мундире и всех регалиях, чтобы просить о сущей мелочи – смягчении участи какого-то юнца-поэта».
6 мая 1820 года Пушкин покинул Петербург. С собой у него был важный документ: «По указу Его Величества государя императора Александра Павловича ˂…˃ Показатель сего, Ведомства государственной коллегии иностранных дел коллежский секретарь Александр Пушкин отправлен по надобности службы к главному попечителю колонистов южного края г. генерал-лейтенанту Инзову; посему для свободного проезда сей пашпорт из оной коллегии дан ему».
Итак, Пушкин выехал на место своей новой службы в Екатеринослав. По пути он заехал в Киев к Раевским, где за обедом обсудили, как будут добиваться у «доброго Инзова» согласия на поездку «прикомандированного к нему поэта».
Приехав в Екатеринослав, Пушкин искупался в Днепре, «схватил лихорадку и слег в постель». 26 мая генерал Раевский застал поэта в бреду, небритым и бледным. Судьба ссыльного поэта решилась при личной встрече Раевского с Инзовым. Два генерала быстро договорились о продолжительном отпуске. И уже 28 мая генерал Н. Н. Раевский вместе с Пушкиным, младшим сыном Николаем, младшими дочерьми Марией и Софией в сопровождении военного врача Е. П. Рудыковского, англичанки Мятен и крестницы генерала Анны продолжили свое путешествие на Кавказ.
В письме брату Пушкин писал: «Два месяца жил я на Кавказе; воды мне были очень нужны и чрезвычайно помогли, особенно серные горячие ˂…˃ Кавказский край, знойная граница Азии, - любопытен во всех отношениях». Значительным творческим результатом стала поэма «Кавказский пленник», которую поэт посвятил своему другу Николаю Раевскому. Во время пребывания на Кавказе Пушкин подружился со старшим братом – Александром Раевским.
В середине августа Пушкин с Раевскими отправились в Крым, где их ждали жена Н. Н. Раевского Софья Алексеевна и старшие дочери Екатерина и Елена.
«С полуострова Таманя, древнего Тмутараканского княжества, открылись мне берега Крыма», - пишет Пушкин в письме к брату. Далее были остановки в Керчи и Феодосии. Керчь привлекала Пушкина своими древностями: «Здесь увижу я развалины Митридатова гроба, здесь увижу я следы Пантикапея».
Крымскими впечатлениями Пушкин делится со своим лицейским другом А. Дельвигом: «Из Азии переехали мы в Европу на корабле. Я тотчас отправился на так называемую Митридатову гробницу ˂…˃ Развалины Пантикапеи не сильнее подействовали на мое воображение ˂…˃ Из Феодосии до самого Юрзуфа ехал я морем. Всю ночь не спал…». Эта бессонная ночь подарила нам одно из лучших стихотворений крымского цикла – элегию «Погасло древнее светило». «В ночь перед Гурзуфом, - вспоминала М. Н. Раевская, - Пушкин расхаживал по палубе в задумчивости и что-то бормоча про себя».
В Гурзуф они прибыли на рассвете, поселились в доме Ришелье «так как его Гурзуфский дом оказался на всем Южном берегу единственным в европейском смысле ˂…˃ он его предоставил как бы для общего пользования: в нем останавливались все приезжие».
В Гурзуфе «в кругу милого семейства» Пушкин прожил около трех недель. Это были «бесконечные прогулки к морю и в окрестности, работа над «Кавказским пленником», чтение, занятие вместе с Николаем Раевским английским языком, дружеские вечера в доме». Особенно часто Пушкин разговаривал и спорил о литературе с Екатериной и «восхищался переводами» Елены. Пушкинисты утверждают, что в это время был прочитан на английском языке «Корсар».
Для полноты картины гурзуфской жизни обратимся еще раз к письму поэта Дельвигу: «В Юрзуфе жил я сиднем, купался в море и объедался виноградом; я тотчас привык к полуденной природе и наслаждался ею со всем равнодушием и беспечностью неаполитанского lazzarone .
Я любил, проснувшись ночью, слушать шум моря – и заслушивался целые часы. В двух шагах от дома рос молодой кипарис; каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством, похожим на дружество. Вот все, что пребывание мое в Юрзуфе оставило у меня в памяти».
Пришло время отъезда. Семья Раевских вновь разделилась: Софья Алексеевна и дочери выехали в Симферополь, а генерал Н. Н. Раевский с сыном Николаем и Пушкиным «направились верхами в западном направлении». Всадники из Гурзуфа до Никитского сада ехали по берегу моря. От Никитского сада до Ялты путь шел по горе вдали от моря, так как прибрежные склоны были непроходимы. Затем были Аутка, Ореанда, Кореиз и Гаспра. Спуск в Мисхор и Алупку. Переход через Шайтан-Мердвень, Байдары, Балаклава, Георгиевский монастырь, Бахчисарай. Посещение Георгиевского монастыря было одной из главных целей путешествия. Именно оно оставило самое сильное впечатление во время поездки по «полуденному берегу». Завершилось путешествие в Симферополе, откуда поэт уехал к месту своего служебного назначения – в Кишинев.
Из-за одной очень важной строчки, процитируем еще одно письмо А. С. Пушкина, которое 10 ноября 1836 года он отправил из Петербурга в Крым, в Артек, музыканту, поэту-переводчику Николаю Борисовичу Голицыну: «Как я завидую вашему прекрасному крымскому климату: письмо ваше разбудило во мне множество воспоминаний всякого рода. Там колыбель моего «Онегина», и вы, конечно, узнали некоторых лиц».
Только этого факта достаточно для того, чтобы делать все для сохранения памяти о великом поэте на Южном берегу Крыма.
Сотни раз прав наш незабвенный Александр Львович Бертье-Делагард, который считал, что «разные мероприятия в пользу края, старания властей, усилия его жителей менее дали Южному берегу Крыма, чем поэзия Пушкина». Благодаря ей, он навсегда останется «Волшебный край, очей отрада…».
Наталия Сырбу (статья была опубликована в газете "Ялтинские вести" № 27 (275) 1 августа 2020 года)
Книга А. Л. Бертье-Делагарда размещена в Интернете -
http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/psh/psh2077-.htm