История 34
За 4 года своего графоманства я понял несколько забавных вещей. У меня не получается писать хоть что-то по заказу. Какой бы ни была интересной или поучительной история, которую я вспомнил, она должна сложиться внутри меня, как пазл. Это как снежную бабу лепить. Берешь маленький снежок и начинаешь его внутри себя катать. Он постепенно становится больше, обрастая деталями. А потом эта история становится либо слишком большой и я на неё плюю. Ибо неподъемна. Либо делю на кучу маленьких. Либо она постепенно начинает от меня отделяться, становясь все более самостоятельной. Не знаю, как это объяснить. Это когда я начинаю уже либо смеяться над главным героем, либо плакать вместе с ним. Вот тогда я ее отпускаю. На бумагу. И она живет там. Но уже не моя. Понятно, что я ее потом редактирую. Но это уже как красоту наводить. Ну там челочку поправить или стрелочки на брюках.
Это я еще совсем молодой был. Но уже опытный, и, казалось, готовый ко всему. Но жизнь очень вредная штука. Любит пендаля дать именно тогда, когда ты совершенно не готов. Виртуального, но от этого не менее знатного.
Повод к вызову: мужчина 40, умер. Делать на таких вызовах особо нечего, кроме писанины. Молодая смерть, значит милиция обязательно, и в поликлинику местную позвонить не забыть. Ну и, конечно, дежурные соболезнования родственникам. Ну и анамнез собрать и карточку написать. Пожилая семейная пара. Очень вежливая и спокойная. Ни воплей, ни трясущихся рук. Единственный сын. Много лет назад простудился на рыбалке. Хроническое заболевание почек. Диализ. Редкая группа крови. Один раз была пересадка, но не прижилась почка. И целый букет осложнений. Мучение, а не жизнь. Сегодня закончилась. Я все сделал, пора валить. Пауза неловкая. Начинаю что-то говорить. И тут отец мне в глаза первый раз посмотрел. Плавно меня перебивает:
-Вы знаете, доктор? Вам нечего нам сказать.
И тут я медленно начинаю понимать, как это со стороны выглядит. Я, здоровый, крепкий, розовощекий кретин двадцати пяти лет. Счастливый сын счастливых родителей. Что я могу сказать людям, у которых только пепел в глазах. У которых прямо здесь и сейчас закончилось будущее. Ох! Искусству вовремя заткнуться я до сих пор учусь.