Однажды крокодилы мылись.
Воду крокодилы не любили. Если она не налита в миску – это не вода, это какая-то фу! Когда на улице образовывались лужи, принципиальные хунды, козлили так, что залюбуешься, лишь бы не наступить в мерзкую субстанцию. Но, если последствия дождя еще как-то можно было избежать, то от мытья было никак не отвертеться.
Борх, как самый белый и пушистый, больше всех любил хрючиться. Знатно, со вкусом, так чтоб одни глаза торчали из-под слоя грязи. Зарыться мордой в мокрый песок? Даааа! Проехать пузом по раскисшей земле? А как же! Закинутая в ванную грязная куча, ворчала, скалилась, загробно завывала, но мытье наступало неотвратимо, как утро. Весь процесс помывки, Борх сучил копытцами, крутился, пытался разжалобить, запугать, воззвать к совести. По окончанию экзекуции, 20 килограмм собаки резво выпрыгивали из ванны. И тут, главное было поймать момент и успеть подстелить полотенце. Вытертая куча бежала в комнату и уже там, злорадно скалясь, обтряхивала остатки воды. Чем больше была область поражения – тем лучше!
Яр, как и в еде, в свинячестве был весьма скромен. Из всей развеселой тройки, лайк был самым аккуратным. Но от мытья это тоже не спасало. Процедуры крокодил принимал безропотно. Стоял ровно, молча, как партизан на допросе. Отрешенное выражение морды говорило: «Мойте-мойте. Всех не перемоете!». А вот по окончанию обязательной программы, начинались показательные выступления. Яр ни за какие плюшки не желал выпрыгивать из ванны. В попытках выманить собакена из лоханки, Хозяин размахивал печеньками, сыром и колбасой. Мохнатый велосипед молча пучил глазки и не двигался с места. При попытке вытащить его на протирку, Яр раскидывал длинные, жеребячьи ноги в разные стороны, попутно заряжая Хозяйке по уху, сметая с полочек бутылки с шампунем, зубные щетки, мочалки и мыльницы.
Меньше всего проблем было с Коржом. Меховой батон из-за низкой посадки пузо учуханивал всегда. Тут уж ничего не поделать. Зато мыть его было проще всех. И размер компактный и послушание отменное. Правда, в отличие от старшей кучи, отряхиваться «вельш-коржи» любил в тот момент, когда Хозяйка склонялась к нему с полотенцем.
Кисотка мыться не любила. Ненавидела. Люто. Всей своей мохнатой тушкой. Принятие водных процедур Ириска воспринимала, как попытку покушения на ее жизнь. Отчаянно кусалась, царапалась и выла сиреной ГО. По этой причине, мыть ее стал Хозяин. И вот тут, сообразительная крокодилица, сделала выводы и резко сменила линию поведения. Печально помявкивая, покорно терпела издевательства, осознавая все последствия активного сопротивления. Обсыхая и вылизываясь, каце забивалась в самый глухой угол и оттуда взирала на окружающих с нескрываемой ненавистью
Сущность тоже мыться не любила. Но, это не мешало ей регулярно сваливаться в полную ванну. Брыкнувшись в воду, черный паразит, пулей вылетал в мир и носился по нему, оставляя за собой мокрую дорожку. Судя по тому, что случалось это каждый раз, когда человеки собирались мыться, можно предположить… Хрен его знает, что тут можно предположить. Во всем, что касалось сущности, обычная логика была бессильна. А еще у Сущности была шахтерская жилка. Сделав свои дела, клякса начинала активно копаться в лотке. Сначала в своем. Потом в Ирискином. Потом опять в своем. Впитывающие камешки летели в разные стороны, ровным слоем покрывая банный коврик. Как обычно, выметая залежи наполнителя, Хозяйка ворчала:
- Вот киса никогда так не делает. Какие же мужики все же сви… Расп… Неаккуратные!
- Че? – возмутился, собирающийся на работу Хозяин.
Стоящий рядом с ним Яр, от неожиданности сел и ошалело уставился на Хозяйку. Весь лаичий вид являл собой глубочайшее оскорбление в лучших чувствах: «Да ты! Да как ты можешь?! Да про меня!?». Развалившаяся у батареи белая куча, подняла голову, равнодушно глянула на семейство, и перевернулась на другой бок. Корж дрыгнул хвостом и не счел нужным реагировать как-то еще. Черная Сущность уронила хозяйкин сапог, просочилась между хозяйскими ногами и поскакала догрызать остатки, подаренной ему вчера, дразнилки.