Евгений Максимов
(записки неизвестного офицера)
Рисунки и коллажи Владимира Романова
Построение было назначено в воскресенье. Удальцов уныло брел к плацу, умышленно надев повседневную форму вместо парадной. День новой присяги он отнюдь не считал праздничным. С ним были целиком согласны Носков и Малышев, которые тоже отказались давать присягу Украине. Однако прийти на построение должны были все. Зато Рушайло и Димитренко с несколькими своими единомышленниками сияли, как начищенные котелки. Остальные восприняли недавнее собрание в ГОКе* (гарнизонный офицерский клуб) по этому вопросу достаточно равнодушно, скорее даже с облегчением: наконец-то напряженность и неопределенность спали, появилось конкретное решение. И теперь перед построением шел обычный беззаботный треп, тем более что день выдался достаточно погожий при обычно теплой и слякотной зиме: небольшой морозец, солнце и почти полное безветрие.
Носков и Малышев, виновато покосившись на Удальцова, несмело подошли к начальнику штаба эскадрильи.
-Товарищ майор, мы передумали. Примем присягу.
-Хорошо, я вас понял. Только сегодня не получится. Списки уже составлены. В другой раз, в индивидуальном порядке.
-Что, предатели, передумали? - ухмыльнулся Удальцов.
-Ты, Володя, холостяк, тебе проще, - виновато ответил Носков. - Идеология, конечно, хорошо, но меркантильные соображения тоже нельзя отбрасывать. Через несколько месяцев новый дом в городке сдают, у нас с Серегой как раз очередь подошла. Надоело уже по частным квартирам мыкаться. А квартиру получу - видно дальше будет. Может, еще образуется как-то с этими дурацкими суверенитетами. Поживем - увидим.
-Вместе смотреть будем, - отозвался Удальцов. - Я еще только удочки забросил насчет перевода, несколько месяцев уйдет, а то и год. Я так комэске и сказал: служить буду, параллельно займусь переводом в Россию, но присягу принимать - черта с два. Мне терять нечего. Из общаги все равно не выгонят. А хоть и выгонят – на квартиру перееду, и вся проблема.
-Почему вы не в парадной форме? - подскочил к ним Скворцов. - В такой торжественный день!
-Для меня это не торжественный день, а трагический, - спокойно ответил Удальцов. - Мне плевать, я присягу не принимаю, просто так пришел, за компанию.
Скворцов ничего не успел ответить: прозвучала команда на построение.
****
На этом закончился праздник, и наступили суровые будни нового государства.
-Ну и где же твои обещанные золото из Донбасса и нефть из Карпат? - язвил Удальцов. - Кто же теперь грабит несчастную Украину? Советского Союза уже нет!
-Коммунисты граблют, националисты граблют, - подхватил, коверкая язык в стиле старого крестьянина из "Чапаева", Носков. - Куда несчастному громодянину податься?
-Россия все хапнула, - огрызался Рушайло. - Ничего, наведут порядок, вскоре все будет!
-Уже есть! - уверенно сказал Удальцов. - Гиперинфляция! Такой ни в одной европейской стране нет, даже в Югославии. А здесь есть. Достижение! Полетов зато нет. Да и хрен с ними! Будем поддерживать порядок в музее авиации, пока твои Карпаты на нефть раскачаются. К тому же в любой момент можно объявить войну Америке и сдаться - сразу решатся все экономические проблемы. Чем не перспектива! Сразу твой любимый капитализм построят. Только пускай для начала хотя бы деньги нормальные введут. Ваши фантики одноразовые мигом истираются. Предлагала же Пермская фабрика Гознака сделать, так нет, России не доверили, полезли в Канаду со своим заказом. Заплатили в семь раз больше и получили полное дерьмо. В России билеты в спорткомплекс "Олимпийский" и то лучше делают.
-Ты лучше подумай, как экзамен по укрАинскому языку сдавать будешь, - проигнорировал выпады Удальцова Рушайло. - Скоро строго сделают: не знаешь языка - вон из армии.
-Во-первых, научись правильно ставить ударение. Ни в одном словаре "укрАинского" нет.
-Так все так говорят.
-Все и многое другое говорят, но это же не литературная речь. Во-вторых, что ты в этот экзамен уперся. Я через несколько месяцев уеду.
-Носков зато останется.
-А мне тоже по барабану! - отозвался Носков. - То, что вы называете "укрАинским языком" - жуткая просторечная смесь русского с украинским. И еще какие-то малолетние идиоты по Городу ходят, спрашивают у прохожих про пуговицу, что это такое. Если отвечают "гудзик", то нормально, если "пуговица" по морде бьют. Это что, нормально?
-В Норвегии такая же заваруха была в прошлом веке, - сообщил Удальцов. - Тоже там искусственно синтезировали после нескольких веков унии с Данией на основе древних норвежских диалектов язык лансмол в пику риксмолу, который к тому времени сложился, и давай своему норвежскому народу мозги пудрить, сочинения на лансмоле заставлять писать. Сам Нансен на эту тему в статьях высказывался. Но там в конце концов все устаканилось, цивилизованно к решению проблемы подошли. Потому что таких "политически подкованных" вроде тебя с Димитренко не подпускали к управлению государством.
-Да пошли они… Нансен твой с ланцемотом, - отмахнулся Клименко. – Хреновину всякую мелешь, Норвегия какая-то синтетическая, мы в Украине живем, вот по-укрАински и размовляйте!
-Вот-вот, вылитый Шариков, - засмеялся Носков. - "Конгресс, немцы какие-то"... Да на вашем прапорском слэнге я хоть сейчас заговорю. Послушай как дикторы по телевидению говорят и как вы. Небо и земля! Корефан твой Димитренко рассказывал только что какую-то байку из своей солдатской жизни: "Бачил я погранкив...". Говорил бы или "пограничников" или "прикордонныкив", а так - ни то ни се. И еще какие-то указания раздаете!
-Как вас таких еще в украинской армии терпят! - разозлился Рушайло, перекрывая вызванный рассказом Носкова гомерический хохот - многонациональная курилка вдруг ненадолго пришла к "консенсусу". - Пятая колонна, ельцинские шпионы! Ничего, придет время, доберутся! Скоро новую систему обслуживания техники введут, тогда всех лишних вычистят. Сколько украинцев желают здесь служить, а вы только место занимаете. В штабе у начстроя не протолкнуться. Это надо видеть, как они сюда хотят!
-Видим, видим! - откликнулся Удальцов. - Политотдел переименовали и втрое раздули по сравнению с коммунистическими временами. Начстрой Шпилькин уже троих своих сводных и единокровных братьев в полк пристроил - как Альхен Пашу Эмильевича с прочими родичами. Только орали, что коммунисты все коррумпированные сволочи, а, теперь не стесняясь сами торговлю должностями ведут.
Спор прекратил Скворцов, построивший эскадрилью для важного сообщения.
-Могу вас обрадовать - новой системы обслуживания авиационной техники отрядами не будет. Но зато наш полк передают из ПВО в ВВС. Это накладывает на нас особые обязанности. В ПВО главное перехват воздушных целей, а у ВВС задачи более обширные. Большое значение придается мобильности, возможности быстрого перебазирования, в связи с этим - контейнированию и пакетированию. Спрашивать будут очень строго, руководство постоянно держит на контроле боевую готовность. Что вы улыбаетесь, Малышев! Думаете, если на Дальнем Востоке в ВВС служили, то все это знаете. Ничего подобного!
-Где уж мне знать! Мы же с американскими разведчиками боролись, а не с грозными дуроломами из штабов. Там, наверху, конечно, мощные вояки сидят, дальше Украины нигде не бывали, так что досконально вопросы боевой готовности изучили.
Через пару недель разговоры о ВВС понемногу утихли, зато поползли зловещие слухи, что полк расформируют. Удальцов, зайдя как-то в кабинет инженера эскадрильи, увидел, что там кроме Скворцова сидят Левченко и его остальные заместители, все уже в изрядном подпитии.
-Решение принято, - сообщил командир эскадрильи. - Министр обороны Константин Морозов уже подписал приказ о расформировании нашего полка. Техникам еще можно как-то устроиться, а летчики почти все будут уволены. Как до такого дошли, непонятно!
На каждом построении Скворцов теперь говорил об инвентаризации и необходимости сдать все имущество, оборудование и вооружение. Но его почти не слушали: каждые два-три дня он сообщал что-то новое, отнюдь не внося ясность в события. Сначала воспрянул духом, сообщив, что приказ о расформировании отменен. Затем рассказал, что на Иванковском аэродроме будет параллельно функционировать гражданский аэропорт, чтобы разгрузить придворный аэродром в Городе, а в полку создадут три эскадрильи разных типов самолетов: "МиГ-25", "МиГ-21" и "СУ-15". Чуть позже к этому воображаемому самолетному парку добавились новые фантомы - планеры аэроклуба. Через две недели, сияя, инженер сообщил, что командующий ПВО инициировал расследование о подоплеке приказа о расформировании части. Оказывается, гвардейские полки вроде бы такой экзекуции не подлежат.
Однако еще через пару недель командующий ПВО Украины приехал в Иванков сам и собрал офицеров и прапорщиков в ГОКе. Стало известно, что приказ о ликвидации полка действительно подписан. Самолеты подлежат частично списанию, частично передаче в зареченский полк: экономике Украины не под силу обеспечивать два полка, затрачивающих на один самолето-вылет десять с лишним тонн керосина. Часть техников и летчиков переведут в Зареченск, кого-то разместят в ОБАТО и ОБС РТО. Если кто сумеет найти новое место службы самостоятельно, это будет только приветствоваться. В Иванков перелетит полк "МиГ-29" из Колобыи, с Западной Украины. Наверное, не весь личный состав переведется сюда, и многим найдется место в новом полку. Все офицеры, достигшие пенсионного возраста или приблизившиеся к нему, будут уволены.
-Готовьтесь обслуживать "МиГ-29"! - разглагольствовал на построениях Скворцов. - Наверное, половины из вас уже не будет, но я останусь. В двух других эскадрильях инженеры пенсионеры, я один молодой, мне переживать нечего. Смотрите у меня! Немедленно прекратить эти мелкие хищения! Кто попадется - пеняйте на себя.
Действительно, по эскадрилье словно прошел Мамай. В ракетных хранилищах исчезли баротермогигрометры, которые Карнаухов в мгновение ока списал - как раз закончился двухлетний срок службы этих приборов. Каждый начальник группы лихорадочно списывал старый инструмент и лишние чехлы. Все списанное со скоростью истребителей разлеталось по домам, а неучтенное имущество ускакало еще раньше. Малышев мучился с мотороллером, на котором один из его далеких предшественников развозил тормозные парашюты. Мотороллер не работал уже лет пять, но списать его оказалось почти невыполнимой задачей. Малышев несколько раз ездил в Город, выпрашивая у Удальцова по пять литров спирта, и после полуторамесячных мытарств избавился от древней рухляди. Зато один из старых самолетов списали буквально за две недели без всяких хлопот, и истребитель тут же разобрали налетевшие, как саранча, техники. Специальные блоки никого не интересовали, и их просто сдали на склад АТИ. Зато провода, болты, гайки и прочую мелочевку старательно вывинчивали и распихивали по карманам. Через несколько дней от грозной крылатой машины остался один "скелет", отдаленно напоминавший павшую где-нибудь в африканской саванне антилопу, начисто обглоданную стервятниками и гиенами. Останки боевого истребителя без всякой помпы вывезли на аэродромную свалку.
В каждой каптерке, почти не стесняясь инженера, в бессилии делавшего вид, что ничего не замечает, ежедневно допивали последнюю массандру.
* * *
Площадка перед дежурными силами была переполнена. Здесь построились все части гарнизона. Пришли многие десятки ветеранов полка. Командующий ПВО зачитал приказ министра обороны, и теперь начинался последний акт затянувшейся драмы.
При гробовом молчании глухо и размеренно, через многозначительные паузы раздавались удары барабана, и многим они напомнили залпы при расстреле. Под первый удар весь полк сделал полшага вперед, под второй опустился на одно колено, под третий обнажил головы. Держа фуражку в руке, Удальцов почувствовал, как что-то неведомое сдавливает ему горло, и слегка удивился неожиданной сентиментальности. Чуть скосив глаза, он заметил, что ветераны украдкой вытирают слезы.
Очередной командир полка полковник Марченко медленно подошел к гвардейскому знамени полка, получившему свое высокое звание во время Великой Отечественной войны, отдал честь, встал на колено, снял фуражку и поцеловал драгоценное полотнище.
Через несколько минут оркестр сыграл гимн "Ще не вмерла Украина", церемония завершилась, и офицеры и прапорщики больше не существующего полка смешались с увешанными орденами и медалями ветеранами. Многие не стесняясь плакали. Все подошли к накрытым в третьей эскадрилье поблизости от дежурных сил столам. Здесь стояли пластмассовые стаканчики, графины с разведенным спиртом и бутерброды. Впрочем, это была только прелюдия. Выпив для разминки граммов по сто пятьдесят и лихо расправившись с бутербродами, все разошлись по своим стоянкам.
Несмотря на тяжелое время, никто не пожалел денег, и столы ломились от яств. В первой эскадрилье ДСП уже подготовил угли для шашлыков. Привычного в таких случаях радостного оживления теперь не было и в помине: не тот повод. А что сулил завтрашний день, и вовсе не понять. Поэтому за спиртное принялись с удвоенной энергией, растворяя в массандре нахлынувшую тоску. Когда через час подъехал Марченко, трезвых на стоянке найти было не так просто. Командир тоже выпил полстакана, поблагодарил всех за службу, обошел вокруг стола, обнял каждого летчика, техника и механика и поехал дальше.
Напряжение спало, эскадрилья немного повеселела. Послышались песни. Несколько человек натянули сетку и играли в волейбол. Комэска Левченко мрачно сидел за столом и вдруг, не сказав ни слова, решительно поднялся и быстро зашагал к ближайшему самолету, стоявшему в кармане: арочных укрытий на все самолеты эскадрильи не хватало. Комэска быстро справился с несколькими чехлами, небрежно швырнув их на траву. На эти чудачества поглядывали искоса, и спьяну никто не обратил внимания, что Левченко уже устроился в кабине и сам застегнул ремни. И вдруг взревели запущенные от аккумуляторов двигатели, за соплами истребителя поднялся шлейф пыли, в воздух взлетела сухая трава.
Летчики гурьбой кинулись к самолету, и трое сумели по плоскостям взобраться на планер и подбежать к кабине. Левченко, к счастью, забыл запереться изнутри. Начальник штаба открыл фонарь и тут же получил приличный удар в челюсть. Пилот отлетел в сторону, с огромным трудом ухватившись за грот и чудом избежав губительного падения перед воздухозаборником и мгновенное всасывания в двигатель. Однако в этот момент два командира звеньев успели выключить двигатели. Поварской тут же установил стремянку, взмыл к кабине и попытался вмешаться в завязавшуюся схватку. Получив непонятно от кого удар каблуком в плечо, он с матюгами спустился обратно. Но драка уже закончилась. Летчики, вытирая окровавленные лица, аккуратно помогли комэске выбраться из кабины и спуститься на землю. Тот был мертвецки пьян и горько плакал, размазывая слезы.
Только сейчас, когда рев двигателей смолк, все услышали, что где-то вдалеке надрывается сирена и по комбинации длинных и коротких гудков опознали сигнал "Кольцо". Однако перехватывать было уже некого, хотя примчавшемуся вскоре на стоянку особисту долго пришлось объяснять, что произошло досадное недоразумение. Тот все понял, махнул рукой и не стал копаться в этом деле дальше. Но настроение окончательно испортилось, и все тихо разошлись по домам.
Через несколько дней сообщили о предстоящих полетах. В последние месяцы летали не чаще одного раза в две недели, и команда прозвучала громом среди ясного неба. После построения по пути на стоянку техники обменивались недоуменными замечаниями.
-Странно, что это за полеты несуществующего полка? - удивлялся Удальцов. - Получается, какие-то фантомы сегодня летать будут. Или все было не так, полк восстанавливают?
-Дожидайся! - отозвался Малышев. - Надо же чем-то личный состав пока занять. Хотя в том полку, что сюда летит, говорят, такая буза идет, похлеще, чем в позапрошлом году в Зареченске. Бабы палатки на ВПП поставили, плакаты вывесили и митингуют. Украинское телевидение туда приезжало, корреспонденты набежали. Впрочем, куда они денутся с подводной лодки! Я тут в училище ходил, поинтересовался осторожно, нельзя ли пристроиться. Начстрой с таким презрением посмотрел и говорит: "Штанов у тебя не хватит, капитан!" На этом разговор и закончился. Все там уже куплено. Местным кабанщикам есть что сунуть, а с нашими деньгами действительно делать нечего.
Однако эти полеты оказались единственными. Через пару недель приехала команда из Зареченска и начала прием техники и оборудования в каждой эскадрилье. Проверка работоспособности проходила в основном успешно, мелкие неисправности быстро устранялись. Несколько иначе обстояло дело с документацией. Как ни тщательно готовили ее Удальцов и другие начальники групп и ТЭЧ звеньев, на некоторые блоки в формулярах паспортов не было. Часть удалось разыскать: неведомо каким образом они попали в ТЭЧ и даже другие эскадрильи, на оставшиеся пришлось оформлять дубликаты. Из-за таких проволочек приемка затянулась на две недели, но вот, наконец, приземлился могучий "Ил-76", который до отказа загрузили разнообразным оборудованием, а следом все до единого "МиГ-25" выруливали на ВПП и один за другим исчезали в голубом небе, чтобы никогда больше не вернуться на родной аэродром. Пилотировали истребители зареченские летчики, а иванковские даже не пришли на ЦЗТ: они по-своему привязались к этим огромным грудам металла, считая их чуть ли не одушевленными существами, и никто не хотел лишний раз расстраиваться, навсегда потеряв этих боевых товарищей.
****
На ЦЗТ было на редкость многолюдно. Однако техники с обоих полков все еще держались порознь, хотя уже нередко работали вместе, разгрузив несколько бортов с самым необходимым оборудованием. За работой познакомились, совместно уничтожая последние запасы массандры и спирта.
-Вы хоть дома остались, - говорили вновь прибывшие, - а нам все теперь с нуля начинать.
-Так вам почти целый дом в гарнизоне отдают, - возражали им иванковские. - Недавно дом сдали, так с полка туда человек тридцать только поселились. Сейчас второй достраивается. Военный кооператив моряков-североморцев распался, дом государство прибрало к рукам. Нам там уже ничего не светит, все для вас - пилюлю подсластили. И сколько нас осталось? Летчиков только молодых могут переучить на новую матчасть, из "стариков" только человек пять перевели в Зареченск, остальных увольняют. Треть технарей уже разбежалась кто куда: в училище, в бригаду, в ОБАТО, в ментовку. Черт его знает, что остальным делать.
-А нам всем приказано в Иванков перебазироваться. Разбираться потом будем. Многие, конечно, постараются на старом месте как-то закрепиться. Прапорщики вообще сюда почти не приедут, так что вы в новый полк почти все впишетесь. А ну их всех, наливай!
-Вот то-то - наливай! Паяльная лампа, керосинка, утюг - как хочешь назови, а главное - гастроном летающий. На ваших свистульках и выпить-то нечего, скоро будем на самогонку переходить.
И вот теперь все собрались на ЦЗТ и внимательно смотрели в чистое голубое небо. Наконец, где-то вдалеке показалась темная точка, которая быстро выросла в боевой истребитель. Самолет несколько раз облетел аэродром, а затем начал крутить в воздухе сложнейшие фигуры. Многие иванковцы впервые видели высший пилотаж, и теперь наблюдали за истребителем с раскрытыми ртами. Все испуганно ахнули, когда "МиГ-29" вертикально взмыл ввысь, словно ракета, замедляя скорость с каждой секундой, и на несколько мгновений завис в воздухе, после чего начал стремительно снижаться, падая "сухим листом" с выключенными двигателями. Зрелище было явно не для слабонервных. Лишь метрах в ста от земли снова взревели двигатели, истребитель взлетел, словно пушинка, и опять начал легко и непринужденно крутить "бочки", "горки" и "штопоры".
-На ваших "паяльных лампах" такого не было, - самодовольно комментировали приехавшие. - Какой там высший пилотаж на тех утюгах? А это наш зам по летной подготовке Дачников фигуры крутит. Классный пилот! Если какая показуха - сразу его, даже в другие полки приглашают. Даже как-то на авиасалон в Фарнборо хотели взять, но что-то особист, говорят, заартачился.
В это время самолет уже приземлился, а следом в небе показались и остальные крылатые машины. После могучих "МиГ-25" новые самолеты и небольшие ракеты на них казались местным техникам какими-то несерьезными, почти игрушечными. Однако недавно продемонстрированный пилотаж живо напоминал, что это грозные и маневренные боевые истребители. Летчики спускались по стремянкам и мрачно оглядывались по сторонам на новом аэродроме, который теперь должен был стать их родным.
Через пару недель начали подходить эшелоны с основным оборудованием, начались утомительная разгрузка, сортировка ящиков и агрегатов по подразделениям. Когда с этими нудными делами покончили, состоялись первые полеты. Впрочем, иванковцы в них участия не принимали: все они на полтора месяца сели за "парты" изучать новую технику.
Настоящее столпотворение началось в финчасти, которая, при всем желании не могла быстро обслужить около семи сотен человек почти двух полков, пусть и недоукомплектованных. Раньше эскадрильские казначеи получали деньги сразу на все подразделение и спокойно раздавали в штабе или на стоянке. Теперь эти почти "доисторические" времена вспоминали с ностальгическими вздохами. Штатное расписание никак не могли утрясти и распределить весь личный состав по подразделениям. Очередь в кассу занимали с ночи, составляли списки, дежурили по паре часов, злобно ругались друг с другом и готовы были растерзать тех, кто проникал к кассиру через заднее окошечко из кабинета финчасти. Прапорщика лишь пару месяцев назад назначили на это должность. Он постоянно путался в ведомостях, работая со скоростью черепахи. Возмущенный Удальцов однажды откликнулся на этот беспорядок привычной импровизацией:
Наверно, даже обезьяна Смогла б работать здесь быстрей - Пусть и была бы в стельку пьяной, Но показали б разик ей,
Искать как ведомости в кассе И деньги грамотно считать, То не пришлось людской бы массе В финчасти сутками торчать!
Усталые и раздраженные лица нескольких счастливчиков, у которых дошла очередь пройти в одуряющую духоту маленькой комнатушки осветились подобием улыбки, а кассир побагровел, как свекла. В пять часов он попытался закрыть кассу, но, как всегда, это ему не удалось.
-Ты во сколько должен был открыться? В два часа! А когда открылся? Полчетвертого! Полтора часа бумажки свои перекладывал!
-Сколько можно над людьми издеваться!
-До дома не дойдешь сегодня!
-Что? Не дойду? - встрепенулся кассир и тут же начал звонить дежурному по батальону.
Тот не замедлил появиться.
-Мне угрожают! - жаловался прапорщик. - Не дают закончить работу!
Дежурный попытался уговорить всех выйти из кассы, но никто не шелохнулся. Тогда он решил выставить всех силой. Подошел к Удальцову, который выглядел самым здоровым из присутствовавших, и потянул его за руку. С тем же успехом он мог бы попытаться сдвинуть с места скалу. Дежурный, разгорячившись, потянулся за пистолетом, но Удальцов аккуратно прижал его руку к кобуре и тихо усмехался.
-Мне что, роту охраны вызывать? - спросил дежурный. - Мужики, будьте людьми! И так дурдом, а вы еще его усугубляете.
-Пусть выдаст тем, кто здесь, и закрывает, - предложил Удальцов. - Обидно все-таки. Вчера в восемь вечера очередь занял, у комэски отпросился, чтобы на службу не идти - и бестолку.
Напряженное молчание кассира и дежурного было принято за согласие. И действительно - поразмышляв с минуту, прапорщик на удивление быстро отсчитал деньги всем восьми счастливчикам, которые победителеми покинули кассу. Дверь тут же захлопнулась: и кассир, и дежурный, очевидно, решили не встречаться с разгневанной очередью и незаметно выбрались в финчасть через боковое окно.
Те, кто остался, несолоно хлебавши на улице, были иного мнения. Спасаясь от мороза, многие уже прилично разогрелись изнутри и теперь, возмущенные до предела, с громкими криками кинулись в атаку. Раздался треск, и дверь ввалилась внутрь кассы, за ней появились десятка два смельчаков, заполнивших собой все помещение. Дежурного по ОБАТО уже не было, а кассир успел наполовину пролезть в окошко, но теперь в изумлении замер и округлившимися глазами безмолвно смотрел на пьяную толпу.
* * *
Командир полка, полковник Марченко рвал и метал
-И это называется офицеры и прапорщики! Позор! До такого докатиться! Я не хуже вас знаю, что государство нас всех, грубо говоря, кинуло. Раньше несколько дней задержки с выплатой денежного содержания были редкостью. Тыловики бы сразу партийных билетов лишились. Теперь нет ни партии, ни Союза, ни денег. Пока их выдадут, инфляция половину сожрет. Но как бы там ни было, человеческий облик терять не следует. Не к лицу военнослужащим превращаться в погромщиков. Стыдно! ОБАТО пришлось вооруженный караул выставить у кассы на ночь. Сейчас изготавливают металлические двери, будут в кассе ставить. Кассира от вас решеткой оградят. Будете в клетке, как дикие звери. Начпрод тоже жалуется: паны из Коломыи в столовой каждый вечер за ужином, не стесняясь пьют самогон - уже всех торговцев этим добром знают. Официанткам спокойно пройти не дают. Хуже солдат! Скоро дом сдают, получите вы квартиры, приедут семьи, жизнь наладится. Что ж свои низменные инстинкты на весь Иванков демонстрировать? Кто на всех этих безобразиях еще раз попадется - накажу со всей пролетарской ненавистью, мало не покажется.
По пути на стоянку Удальцов и Носков со смехом обсуждали услышанное.
-Бесятся мужики! А что им тут еще делать? Мы бы на их месте так же себя вели! - рассудил Удальцов, - У меня то, кажется, все уже на мази. Переведусь обратно в Котелково, моя бывшая там осталась, пишет, приезжай, будем снова вместе жить, уеду от этих суверенных контриков через несколько месяцев.
-Я тоже долго здесь не задержусь, - заметил Носков. - Новую квартиру подремонтирую и буду искать обмен на Россию. Родители уже занимаются - в Подмосковье много военных квартир, как в Красномоторске. Помнишь, там у них гарнизона нет, а горисполком военным квартиры дает. Вот что-то в этом роде и подыщу, думаю. Хохлов же много сюда рвется, Рушайло правильно говорил. А где дослуживать - буду уже по месту искать. Думаю, сумею пристроиться - хотя бы в МВД. От хохлов мне кроме квартиры ничего не было нужно. Пусть здесь сами себе упиваются своей суверенностью.
-А Серега Малышев, говорил, будет пенсии ждать. Ему сейчас тридцать два, с семнадцати лет в училище, календарных уже пятнадцать. На Дальнем Востоке служил, там год за полтора - еще два года плюсом. Пять лет, говорит, как-нибудь помучаюсь.
-Кому развал, а кому и фарт подвалил. Пестренко из второй эскадрильи сразу уволился, кооператив открыл по ремонту машин. Руки у него золотые, чего ему в той армии гнить? Семенко из ТЭЧ тоже неплохо устроился. В Городе магазином владеет. Вот кто капиталисты, а не этот дятел Рушайло, который только папиросами да духами спекулировать умеет. А посмотри на Коробова. Вроде, дуб дубом, а ведь лучше всех приспособился! К своей машине купил прицеп, то арбузы с юга возит, то помидоры. На службе и не увидишь. Всем поотстегивал - и вроде так и надо. Шустрый парень! И срок службы идет, и деньги, да еще на своей торговле сколько зарабатывает!
-Заходил я недавно к нему, - засмеялся Удальцов. - Жена уехала, он меня позвал. Хорошо погудели! У меня еще осталось кое-что из спиртовых запасов, что продать не успел. Так в квартире у него все развалено. Не ремонтировано, даже болтов для сиденья унитаза нет, просто так лежит. Говорю Коробову, куда же ты деньги деваешь, что квартиру в порядок привести не можешь. А он: дескать, некогда, надо то туда, то сюда. Спрашивается, зачем тогда эти деньги зарабатывать, носиться с высунутым языком, если их использовать толком не можешь. По-моему, Коробова сам процесс больше увлекает. Глянь на парня, когда случайно на службу придет. Весь изведется, пока построения дождется, мечется, как наскипидаренный - уже бежать куда-то надо. Сколько раз я ему кричал: "Прекратите тяготиться военной службой!"
-Кто уже не тяготится, так это Скворцов, - ухмыльнулся Носков. - Так и в бога поверить можно! Сколько каркал, что пенсионеров уберут, его оставят, а все наоборот получилось. Христенко - и тот остается замом по ИАС, зам из Коломыи даже не приехал сюда, на пенсию там ушел. Во второй и третьей эскадрильях командиры АТО передают дела бывшим нашим инженерам эскадрилий. Скворцову, говорят, даже место заместителя командира АТО не нашлось, предлагали начальником расчета - он отказался. И теперь конкретно на службу забил. Вот это по-нашему! Уже и "тринадцатой" его лишили, которую у нас все грозился отнять. А вот и родная эскадрилья…