Часть четвертая
Вспоминая жизнь деревни 1920-25-ых годов должен сказать, что несмотря на кажущееся изобилие я помню яички всмятку или вкрутую мы кушали редко, по праздникам, мясо летом было редкостью.
На сенокос варилась солонина и редко когда забивалась та или иная скотина и то забивалась какая-нибудь негодная, охромевшая овца или свинья.
Крестьянский быт, как я помню очень был тяжел. Взрослые трудились не щадя сил, за ними тянулись и мы дети.
Все лето мы ходили разувшись, ноги мыли не каждый день, поэтому на ногах повыше щиколоток, перед пальцами от грязи появлялись так называемые цыпки. Эти цыпки были очень болезненны.
Когда мама или бабушка замечали у кого-либо на ногах эти самые цыпки, ноги немедленно вымывались, смазывались вазелином или сливочным маслом и через два-три дня все проходило. За лето цыпки у каждого из нас появлялись по несколько раз.
Любимым нашим занятием было косить траву во время сенокосов, вместе со взрослыми. Поднимались на сенокос затемно. Наспех выпивалось по кружке молока с куском черного хлеба (белый хлеб ели только на Пасху и Рождество, да еще когда приезжали с ярмарки после удачной продажи яблок, меда или еще чего) и приходили в верхи чуть свет с косами и граблями. Косцы расставлялись по своим местам. Работали со свистом, который издавали остро наточенные косы. Накануне по деревне раздавались монотонные звонкие звуки. Это спецы, в основном старики на специально вбитых в пень наковальнях отбивали молотками косы.
Нас мальчишек 10-12-ти лет ставили на лежую траву на крутые склоны, где как правило было много земляники, душистой и крупной. Разве мог я или мой сверстник, напав на россыпь земляники, не заняться ею всерьез. Когда взрослые замечали, что мы на этой россыпи природы слишком долго задерживаемся, они к нашему неудовольствию шли к нам на помощь.
Но бабушкино око не дремлет, а если ее нет, то не дремлет око ее старшего сына. Он быстро наводит порядок среди косцов и среди нас, давая понять, что работе время - потехе час и что коси коса, пока роса.
Часам к 10-11-ти утра работа прекращалась, к этому времени из дома женщины и девочки приносили завтрак. Мужичкам конечно был приготовлен самогон. Завтрак длился не менее часа, еду запивали квасом домашним, неповторимым, душистым и крепким. Такого кваса я уже не пивал более 40 лет.
Был положен отдых на час, на два. Как правило, все после сытного завтрака и самогона, а мы от кваса хмелели да и порядочно устали и кто где мог, примостившись спали.
Днем в жару теребили граблями траву, она подсыхала после 3-го теребения и на второй день копнилась в одинаковые по мерке копны. Этот труд, который необходимо испытать в течение нескольких дней тяжел, прекрасен и поэтичен.
Вечерами в деревню с косами и граблями на плечах возвращались с песнями.
На второй, третий-пятый день все повторялось - подняли чуть свет и работа до хруста в костях.
Я с великой радостью вспоминаю дни покоса - и тяжело и весело. Такое для меня вряд ли повторится.
Продолжение следует...