1. Меня однажды поразила грубость отождествления Ф. М. Достоевского с любым из его героев и со всеми ими, взятыми вместе. То есть и Я. П. Голядкин, и А. И. Свидригайлов, и П. П. Лужин, и П. С. Верховенский, и П. Ф. Смердяков, а не только Р. Р. Раскольников, А. Ф. Карамазов, Л. Н. Мышкин или Н. Ф. Барашкова суть Ф. М. Достоевский. Но потом я понял, что Н. А. Бердяев поступил вполне глубокомысленно, высказав такое суждение. И это потому так, что все герои, включая самых подлых, являются и порождением сознания писателя, и пребывают в сознании писателя. Они его дети, он с ними общается, они его никогда не покидают и уже некогда не покинут.
Принципы отношения к миру, методология познания и практики у тебя могут быть любыми. Но вот сейчас ты думаешь об этом персонаже, он тебя занимает и ты тратишь усилия ума и души, чтобы представить его живым и настырным, как Д. Ф. Карамазов, в твоём тексте. Если тебя не устраивает, что ты, Ф. М. Достоевский, с П. Ф. Смердяковым на одно лицо, суть одно и то же, не выдумывай таких подлецов, думай о высоком. А если думаешь о таких, как Алёна Ивановна, ты с ними отождествляешься, они входят в тебя, становятся частью тебя, тебе теперь быть ими.
2. Вторая мысль того же Н. А. Бердяева не менее значительна, хотя, по видимости, прямо противоположна первой. В «Истоках и смысле русского коммунизма» он назвал К. Г. Маркса замечательным социологом и экономистом, но слабым антропологом. «Как?!» — воскликнут верные марксисты. Ведь К. Г. Маркс просто не успел ни диалектику изложить, ни учение о человеке, слишком был занят на службе «Капиталу».
Ответ со стороны Н. А. Бердяева на это недоумённое восклицание праведных марксистов мог бы быть ясным и однозначным, выскажемся же за него и конгениально стилю его мысли: «Если К. Г. Маркс за сорок лет писания «Капитала» так его и не дописал, не завершил даже первой книги из намеченных шести, посвящённых генезису, состоянию, развитию и перспективам современного общества, то уж подавно и очевидно философия в чистом виде, то есть диалектика, а также философия применительно к человеку, то есть этика и антропология, не входили в круг внимания ума К. Г. Маркса, силу своего ума в этих областях он не проявлял, а, стало быть, можно констатировать его умственную слабость в вопросах философской антропологии, этики и чистой философии, то есть диалектики».
Высказанное однажды К. Г. Марксом пожелание себе самому написать как-нибудь и когда-нибудь трактат о диалектике, так и осталось чистым пожеланием. То есть ум К. Г. Маркса спасовал перед диалектикой, явно показал своё бессилие. Тогда как на чтение трудов по агрохимии и новостей о первых применениях «электрической искры» времени у вождя пролетариата хватало. Хватало его и на изучение математики, именно математического анализа. И даже на написание трудов по дифференциальному и интегральному исчислению. Пухлый том «Математических рукописей», изданный С. А. Яновской (Неймарк), тому ярко-синее свидетельство.
3. Иными словами, ум проявляет свою силу там, где он понимает что к чему, где способен ставить и отслеживать цели, а также и решать задачи. В остальном он слаб и некомпетентен. Как я слаб и некомпетентен в вопросах философии Хомы Брута, ибо всё ещё не дописал книгу, посвящённую этой замечательной философии. Был бы мой ум более силён и не боялся бы так Вия и, особенно, панночки, книга, давно начатая, давно была бы написана. А между тем на какую-нибудь глубоко личную агрохимию и у меня время находится…
4. Отличительной чертой философского мышления, как, впрочем, и мышления вообще, является работа ума прежде всего с идеями. И лишь во вторую, пятую и десятую очередь ум работает с увлечённо чавкающими и визгливо чувствующими перцепциями и прочей задушевностью.
2019.04.02.