Осенний лес дышал влагой и опавшей листвой.
Игорь довольно улыбался, медленно идя по едва заметной звериной тропке, которая замысловато петляла и вела в сторону полноводного ручья, который брал своё начало где-то в болоте, километров за сорок отсюда. Игорь с самого детства, с тех пор как отец впервые взял его поохотиться на уток, полюбил охоту.
Хотя, со временем, это стало просто прогулкой, а не цель добычи охотничьих трофеев. Он даже ружьё брал только для того, что бы, в крайнем случае, спугнуть дикого зверя.
Эти места ему были хорошо знакомы, поэтому, выйдя к ручью, он направился к любимой полянке, где всегда останавливался. Раньше они там отдыхали с отцом, а когда того не стало, Игорь стал приходить туда один.
Он видел в этом какое-то магическое таинство. Раскладывал палатку, делал костёр, и любовался лесом, представляя, что отец сидит рядом, и привычно пыхтит своей трубкой.
Они мало общались, на самом деле.
Отец был тяжёлым человеком и мать, не выдержав его угрюмости, развелась с ним, когда Игорю было пять лет. Впрочем, общению отца и сына никогда не препятствовала, но повторно замуж так и не вышла, посвятив себя работе. Уже с возрастом Игорь понял, что родители друг друга очень любили, но, в силу того, что не умели разговаривать, так и не смогли найти общий язык. Сохранить семью им тоже не удалось.
А теперь он остался совершенно один, и эти походы в лес стали для него важным элементом его жизни.
Поляна встретила его шелестом листвы и слегка влажным мхом. Прямо в центре поляны торчала одинокая сосна, под которой было удобно ставить палатку. Вон, если присмотреться, даже старое кострище можно было увидеть. Глубоко вздохнув осенний воздух, Игорь кинул рюкзак на землю, аккуратно уложил ружьё на него же, и смачно потянулся, хрустя суставами. В груди неожиданно вспыхнула резка боль, и он замер, испуганно прижимая руку к груди.
Боль перекатилась наискось груди ярким шаром, после чего исчезла, оставляя после себя мутное напоминание. Это не было похоже на сердце, но Игорь всё списал на какой-то неожиданный спазм мышц.
Хотя теперь двигался осторожно, и старался прислушаться к себе. Умереть в глубине леса, без связи и помощи ему совершенно не хотелось.
Поставив палатку, он сходил к ручью, где наткнулся на свежие медвежьи следы.
Вот это его напугало уже серьезно.
Про медведей он знал мало, только то, что с ним лучше не встречаться. Больше специализировался по пернатым. Игорь задумался, что ему делать. Лучшим выходом, конечно, было собрать вещи и уйти отсюда. Хотя медведей тут никогда не водилось, это ещё отец рассказывал, но всё меняется. Вырубка леса здесь прекратилась и, возможно, коренной обитатель этих мест вернулся.
А ещё, медведь может прийти из любопытства.
Игорь был не очень опытным охотником, всё таки это был для него в первую очередь отдых, а потом уже всё остальное.
Крепче сжав ружьё, он решил проследить по следам за медведем. Что его толкало на такой неразумный поступок - он не знал. Просто был уверен в том, что сможет убежать, в случае чего, а исследовать следы ему показалось очень важным. Но, возможно, в нём сыграло обыкновенное, охотничье, что дремало в каждом мужчине испокон веков.
Медведь шёл вдоль ручья, иногда останавливался, топтался на место, а потом снова шёл вперёд.
Игорь перехватил ружьё и медленно пошёл, ступая как моно тише и вслушиваясь в окружающие звуки леса. И пытался себя убедить в том, что просто посмотрит, как далеко ушёл медведь, и стоит ли его опасаться. В голове сидела мысль о неправильности происходящего, но он действительно не мог ничего с собой поделать.
Ноги сами несли его вперёд, вдоль медвежьего следа, вспотевшие ладони крепко сжимали ружьё, но он надеялся, что ему не придётся его использовать.
Он прошёл километров пять, а след уходил всё дальше, уводил его в совсем дикие места. Они с отцом никогда не ходили в эту сторону и, в итоге, он остановился, с облегчением понимая, что медведь ушёл дальше.
Игорь ругал себя за такой необдуманный поступок. Встреча с диким зверем в его планы не входило, и почему он пошёл по следу он не понимал. Он огляделся.
Высокие сосны шумели кронами, перешёптывались меду собой, обсуждая лесные тайны. Где-то пели редкие птицы, слева шумел ручей. Он глубоко вздохнул свежий воздух, после чего развернулся и отправился обратно, к своей стоянке.
Шёл он неторопливо, напряжение постепенно отпускало.
Может действительно лучше уйти отсюда? В конце концов, можно передвинуть стоянку ближе к деревне.
Деревенька была старая, жило там несколько стариков, которые на его приезд отреагировали... никак. Молча проследили за его машиной, которую он поставил у крайнего дома к лесу, и на его приветствие никак не отреагировали. Лица у них были угрюмые, а одна из бабок посмотрела на него с сочувствием, даже с жалостью. Интересно, почему? Эту деревню он не помнил, как-то проскальзывал мимо сознания приезд туда, а сегодня, почему-то, отпечаталось.
Игорь фыркнул себе под нос, рассматривая окружающее пространство.
Обычный сосновый лес, с редкими вкраплениями лиственных деревьев. Мягкий мох под ногами, солнца сегодня не было, и небо хмурилось, наблюдая за одиноким человеком, но дождя сегодня явно не будет.
Да, наверное стоит вернуться к деревне, и поискать место безопаснее. Вряд ли здесь медведи за каждым кустом.
Лагерь встретил его потухшим костром. Головешки были разбросаны по всей поляне, но палатка выглядела не тронутой. Игорь поморщился и снова напрягся - кто мог это сделать? Его было всего ничего, но грудь снова прочертила острая боль, словно кто-то провел пальцами наискось.
Игорь подошёл к палатке, и бросил взгляд на сосну, и замер, чувствуя, как ледяной пот потек по спине.
Там кто-то сидел. С другой стороны дерева. Виднелись только ноги, одетые в камуфляжные штаны, часть плеча. Незнакомец никак не отреагировал на окрик, а ещё рядом с ним лежал рюкзак, смутно показавшийся Игорю знакомым.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, после чего аккуратно обошёл дерево, и в полном недоумении уставился на незнакомца.
Первое, что бросилось в глаза - это была разорванная грудь. Игорь почувствовал приступ тошноты, и поспешил поднять взгляд выше. Ему совершенно не хотелось рассматривать внутренности человека.
А потом его всё таки стошнило.
Выронив ружьё, он отшатнулся назад, чувствуя, как в груди нарастает прежняя боль.
Там, у сосны, в окружении медвежьих следов, сидел он сам, с перекошенным, от боли, лицом. Глаза давно остеклении, и вывернув из желудка всё, что там было, Игорь закричал.
***
Прокофья прокашлялась, и с неодобрением посмотрела на серебристую машину, которая, переваливаясь на ухабах, ехала в другой конец деревни. После чего пихнула локтём в бок Авдотью:
- Ишь ты, опять окаянный появился. Ты только погляди! И вот не лежится ему спокойно.
Авдотья согласно кивнула, подслеповато щурясь. Каждую осень, с тех пор, как начинала облетать листва, и до первых заморозков, эта машина появлялась в их деревне. Просто появлялась из ниоткуда, доезжала до окраины деревни, после чего водитель забирал вещи и уходил в лес.
Потом машина пропадала, и всё повторялось, примерно через неделю.
Сначала старики очень пугались этого, пытались даже разговаривать с мужчиной, но он смотрел сквозь них, и всё равно уходил в лес. Крестились и молились, но ничего более страшного не происходило. И они смирились. Но, со временем, даже жалость к нему исчезла, появилось раздражение, но он всё таки стал неотделимой частью их жизни.
Ведь прошло уже четыре года, как мужчина пропал в лесу, а машина уже вросла в землю.
