(Продолжение. Начало - здесь)
Глава шестнадцатая
В Лондоне они остановились у графа и графини Ливен. В большом доме, выделенном английским правительством русскому посланнику, места с лихвой хватило всем. Чета Ливен очень обрадовалась гостям из России. Они долго и подробно расспрашивали их о последних новостях с родины, а потом начали рассказывать сами.
После неудачной дипломатической вылазки в Санкт-Петербург в политических кругах Лондона царил траур. Англичане начали предпринимать активные усилия, чтобы добиться замирения со своими взбунтовавшимися колониями в Америке с тем, чтобы высвободить максимум сил для защиты метрополии. Военное ведомство прилагало титанические усилия, чтобы понять, что задумал Наполеон. Однако до сих пор все эти усилия ни к чему не привели. Там считали, что Наполеон продолжит строительство десантных судов, которое он приостановил после Трафальгарской битвы.
― Английский флот сторожит Ла-Манш, как зеницу ока. Не думаю, что при этом десантная операция возможна. А вы в курсе, что же все-таки задумал Бонапарт? ― спросил во время беседы граф Ливен.
― В курсе, Христофор Андреевич. Но распространяться на эту тему, извините, не могу. Не моя тайна. Что можно сказать, я вашей супруге сказал. Подготовка идет, закончится через пару лет, и это будет серьезная попытка. Я предупрежу вас перед тем, когда все будет начинаться. Тогда вам лучше покинуть Англию под любым предлогом. Отпуск, например.
Пока мужчины обсуждали политические и военные темы, женщины вели разговор о своем.
― Как же вам удалось, Леночка, поймать такую крупную рыбину, как наш милейший граф?
― Кто кого поймал ― большой вопрос. Граф вместе с гусарами и казаками Дениса Давыдова спас меня от расстрела, когда французы уже приготовили для меня место на вяземском кладбище.
― Как это??? За что???
― Я командовала партизанским отрядом. Мы побили много французов, в том числе я лично. Но однажды не повезло, и меня схватили.
― Невероятно! Били или?..
― Ни то, ни другое. Меня взяли без сознания, оглушенную. Кинули в металлическую клетку и тут же отправили в Вязьму, чтобы маршал Ней лично убедился в моей поимке. Он давно рвал и метал, требуя меня схватить. Поэтому отправили без задержки, с оказией, с колонной пленных. Если бы не спешка, наверное, поиздевались бы.
― И граф принимал участие в вашем освобождении? Как он оказался в отряде Давыдова?
― Еще как принимал. Видели бы вы, как он рубился! А оказался случайно. Привез письмо от Кутузова.
― Вот же скромник. Мне об этом эпизоде ― ни слова. Как же вы стали командиром партизанского отряда?
― Двое французов попытались овладеть мной силой. Я зарубила их случайно попавшим под руку топором. После этого и организовала отряд.
― Страсти какие… Граф постоянно вращается в самой гуще событий и встречается с самыми интересными людьми. И что было потом?
― Потом был вечер у костра, вино и песни под гитару. Когда услышала песню в исполнении графа, поняла, что этот мужчина ― мечта моей жизни. Поэтому, когда он сделал мне предложение ― не колебалась.
― Да, поет он замечательно. А что исполнял?
― Называется «Призрачно все». Были и другие. Но эта очень запала в душу.
― Не слышала. Почему же он выбрал все же именно вас? И как ваша девичья фамилия?
― Пути Господни, как и порывы мужской души, неисповедимы. А в девичестве я называлась Еленой Амазонской.
― Не слышала о таком роде. Да, с такой фамилией только партизанским командиром и быть. Значит, говорите, «Призрачно все»?
― А вы попросите, Леночка, пусть споет. Вам он не откажет, очень вас уважает.
― А и попрошу.
Графу пришлось спеть несколько песен, в том числе тех, что он исполнял у костра.
― Да, Леночка. У вас не было шансов устоять. Надолго ли вы в Лондон?
― Не думаю. Наполеон попросил выяснить, не пронюхали ли англичане, что именно он им готовит. Ну, и вообще посмотреть, чем Лондон дышит.
― Нет, не пронюхали. Я бы знала. А вы в курсе?
― В некоторые вещи граф меня не посвящает. Говорит: «Меньше знаешь ― крепче спишь».
― И то верно. Во многих знаниях ― многие печали. Вообще же в Англии очень бурно развивается промышленность. Настолько бурно, что мы рискуем очень сильно отстать, если не начнем шевелиться.
― Выходит, России выгодно, если Наполеон своими действиями притормозит англичан?
― Безусловно. Но скажите хотя бы, у графа есть уверенность, что у Наполеона может получиться?
― Есть. Граф полагает, что шансы на успех у Наполеона большие.
― Граф весьма компетентен. Если он так считает, значит, так оно и есть. А вы не в курсе, где будут проходить мирные переговоры?
― Предварительно ― в Вене. Во всяком случае, если судить по тому, что мы слышали перед отъездом.
― Вена… Ну, что ж, посмотрим, до чего они договорятся.
… Спустя неделю, побывав на нескольких приемах и пообщавшись со сливками лондонского общества, граф и графиня Монтекристо отбыли в Париж. Перед отъездом графиня Ливен поинтересовалась у графа:
― Мы с мужем можем быть вам чем-нибудь полезны в вашей деятельности, сударь?
Граф Монтекристо на секунду задумался.
― Постарайтесь достать информацию об английских укреплениях между устьем Темзы и Лондоном. Сможете?
После короткой паузы графиня ответила:
― Постараюсь.
То, что она ответила в единственном числе, сказало графу Монтекристо, что графиня берет этот вопрос под личный контроль.
* * *
Прибыв в свой дом в Париже, граф Монтекристо первым делом познакомил Елену с Фрицем Бауэром и его женой Мартой. Он вызвал их из Берлина сразу после того, как получил бумаги на этот дом. Чета Бауэров присматривала за домом, проживая тут же, в пристройке, а также за ремонтом, который граф затеял сразу после вселения. Ремонт был уже закончен, и графиня Монтекристо пришла в неописуемый восторг, обнаружив в комнатах краны с горячей и холодной водой. Вода нагревалась с помощью специальной печи на углях.
Наутро, позавтракав, граф сказал Елене:
― Наш брак сильно облегчил мне жизнь. Но и сделал более уязвимым. Раньше я отвечал лишь за себя, а за себя я постоять могу. Теперь отвечаю и за тебя тоже. Ты, конечно, тоже можешь постоять за себя. Но в нужный момент топора под рукой может не оказаться. Поэтому я хочу обучить тебя некоторым простым, но эффективным приемам защиты. Для этого необходимо в первую очередь, чтобы твое тело было подготовлено. Я разработал для тебя ряд упражнений. На вот, примерь это. Фрау Марта связала по моему заказу. Я надеялся, что ты примешь мое предложение, и сделал этот заказ заблаговременно.
― Что это?
― Увидишь. Иди, примеряй.
Спустя некоторое время графиня появилась перед ним в темно-синем облегающем трико и футболке, смущенно улыбаясь.
― Чуднó. Вроде бы одета, а такое чувство, что голая.
― Привыкнешь. Зато очень удобно. Сейчас увидишь. Идем в подвал.
В подвале после ремонта появился небольшой спортзал и домашний тир. Туда и привел граф свою супругу.
― Вот тут ты и будешь доводить свое тело до нужной кондиции. А еще тренироваться в меткой стрельбе. Сейчас я покажу тебе упражнения.
Скоро графиня убедилась, что выполнять упражнения в одежде, подаренной графом, действительно очень удобно. Спустя некоторое время граф сказал:
― У тебя хорошая основа. Ты сможешь быстро достичь нужного уровня. Занимайся. Я сейчас к Наполеону на доклад, а завтра уеду дней на десять в командировку.
― Куда? Мне с тобой можно?
― Нет. Я еду по вопросам, связанным с подготовкой вторжения в Англию. Тебя я в это посвящать не хочу, это опасно. Если шпионы англичан засекут тебя, твоя жизнь будет под угрозой. Один я без труда уйду от любой слежки. Вдвоем это будет гораздо сложнее. Так что оставайся тут. Ты что-то говорила про то, что у человека должен быть свой дом? Вот можешь пока и заняться этим в перерывах между упражнениями. Денег я тебе оставлю.
… Из предосторожности граф Монтекристо выехал из Парижа по дороге, ведущей в Марсель, с намерением свернуть затем на Брест. Предосторожность оказалась не лишней. Слежку он заметил сразу, едва предместья Парижа остались позади. Трое всадников следовали за ним, удерживаясь на приличном расстоянии.
Граф ехал верхом на приобретенном накануне отличном английском скакуне, немногим уступавшем его Грому, который ждал его в Смоленске. Граф не оборачивался, наблюдая за преследователями с помощью небольшого зеркальца. Благодаря этому шпионы пребывали в уверенности, что предмет их интереса ни о чем не подозревает.
Дождавшись момента, когда придорожные кусты на минуту скрыли его от наблюдателей, граф Монтекристо свернул с дороги влево и пустил коня рысью: на оживленном тракте было слишком людно, чтобы устраивать разборки с преследователями. Километрах в двух от дороги, найдя удобное место, он остановился.
Как он и ожидал, после некоторого замешательства его преследователи вновь взяли след, и минут пятнадцать спустя появились вблизи места его засады.
― Не меня ли вы ищите, господа? ― спросил граф, выезжая из-за кустов со шпагой в руке. Его английский конь не был натренирован для управления только ногами, поэтому в предстоящей схватке граф Монтекристо планировал действовать одним клинком. Вторая рука была нужна для управления лошадью. Но в этом был и плюс: когда один из троицы при звуке его голоса схватился за пистолет, брошенный свободной рукой метательный нож тут же пресек эту попытку. Пораженный в горло всадник, хрипя, упал на траву. Двое оставшихся выхватили шпаги. Графу пришлось все же выпустить поводья, чтобы второй рукой выхватить кинжал.
Это были опытные фехтовальщики. Грамотно используя численное преимущество, они атаковали с двух сторон.
Рене Ришар, помимо прекрасной фехтовальной техники, обладал также незаурядной физической силой. Поэтому одним из излюбленных в его арсенале был прием, когда он при кроазе[1] круговым движением подцеплял шпагу противника, после чего мощным рывком вырывал ее у него из рук. То же самое он попытался проделать и теперь. Но на этот раз что-то пошло не так: его собственная шпага вдруг с невероятной силой рванулась из его рук и улетела в сторону. Удивиться он не успел: клинок противника вонзился ему прямо в сердце.
Бертран Лефевр попытался использовать преимущество своего более длинного по сравнению с кинжалом клинка и сделал выпад. Противник парировал, резко повернув при этом кинжал. На нем была скоба захвата, и попавший в плен клинок сломался ровно пополам. Но рука Бертрана все еще продолжала движение вперед, и обломок клинка прочертил по предплечью противника кровавую полосу. Противника подвела лошадь, внезапно дернувшаяся в сторону Лефевра. Но на этом его успехи закончились. Свистнула освободившаяся шпага, и шею Бертрана прочертила красная полоса, а его голова начала странным образом запрокидываться назад.
Граф повернул коня в сторону дороги, оставив на земле три остывающих тела. Их, конечно, вскоре должны были найти. Но связать убитых с графом Монтекристо не смог бы и самый опытный сыщик. Мельком глянув на кровоточащую рану на предплечье, генерал похлопал коня по шее и произнес:
― Ты, конечно, ничего, дружище, но до Грома тебе далеко.
… В Бресте граф Монтекристо пробыл десять дней. А когда вернулся, они с графиней начали готовиться к поездке в Вену на мирные переговоры.
Графиня в его отсутствие времени зря не теряла. Если до отъезда дом больше соответствовал определению «холостяцкое пристанище», то теперь это действительно был ДОМ, уютный и живой.
Вечером, когда они ложились спать, графиня заметила свежий шрам на предплечье мужа и вдруг резко побледнела.
― Что это?
― Англичане начали мной интересоваться. Этого следовало ожидать. Я стал заметной фигурой в окружении Наполеона. Но трех шпионов они теперь не досчитаются.
[1] Прием в фехтовании.
(Продолжение - тут. Предыдущая часть - здесь. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые части)