Мой сосед по лестничной площадке Михаил - географ, выпускник МГУ - рассказал как-то замечательную историю. Произошла она в конце 1980-х во времена его студенческой практики в Приэльбрусье.
- Как-то я спускался с перевала со случайным попутчиком - чабаном, - рассказывал Михаил. - Я - грязный и небритый, как и полагается студенту географического факультета на практике, живущему в палатке вот уже вторую неделю. Чабан тоже черен, грязен и небрит. Подошли к автобусной остановке. А на ней - какая-то разновозрастная группа. Все чистенькие, гладко выбритые, в фирменной одежде и обуви. Речь - явно иностранная.
Я уловил несколько французских фраз. Кое-какие знания у меня имелись, поскольку вот уже год как, помимо обязательного английского, я самостоятельно изучал этот язык. Решил проверить себя, послушав, как разговаривают настоящие французы. Тем более прошел я уже довольно много, можно позволить себе отдых. Завалился я возле этой группы на землю в живописной позе. И чабан возле меня пристроился. Мы с ним довольно похожи. В глазах иностранцев, возможно, и вовсе братьями-горцами казались.
А иностранцы между собой говорят уже по-английски. Видно, у них там «сборная солянка» - и французы, и англоязычные. Я прислушался и понял, что они с проводником ходили в горы. Вышли не в том месте, откуда начинали восхождение. Проводник пошел за автобусом «Интуриста», который остался, вероятно, в нескольких километрах отсюда. И вот - ни проводника, ни автобуса.
Сначала они жаловались на солнцепек. Потом стали думать, где взять воды, может, где-то есть какой-нибудь населенный пункт? Дошла очередь и до нас с чабаном. Рассматривают нас, рассуждают: дескать, какие же дикие люди они, эти жители гор. Кто-то из иностранцев знал несколько русских слов и предложил спросить нас о воде. Другие стали ему доказывать, что «эти дикари, наверное, не владеют русским, а общаются на своем местном диалекте». Тут я услышал робкое:
- Простите... вода... пить...
И я на английском языке довольно бегло объяснил, как пройти до ближайшего населенного пункта. Иностранцы встрепенулись. А я повторил то же самое на французском. Иностранцы выпучили глаза, пооткрывали рты, обступили нас. Но я решил довести спектакль до конца. Не отвечая больше на вопросы, я с истинно горским спокойствием, поднялся и стряхнул песок с брюк. Поднялся и чабан, взял кнут и шкуру барана. И мы, чабан и одичавший студент МГУ им. М.В. Ломоносова, не сговариваясь, пошли прочь от иностранцев. Автобус поедет - подберет...
Наверное, эти интуристы больше никогда не считали жителей гор дикарями.