“Ба, а сколько осталось дней?”
Так я спрашивала каждый раз, когда мы считали дни до того момента, когда нужно будет вернуться домой, а затем расстроенно вздыхали: не хочется уезжать обратно. Мы никогда не знали, какое сегодня число, день недели, мы забывали даже посмотреть на часы, но бабушка всегда знала обо всём. Я приходила домой в одиннадцатом часу и рассказывала о том, как было весело: “Представляешь, он сегодня предложил мне поиграть в тот страшный мяч, про который я уже тебе говорила, я согласилась, но снова не устояла перед ударом: я перевернулась через скамейку и упала на спину. Потом он сделал мне предложение, я сказала, что мы никогда не поженимся, но мне было смешно и больно одновременно”.
Я вспоминаю и смеюсь.
Мне напоминают, и я продолжаю смеяться.
Здесь улицы остались прежними, мало что изменилось, но я вижу, как изменились мы сами. Я иду по улице и чувствую, как быстро здесь холодает, и в эту секунду на мои плечи кто-то накидывает тёплую куртку, и я не могу не улыбнуться, оборачиваясь и встречая знакомое с детства лицо.
— Как ты думаешь, почему ничего не сложилось?
— Потому что я бы не смогла тебя полюбить.
В этот вечер хотелось смеяться, вспоминая о том, что было восемь лет назад. Смеяться и плакать одновременно, потому что существуют воспоминания, которые ты никогда отпустить не сможешь, и воспоминания, которые никогда не отпустят тебя. В этот вечер хотелось говорить откровенно и не скрывать правду, как было когда-то в детстве. Мы взрослеем, когда учимся говорить открыто и без намёков. Даже когда кажется, что нет шанса на понимание. Спустя восемь лет всё стало расплывчатым, но я, заглядывая бабушке в глаза, вижу, что она всё помнит. Я возвращалась домой с разбитыми коленками и спрашивала, вытирая слёзы со щёк: “Ба, а разбитое сердце — это больнее?” Она аккуратно обрабатывала мои раны зелёнкой, а я думала о том, что завтра я приду с новыми.
Но однажды я перестала падать.
У каждого ребёнка был период в жизни, когда он без конца разбивал коленки. Но я верила в слова бабушки, что однажды раны затянутся и перестанут болеть. Мне и сейчас хочется в это верить.
Я путалась в числах и забывала о том, что есть календарь. Я не слышала телефонных звонков, потому что голос снизу звал меня, чтобы я подошла к окну. Мы даже не думали о том, что однажды нам придётся взрослеть, решать проблемы, которых на тот момент не было, а теперь я снова приехала в этот город и пишу об этом спустя девятый год, понимая, что изменилось всё.
В детстве всегда кажется, что дружба, какой бы она ни была, никогда не заканчивается. Но закончится всё, если ты позволишь себе отпустить. Я до сих пор верю, что есть люди, которые “навсегда”, просто иногда они не могут быть рядом.
А сейчас, сидя в своей любимой тёплой комнате, мне снова хочется открыть дверь и спросить:
Ба, а сколько осталось дней?
А то мне по-прежнему не хочется уезжать обратно.