И вот наступил Новый 1980 год. Все чувствовали его значимость, предвидели, хотя и не совсем ясно, что будут перемены. Только что именно будет, пока никто не знал. Лишь бы не война!
Спустя несколько дней после Нового года Ира и Миша Журавлёвы пошли в ресторан отмечать свой день рождения вместе с Андреем Михайловичем. Они сидели втроём за столиком и болтали. Ира сначала стеснялась взрослого мужчины, сына Клавы. Она умом понимала, что это в порядке вещей, что сын Клавы и должен быть такого возраста. Но ведь он ещё и сын Миши!
Андрей налил ребятам лимонад в стаканы и произнёс тост:
— Дорогие папа и тётя! Поздравляю вас с днём рождения! Желаю хорошо учиться, поступить в институты и добиться поставленных целей. Вы вступаете во взрослую жизнь, это очень ответственное время, будьте достойными комсомольцами...
— Хватит шутить, — прошептал Миша. — Ира ведь всерьёз воспримет!
— А что не так? — удивилась Ира.
— Это дядя шутит, — ответил Миша. — Андрей, ну скажи что-нибудь хорошее!
— Желаю вам расти большими и счастливыми, — сказал Андрей. — Тебе, Миша, много денег, а тебе, Ира, много детей!
— Спасибо! — ответил Миша.
Они выпили лимонад.
— А я всё никак не могла поверить, что вы есть на самом деле, — сказала Ира Андрею Михайловичу. — Всё время кажется, что это какой-то сон.
— Я есть, — ответил Андрей Михайлович. — Хотя я сам долго не верил в историю моего рождения. Не знаю, есть ли ещё люди такие, как я. Наверное, есть, если вмешательства из будущего уже начались. Только, я думаю, люди из поколений более далёких, чем Кондратий, делают это очень аккуратно. Возможно, за этим следит государство или сообщество из таких же бестелесных людей. Правда, я пока не представляю, как можно за ними следить. Они же разлетелись по всему космосу. Им эта Земля даром не нужна.
— Кондратий говорил, что в их времена Земля превратилась в один сплошной заповедник, — сказала Ира. — Там сохраняют виды растений и животных. Люди тоже там живут, но в меньшем количестве, чем сейчас. Зато по космосу летает огромное множество людей. Они же там бессмертны! Притом, я так поняла, души тех, кто умер раньше, тоже восстанавливаются.
— Ну, сейчас не будем гадать, — произнёс Андрей Михайлович. — Я сейчас понимаю, что я один из самых первых экземпляров людей, чья мать перенесла путешествие во времени на ранних стадиях беременности. И я родился нормальный! И это при том условии, что машина времени была кустарного производства. Молодцы твои Фомины, Ира!
Ира улыбнулась.
— А если я не встречу этого Виктора Фомина? — спросила она. — Вдруг я не приду в нужное время в нужное место, и мы разминёмся! Что тогда?
— Встретишь, куда ж ты денешься, — ответил Андрей. — Это судьба. Правильно говорит моя мама Клава. Судьба несёт нас как речка несёт планктон, и мы ничего не можем изменить. Я сначала думал, что Софья Ивановна — моя настоящая мама. Потом мне рассказали про Клаву. Я знал, что была война, что моя мама пошла воевать. Отнёсся к этому спокойно: Клава так Клава. Книги о ней не читал, к памятнику не ходил, фильм не смотрел. Мне это было не нужно. Я сам придумал образ мамы и верил в него. Да и бабушка Соня не хотела, чтобы я читал о жестокости. Берегла мою психику. А вот о своём папе мне хотелось узнать. Как его зовут, да где он теперь. Сначала я думал, что он тоже погиб на войне. Тогда у многих детей не было отцов. Но потом, когда мне было десять лет, тётя Настя мне всё рассказала. И про Вову, и про Кондратия, и про вас. Я сначала думал, что это сказки. Даже обижался: я ведь большой уже! Но потом она показала мне мобильный телефон Клавы и твой портрет, Миша. Правда, там ты уже взрослый из 2005 года. Таких вещей, как мобильный телефон, ни у кого не было. Да и сейчас нет. А ещё тётя Настя показала мне распечатанные цветные фотографии, где вы с Клавой на Мальдивах. Там вы ещё такие молоденькие! Как сейчас!
Мише стало грустно. Он опустил голову и сжал кулаки.
— Не переживай, — сказал Андрей. — Клава бы хотела, чтобы её вспоминали с радостью. Ну так вот. Я увидел тебя, Миша! Бабушка Соня была уже пожилой, да и чувствовала себя плохо после войны. Она меня кормила, заботилась. Но моим развитием занималась тётя Настя. И деньги давала она, потому что бабушка вышла на пенсию. У тёти Насти были разные женихи, она с ними встречалась, но замуж не торопилась. Соседи её ругали: "Тебе 27 лет! Ты чего? Хочешь остаться старой девой?" А она смеялась: "Во-первых, я уже не дева, а во-вторых, муж мне будет только обузой. Всему своё время!" Соседи этого не понимали. А тётя Настя работала врачом, притом у неё была частная практика, многие люди ходили к ней домой лечиться. И собак своих водили к ней лечить. Дом Евдокия Степановна ей оставила в наследство. Хороший дом! В общем, всё у неё было замечательно. Замуж она вышла в тридцать лет за студента Геннадия. Мужу было двадцать. Тётя Настя сказала, что именно о такой разнице в возрасте она и мечтала. Сначала она Геннадия полностью содержала, а он учился. Тётя Настя хотела стать главой семьи, иного варианта она не представляла. Патриархат в доме — это было для неё недопустимо. Только в тридцать три года она родила единственную дочку Александру. Звала её Алекс. Потом она развелась с Геннадием, нашла другого молодого человека лет на восемь младше. А Борис — это уже третий муж. Между ними разница пятнадцать лет. И тётя Настя впервые взяла фамилию мужа. Теперь она Кузнецова. Так вот, предлагаю следующий тост за тётю Настю, прекрасного врача, вашу подругу и человека, который меня воспитал и всему обучил. Благодаря ей я стал врачом. Пожелаем тёте Насти здоровья!
Они подняли бокалы с лимонадом.
— Да, Настька преуспела в жизни! — тихо сказал Миша Ире. — А мы ещё ничего не сделали!
— Почему же? Ты уже сделал! — возразила Ира. — У тебя есть самое главное достижение в жизни — это Андрей и твои внуки! Ты продолжил род великой героини!
— Какая-то инверсия! — прошептал Миша.
Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Мишу это совсем не испугает, я чувствую!"
Глава 187. "Уехать я хочу! В капиталистическую страну. Навсегда!"