Внимание! Я не продаю свои рассказы, они выкладываются бесплатно по мере написания. Я автор, у меня нет помощников! Будьте осторожны.
Предыдущая часть
- Как это подложили? – переспросил Дима. – Почему мне Денис ничего не говорил?
- Возможно, не успел или хотел сам во всем разобраться для начала, - немного слукавила Катя.
- Но ты обо всем знаешь.
- Я случайно услышала, практически подслушала. А еще боялась, что Денис подумает на меня. Я ведь новый человек в доме.
- Ты-то тут при чем? – отмахнулся мужчина. – Мы тебя подобрали случайно.
И снова девушку неприятно резанули его слова. Он говорил о ней словно о собаке или вещи. Денис рассматривал всю ситуация больше как спасение, с этим Катя была согласна. Если бы не они, ей пришлось бы туго. Однако, она все же была не на улице ими найдена в луже, а Дима еще утверждал, что испытывает к ней чувства. Конечно, его отношение могло быть продиктовано ее отказом. Тогда это только подтверждало правильность такого решения.
- Ты относишься ко мне слишком пренебрежительно, не находишь? – все же задала она вопрос.
- Я такой, неужели ты уже не узнала меня достаточно хорошо? Мне редко отказывают. Хотя, это было закономерно. Ты единственная, кто мне по-настоящему понравился. Как там называется закон подлости?
- Закон Мерфи, - на автомате подсказала Катя.
- Вот точно, по этому гадкому закону я влюбился, а в меня нет. Ведь нет? – он внимательно посмотрел на девушку. По его виду было очевидно, что он хочет услышать совсем не подтверждение.
- Дима, мне попросту не до того сейчас.
- Потому не удивляйся, что я раздосадован. И выражаю эту свою досаду как могу, - мужчина развел руками и захлопнул дверцу шкафчика. – Попью без белой смерти. Или это соль? А сахар – сладкая?
Катя рассеянно пожала плечами.
- Ты, конечно, удивительная, - подходя к окну, продолжил Дима. - - Переживаешь за постороннюю ,казалось бы, женщину, в упор не замечаешь влюбленного в тебя мужчину и даже не проявляешь капли сочувствия.
- Ты меня тоже удивляешь, - не осталась Катя в долгу. – Ирина Сергеевна твоя учительница, ты знаешь ее столько лет, не говоря уже про вашу дружбу с Денисом. Но ты не переживаешь за нее ни капли.
- Потому что не бьюсь в истерике и не посыпаю голову пеплом? Так это бесполезно. А я не делаю бесполезных вещей. Я тоже обеспечен, не меньше Дениса. И готов отдать все свои средства на ее лечение, если это понадобиться. Я очень хочу, чтобы она встала на ноги. Но для этого надо лечиться. А за свой необдуманный поступок я буду корить себя до конца дней. Если это для тебя равнодушие – пусть так, - он замолчал, изучая пейзаж за окном.
Катя не знала, почему не сочувствует ему. Он ее отталкивал все больше, хотя в первые дни она видела в нем хорошего друга. Подлец не стал бы отталкивать от себя человека, симпатию которого хотел завоевать. Это было больше похоже на нервозность и раздражение того, кто не смог добиться желаемого. Да, она плохо знала Диму. Но Суворов мог изучить того вдоль и поперек, и он подозревал его в покушении на мать. А это о чем-то да говорило. Значит, он допускал, что его друг способен на любую подлость. Насколько же это правда? Дима наглец, самоуверенный и с толстой кожей. Но это не то, что может характеризовать его как потенциального убийцу.
Нет, Катя решительно не могла представить его в этой роли. Но кто же тогда положил роковые таблетки в пищу Ирины Сергеевны? Если положил. Не стоило отвергать более логичное предположение, что это была роковая ошибка. Девушка никогда не пользовалась заменителями сахара, потому не представляла, возможна ли такая ошибка на практике.
Диме надоело пялиться в окно с трагическим видом и он обернулся.
- Уже поздно, я поеду к себе. Видимо, Дэну сейчас мое присутствие не нужно. Я решил торчать тут, чтобы оказать ему помощь. Мы обычно всем делимся. Но это не тот случай. Будем надеяться, что завтра она придет в себя.
- Там хороший врач, - кивнула девушка. – Будем надеяться, что кризис минует.
Она проводила Диму до дверей и заперла за ним дверь. Дом опустел. Остались только они с Денисом. Остались ждать и верить. Делать все то, что Суворов отрицал. Есть перехотелось. Впервые не тянуло танцевать. Зато казалось верным подняться к Денису и поддержать его. Однако, он четко дал понять, что хочет остаться один.
И все равно Катя подошла к дверям спальни его матери и прислушалась. Там не раздавалось ни звука. Ничего не оставалось, как пойти в спальню и лечь спать. Сказалось напряжение последних дней, девушка заснула почти мгновенно.
Разбудил ее звонок мобильного. Ее собственный телефон молчал, а звонили на номер Суворова. Первым порывом было бежать к нему, но они ждали звонок из больницы. Потому на свой страх и риск ответила сама.
- Здравствуйте, вам звонят из клиники, - сказал мелодичный женский голос. – Суворова Ирина Сергеевна пришла в себя. Доктор просит ее сына приехать немедленно. Вы можете ему передать?
- Да, да, конечно, - Катя энергично закивала, словно собеседница могла ее видеть. – Мы приедем скоро, очень скоро.
Девушка выскочила в коридор и побежала в спальню свекрови. Не очень задумываясь о приличиях, она распахнула дверь и увидела Дениса, спящего прямо в одежде на краю кровати. Он мгновенно открыл глаза.
- Твоя мама очнулась, - выпалила Катя. – Доктор просит приехать.
Суворов кубарем скатился с постели. Он заметался в поисках ботинок. Которые так и не снял по возвращении домой.
- Я поеду с тобой, - быстро добавила девушка. – Мне нужна только минута.
- Буду в машине, - донеслось ей в спину. – И захвати мне носки.
Со стороны они должны были выглядеть как сумасшедшие: взъерошенные, в мятой одежде и не умытые после сна. В таком виде они вбежали в клинику. К ним вышел врач.
- Денис Андреевич, я хотел бы поговорить с вами, а ваша жена может проходить, - сказал он. – Ирина Сергеевна очень хотела с ней поговорить.
Катя удивилась. Ее провели в палату. Это было двухкомнатное помещение. В одном сидела медсестра, туда же были выведены какие-то мониторы и лампочки. Сквозь большое окно была видна кровать в окружении медицинских приборов и сама пациентка на ней. Девушка несмело приблизилась к больной. Та лежала с закрытыми глазами, но при звуке шагов открыла их.
- Катюша, - на бледном осунувшемся лице появилось подобие улыбки. – Наконец-то. Я начала переживать, что не успею с тобой поговорить.
- Ирина Сергеевна, - попробовала возразить та, но худая рука обхватила ее за запястье, призывая помолчать.
- Мне очень тяжело говорить. Прошу, не перебивай меня. Я же знаю, что ты станешь меня подбадривать. А мне нужно тебе кое-что сказать. Я знаю, что мне осталось немного. Странно, но это чувствуешь. Мы с Денисом всегда были вместе, вдвоем, с тех пор, как Андрей нас предал. Даже твое появление ничего по сути не изменило. Я хочу попросить тебя: не оставляй моего сына. Он научится быть хорошим мужем, если ты ему подскажешь как. Ты добрая и милая девушка, у тебя может хватить терпения на то, чтобы вынуть из него все то, что прячется так глубоко по моей вине. Я не научила его проявлять чувства.
- Ирина Сергеевна, - снова попробовала перебить ее Катя. Слишком трагично звучали слова женщины. А еще она понимала, что не может обещать ей того, о чем та просит.
- Подожди, - Ирина Сергеевна снова сжала ее запястье, которое не выпускала на протяжении своего монолога. – Если он не сможет построить семью с тобой, то ни с кем ее не построит. И останется один до конца дней. Я не хочу, чтобы мой сын не оставил после себя ничего. Пусть у вас будет семья, будут дети. Пообещай, что не оставишь его, что попробуешь раскрыть.
Катя стояла в панике. Она мечтала, чтобы кто-то вошел, и ей не пришлось бы отвечать. Но никто не приходил. А женщина лежала и смотрела на нее с надеждой и страхом. Девушка кивнула, но этого Ирине Сергеевне показалось мало. Она требовательно дернула рукой.
- Да, я обещаю, что постараюсь, - в итоге сказала она. Суворова немного расслабилась, не ожидая и не слыша подвоха. Она закрыла глаза и ровно задышала, а Катя не знала, что ей теперь делать. Она направилась к выходу и увидела Дениса на скамье у входа в палату.
- Почему ты не заходишь к маме? – спросила она.
- Не могу, - сдавленным тихим голосом ответил мужчина. – Врач сказал мне, что надежды мало. А я не смогу смотреть на нее и знать, что все кончено.
- Совсем ничего нельзя сделать? – села рядом с ним Катя. Ее саму не держали ноги. У нее в ушах до сих пор звучали слова Ирины Сергеевны о том, что конец чувствуешь. – Операция, медикаменты?
- Они не дают никаких прогнозов. И даже не могут рекомендовать перевод куда-то. Предложили пригласить кого-то из Москвы. Я попросил Диму этим заняться.
- Так чего ты раскисаешь? Надо бороться. Ты такой сильный, у тебя фирма, столько человек в подчинении, ты привык сопротивляться.
- Я всегда знаю, что делать. По сути все зависит от меня. А сейчас я ни на что не мог повлиять. Ну просто ровным счетом.
- Для начала нужно привести этого светилу как можно скорее. Ты же это осознаешь?
- Слишком осознаю, - вздохнул Денис. – Но я не могу себя заставить посмотреть на нее. Вдруг она догадается?
- Она все чувствует, - решила ничего не скрывать девушка. - И ей нужно твое присутствие. Не нужно быть сильнее, чем ты можешь быть. Но находиться рядом с ней это твоя обязанность.
Денис снова вздохнул.
- Хочешь, я пойду с тобой? – спросила Катя. – Я уже была у нее.
- Нет, не нужно. А то она начнет просить внуков, и я расскажу правду. А ей она ни к чему.
Он зашел в палату, и дверь плавно закрылась. Катя осталась в коридоре среди других пациентов и врачей. Она смотрела вокруг, здесь радовались, расстраивались, переживали, думали. Здесь как и везде кипела жизнь. А там за дверью жизнь утихала. И никакие деньги не могли остановить этот процесс. Кто бы что ни говорил, но очень часто деньги – это просто бумажки, за которые не купишь ни здоровье, ни счастье, ни любовь.
Продолжение следует…