Автор: Оксана Бельчикова
Предыдущие части читайте здесь:
Часть 1. Встреча
Часть 2. Игра
***
— Павел, пора тебе за ум взяться! Двадцать лет парню, а он все не у дел. И не надо говорить «я же инвалид». Твой дед…
— Пап, я всё понимаю! Обещаю, с этого дня — стану другим человеком.
— Не надо другим, будь собой, прежним, нашим сыном. Мать вся извелась, места себе не находит. Плачет по ночам. Зачем ты с этим Олегом связался?..
Отец в тот день завёлся не на шутку. А что я мог ему возразить? Он был прав, прав, как и мой «Игрок». Что он мне сказал: «Пойми, что хочешь, —поверь, что это уже имеешь». В общем, твори свою реальность. А что же я действительно хочу? Наверное, как все: много денег, мало работы. Зачем деньги мне нужны? Как всем: тачку крутую купить, девчонки, шмотки, путешествия. И опять — «как все»! А «Игрок» сказал: «Создай свою реальность. Не пытайся походить на других». Какой же я настоящий? И когда перестал им быть? Может, когда выкурил свою первую сигарету, чтобы быть не хуже других пацанов? Или когда с одноклассниками издевался над косым Сёмой-скрипачом? Или когда мы всем классом объявили бойкот Ленке, отказавшейся стать комсомолкой? Или… как же их много, этих чужих моих поступков, продиктованных не моими желаниями и велениями сердца, а стадным чувством, страхом быть не как все. И где теперь эти все, когда мне так нужна их поддержка? Или они умеют только брать, требовать, принуждать? Почему я должен их слушать, поступать, как они хотят? Почему должен жить по их правилам? Чтобы не оказаться вне стаи, тем Сёмой?
— Мам, а ты помнишь, у нас в классе Сёмка-скрипач учился? Знаешь, где он, что с ним?
Мать удивлённо посмотрела на меня, задумалась.
— Это тот, что в третьем доме жил, худенький такой?
— Наверное!
— Сын Верки-портнихи?
— Да откуда мне знать! Косой он ещё был…
— Тогда точно, он! Так он консерваторию закончил, премию какую-то получил и в Германию уехал. Вот Верка-то похвалялась сынком! А чего ты вспомнил его? Ведь вы же не дружили?
— Да так, вспомнилось…
Мать пожала плечами.
Вот, мы над ним издевались! А кто сейчас на коне? Он не был с нами, не был «как все». Он создал свою реальность. Его «игрок», наверное, гордится им! Итак, чего же я хочу? Вылезаю из нескончаемого потока «хочу» и осознаю — независимости, свободы, радости. А что же мешает всё это получить? Мнение других! Эта мысль пробивает меня молнией от макушки до пят. Как всё просто! Зачем стараться походить на тех, кому, в сущности, на тебя плевать?
— Мам, а какой я был маленьким?
Она повернулась, поправила седую прядь, посмотрела на меня пристально и… расплакалась.
— Ты чего? — испугался я.
— Так, вспомнила… Добрый был, ласковый, умный. Иной раз, такие слова хорошие говорил, что люди как-то сразу менялись. Помню, у нас по соседству старик-пьяница жил, матерился на всех, с палкой за пацанами гонялся. Тебе тогда годков пять-шесть было. Ты в песочнице играл, а он рядом стоит и кроет тебя матом. Я пока спускалась во двор, думала: «Убью, гада!» Выскочила из подъезда со скалкой в руках и вижу, сидит Петрович на скамеечке и плачет, а ты рядом стоишь, гладишь его по руке и говоришь что-то. С того дня Петровича как подменили: пить перестал, малышам леденцы покупать начал, щенка с улицы приютил. А когда время его пришло, весь дом к себе позвал прощаться и сказал мне, тихо так, на ухо: «Пашка твой непростой, от бога. В самую душу глядит!»
— А что же я себя таким не помню? — удивился я.
— Наверное, это наша с отцом вина, — она утёрла накатившую слезу. — Мы тебя учили быть как все. Боялись твоей «особенности». А ещё, ты всегда знал, если что плохое случиться должно. И вещи пропавшие быстро сыскивал.
— Ты, мать, какого-то экстрасенса описываешь! — фыркнул я. — Сейчас я совсем другой… серый.
И так мне мутно на душе стало, и выпить захотелось. Ушел я к себе, лёг на диван, повернулся к стене и… уснул.
***
Он сидел напротив меня в подранном котом кресле и тихо улыбался.
— Хорошо начал! Продолжай в том же духе. С тобой- малышом легко было, весело. Что мы только не вытворяли! На грани я ходил! Не удивительно, что ты ничего не помнишь! Ты такое местным клушам вещал, что тебя бабки меж собой «пророком» называть начали.
— А что ж я сейчас такой никчемный? — вспылил я.
Игрок погрустнел.
— Паразитирующие программы сделали своё дело. Но ты сильный, мы… Иначе ты бы со мной не заговорил.
— Научи, я хочу стать прежним! — закричал я.
— Ставь цель, задавай вопрос, замечай знаки! — загадочно произнес он.
У меня было множество вопросов, но он исчез.
— Что же мне делать?
Разбудил меня голос матери:
— Паша, иди сюда, сынок! Послушай, что говорят!
Я нехотя поковылял на кухню, где на холодильнике стоял вечный спутник матери — радиоприёмник. «… было принято решение о предоставлении воинам — интернационалистам, и в особенности имеющим ранения и инвалидность, льгот на поступление в ВУЗы страны». Мать смотрела на меня с надеждой, словно уже видела, как я стал выдающимся учёным или дипломатом.
— Я же говорила, всё будет хорошо!
Она обняла меня и потрепала по торчащим в разные стороны волосам.
— Завтра начинается приём документов. Я верю в тебя, сынок.
Я тоже должен был поверить в себя. Это знак? Увидим!
Утром всё было решено, и несколькими днями позже мои документы лежали на столе приёмной комиссии. Так я стал студентом экономического факультета.
Поначалу учёба шла со скрипом. Но я отчаянно старался, не спал ночами, просиживал часы в библиотеке и непрестанно повторял про себя: «Я отвечаю за свою жизнь, я делаю её лучше! Каждый мой день лучше предыдущего. Я намерен достигнуть намеченной цели!» И теперь мне было неважно, верили ли в меня окружающие, главное, что я верил в себя.
Просто удивительно, как быстро проходит время, когда твой мозг чем-то занят. Не нытьем и пустым времяпрепровождением, а реальной работой. Я и не заметил, как пролетели четыре года, и пришло время получать диплом. Выпускные экзамены, защиту и напутственную речь ректора я много раз прокручивал в своей голове за эти годы. Видел себя, успешно прошедшего все академические испытания и получившего красный диплом, представлял, как бизнесмены наперебой предлагают мне работу. Старался следовать инструкциям Игрока, творя свою реальность. И она собиралась подобно красочному пазлу, даря мне уверенность в себе. К концу третьего курса мне позвонил армейский товарищ и предложил встретиться. В тот вечер мы вспоминали ушедших и говорили о будущем… Он открыл частный бизнес — пекарню, и искал толкового бухгалтера. Узнав, где я учусь, предложил работу.
— Тебя я, Пашка, знаю, как родного. Под пулями вместе ходили. Такое не забудешь! И верю тебе! Тогда спину друг другу прикрывали и сейчас не подведешь!
Я с радостью принял его предложение. Поначалу работы было немного, но постепенно количество постоянных покупателей выросло, Веня расширил производство, разнообразил продукцию, и пошло. В конце года, как раз перед моим выпуском, Веня объявил, что хочет запустить сеть минипекарен по всему городу и спросил моего совета. Конечно же, я его поддержал! И вот в моей реальности Вениамин — крупный предприниматель, «владелец заводов, полей, пароходов», а я — его верный соратник и компаньон. Теперь я видел только радостную физиономию Игрока, его сияющий взгляд и слышал лаконичные фразы, больше похожие на команды, чем на дружеские советы. Но меня это вполне устраивало, — результат был налицо.
Я понял, что стал прежним Пашкой, когда случилось это… В тот вечер мы с Веней засиделись, обсуждая планы на будущее, когда в дверь офиса постучали. Мы переглянулись. Стук повторился.
— Войдите! — громко сказал Веня.
В дверном проёме показались несколько мордоворотов, весьма устрашающего вида. Один вальяжно уселся на кресло напротив стола. Двое других заняли позицию у двери.
— Разговор у нас к вам, уважаемый Вениамин Маркович! — произнес тот, что сидел. — Вижу, бизнес ваш хорошо идёт. Доходы, полагаю, немаленькие. Никто не беспокоит, палки в колёса не ставит?
Веня пожал плечами.
— С чего бы! У нас всё официально. Налоги платим. А вы, собственно, с какого ведомства будите?
— С самого что ни на есть важного,— загадочно протянул мужик.
— Из божьей канцелярии, — съязвил я.
Бугай посмотрел на меня сумрачным взглядом и ответил:
— Это точно! Как в воду смотришь!
— Так по какому вопросу вы пришли? — вежливо поинтересовался Веня.
А я уже понял, что это за фрукты и чего им от нас понадобилось. Словно тумблер во мне какой-то переключился, шестерёнки быстрей в голове завертелись. «Эффект программы-паразита, чтоб не так сладко жилось!» Я холодно и методично принялся стирать нежелательные элементы с полотна моей реальности. А тем временем мордоворот стал наезжать на Веню.
— Короче, некогда мне с вами тут лясы точить! — его манерности хватило ненадолго. — Будешь мне каждый месяц 20 процентов от прибыли отстегивать. А бунтовать решишь, — он многозначительно подмигнул своим товарищам, — и бизнеса не увидишь, и тебя не найдут. Поняли мы друг друга?
Веня сидел бледный и тяжело дышал. И тут я услышал свой голос, холодный, металлический, разрезающий пространство:
— Мы вас очень хорошо поняли, но советую вам сейчас же покинуть это помещение и не позже чем через пять минут оказаться отсюда кварталов эдак за пять-шесть.
Мужик посмотрел на меня, как на полоумного.
— Это ты со мной говоришь, колченогий? — взревел он.
— Время пошло, — твёрдо напомнил я. — И учтите, уже через, — я взглянул на стенные часы, — три минуты вам предстоит самая важная в жизни встреча.
Он машинально посмотрел на часы.
— И с кем же?
— Она из вашей канцелярии, — улыбнулся я. — Уже две минуты. У вас ещё есть шанс всё отменить.
Он поднялся, подошёл ко мне вплотную и схватил за грудки.
— Ты больной, что ли? Не советую со мной так говорить! За базар отвечай! — гаркнул он мне в лицо.
— Совершенно с вами согласен. И за базар отвечу. 1 минута. Еще есть шанс.
Он посмотрел на меня с презрением, бросил на стул, обтер о пиджак руки и уходя, кинул:
— Встретимся через месяц.
— Это навряд ли! — прошептал я и посмотрел на часы. — Время вышло!
Несколько мгновений, чтобы братки вышли из офиса, и скрежет металла, визг тормозов, чьи-то крики и брань. Мы выглянули в окно. Поперёк улицы стоял смятый, как консервная банка, автомобиль, придавленный перевёрнутым многотонным прицепом. Веня посмотрел на меня и, взявшись за голову, сел на пол.
— Что это сейчас было? — прошептал он.
— Судьба, брат! — ответил я.
— Откуда ты знал?
— Я это сделал.
Через пару месяцев Веня, передав мне бразды правления своей компанией, уехал к сестре в Польшу. Нас с тех пор больше уже никто не беспокоил.
Продолжение следует!