Дорогие читатели, сегодня мы продолжим пробовать историю на вкус. Специально для канала НЭБ Владимир Креславский написал серию рассказов о возникновении разных модных кушаний. Герои зарисовок – известные люди. На этот раз в кадре Император Всероссийский, Царь Польский и Великий князь Финляндский из династии Романовых Александр II Николаевич и небезызвестный трактирщик Иван Пожарский со своими фирменными котлетами из курицы. Рецепт прилагается.
О том, что едет государь, стало известно еще когда император только приближался к Бологому, а оттуда до трактира Пожарских без малого пятьдесят верст. Молоденький, еще ни разу не брившийся, свитский офицер прискакал к обеду, и трудно было понять, кто больше взмылен – лошадь или наездник.
Едва отдышавшись, юнец, гордый своим первым поручением, стал бегать и распоряжаться.
– Да не волнуйтесь вы так, ваше благородие, – попытался успокоить его трактирщик, – еще не было случая, чтобы государь император в нашей дыре остановился. Вот его батюшка, Николай Павлович, дважды бывало, останавливался. Но и то, я об этом только от отца слышал, сам малой был. А государь Александр Николаевич, тот все время спешит, не остановится. Вот те крест, не остановится!
– Молчать! – офицер даже зашелся в возмущении. – Государь император сам знает, где и когда останавливаться! Не тебе дураку решать!
– Как изволите, дурак – так дурак, – Иван Мефодьевич пошел дать необходимые распоряжения.
Трактир, доставшийся ему от родителя, находился ровно посередине тракта Санкт-Петербург – Москва. Дела шли бойко, кухня пользовалась хорошей славой, но Иван Мефодьевич принял семейное дело только по воле батюшки. Сам он больше был склонен к ученому делу, выписывал столичные журналы, перечитывал их по много раз, собственные мечтания пытался слагать в небольшие рассказы, и, если бы не жена Дарья, очень скоро бы запустил трактир и, разорившись, продал бы таки с легким сердцем.
С женою Ивану Мефодьевичу, и правда, повезло. Вроде бы и не красивая, нет у нее той северной стати, что так нравилась ему по молодости, но посмотришь – и сердце радуется, такая доброта от нее исходит. Ну точно Людмила из сочинения господина Пушкина. Все взяла на себя Даша – и хозяйство, и готовку, и работникам спуску не дает, все держит. А по ночам – нежнее и ласковее и представить себе нельзя.
– Ну, что говорит? – подоткнув юбку, Дарья на четвереньках мыла полы в большой зале. – Не топчи, стой там, где стоишь.
– Да ничего не говорит. Молодой, суетится.
– Чует мое сердце, Ваня, остановится государь.
– Никогда такого не было.
– А сегодня остановится!
Иван Мефодьевич не стал спорить и отправился на их с Дарьей половину.
– Вставай, Ваня! Вставай!
Трактирщик даже не заметил, как заснул.
– Едет государь! Что я тебе говорила!
Сон как рукой сняло.
– Где?!
– Да уже рядом, в Боровинках! Там не задержались, значит, у нас точно остановятся! Давай, Ванечка, переодевайся! Я вот новый сюртук достала.
На крыльцо Иван Мефодьевич вышел как раз вовремя, вокруг дома гарцевала царская свита. Пожарский смотрел широко открытыми глазами, а во двор уже въезжала коляска императора.
– Чего стоишь, как истукан?! – Иван Мефодьевич вздрогнул от окрика давешнего юнца. – Пошел вон!
– Так может… – во рту пересохло, слова не складывались, но он все же договорил: – понадобится что?
Но офицерик уже взашей выталкивал его с крыльца. Через минуту, правда, явился и снова принялся кричать:
– Государь пожелал испробовать, чем народ кормишь!
– Так много чем кормим… Щи, картошка, каша суворовская…
– Что?! – юнец от негодования аж ножками засучил. – Чтобы телятина была! Парная, мерзавец! Быстро!
– За что же вы меня так, ваше благородие?
Но этого офицерик уже не слышал, он убежал выполнять свои никому не известные обязанности.
Взяв топор, трактирщик направился на скотный двор.
Дарья догнала его уже в хлеву, когда Иван Мефодьевич уже собирался набросить петлю на ноги единственной коровы.
– Что ты, Ваня? Что ты собираешься делать?! Веревка-то зачем?!!
Дарья будто заговаривала мужа, встав между ним и коровою.
– Пусти.
– Не пущу!
– Государю мясо надо.
– Так какое же мясо?
– Телятину.
– Так это же разве телка, Ваня? Это корова!
– Пусти.
– Не пущу!
Дарья бросилась на колени перед мужем, обхватив его сапоги руками.
– Пусти, глупая. Или хочешь в Сибирь в кандалах?
– Так хоть в кандалах, Ваня! А без коровы никак нельзя, у нас скоро маленький будет!
Сердце у Ивана Мефодьевича забилось учащенно, десятый год пошел, как они с Дарьей женаты, а до сих пор ребенка Господь не дал. Правильно говорят в народе: «Горе с негорем рядом идут, и кто из них кого обгонит, даже Господь Бог не ведает».
– Так что же делать, Дашенька? – Иван Мефодьевич не заметил, как у него, взрослого мужика, потекли слезы.
– Иди молиться, Иван, – жена поднялась с колен. – Я все устрою.
И она пошла по направлению к дому.
Сколько простоял он перед иконами, Иван Пожарский не помнил, оторвал его от молитвы все тот же офицерик, только голос его был не в пример прежнему ласковым:
– Император зовет. Иди, скоро ехать будем.
На ватных ногах трактирщик пошел за офицером в горницу.
Александр Николаевич смотрел на него усталыми немигающими глазами, и Иван Мефодьевич, упав перед императором на колени, заголосил:
– Не вели казнить, государь! Жена на сносях! Пропадут они без меня!
– Встань, – велел император, и легкая тень улыбки пробежала по его благородному лицу. – За что же тебя казнить, мужик? Мне у тебя понравилось.
Так ведь не стал я корову забивать, а его благородие сказали…
– Так, значит, не стал? – Тут Александр Николаевич улыбнулся, и глаза его посмотрели весело на офицера. – Вот и я говорю, мясо чересчур нежное, а у тебя, небось, одна только старая корова на дворе и есть. Из чего котлеты готовил?
– Это жена моя, государь, а я молился…
Иван Мефодьевич не заметил, как офицер привел Дарью.
– Из чего котлеты, хозяйка? – спросил император.
– Так ведь из курятины… – еле слышно ответила Дарья.
Государь еще долго смеялся, а перед отъездом наградил.
С той поры, проезжая по тракту Петербург-Москва, редко какой путешественник упускал случай сделать остановку в трактире Пожарского и отведать его знаменитых котлет. А в меню царской кухни появилось не известное до того блюдо – «котлеты а ля Пожарский», приготовленные из куриного мяса.
Уже потом, при сыне Александра Николаевича императоре Александре III, чтобы оправдать появление столь простого блюда в императорском меню, сложили легенду, что якобы куриными котлетами кормил царя князь-освободитель Дмитрий Пожарский. Только знатоки над этой легендой посмеивались – во времена князя готовили в печи, а не на плите, а значит, котлеты жарить было не на чем.
- Владимир Креславский
Рецепт:
300 г белого куриного мяса без кожи, два ломтика черствого белого хлеба, 1/3 стакана молока, 2 яйца, полстакана панировочных сухарей, 50 г топленого масла, соль по вкусу.
Куриную мякоть дважды пропустить через мясорубку, добавить размоченный в молоке хлеб, посолить и хорошо перемешать. После этого добавить размягченное (не растопленное!) сливочное масло и сформировать котлеты. Затем последовательно обвалять их в яйцах, смешанных с оставшимся молоком, и панировочных сухарях. Жарить на топленом масле до золотистого оттенка.