Наверное, не мне одному не раз доводилось слышать от отечественных господ с либеральными наклонностями, что в советские времена колхозная система создала класс крепостных. Высказывания основывались на «фактах», главным из которых был тот, что у колхозников долгое время не было паспортов.
Не стану опровергать этот «факт». Лишь сошлюсь на историю моей матери и её родственников, которые родом из подмосковной деревни Медведево, что километрах в 80-ти от столицы.
Мой дед, отец матери, записался в колхоз после его создания, по-моему, в конце 20-х. Записывался из-под палки: «горлопаны», как их называла моя мать, грозились забрать лошадь. А он при лошадях был всегда, даже в артиллерии, когда воевал в «империалистическую» (в Первую мировую). Без лошади не мог. Вместе с ней, хоть и со слезами, пошёл в колхоз. Его я помню смутно, мал был.
Но прекрасно помню – поскольку каждое лето проводил в деревне, пока, до середины 50-х, была жива бабушка, позже регулярно ездил до 61-го – что ни она (может, по возрасту), ни моя мать, ни моя тётка, сестра матери, и её сын, мой двоюродный брат, не были «крепостными», хотя бы потому, что никто из них в колхозе не работал.
Был ещё и старший брат матери, прошедший Финскую, был там даже медалью награждён, он не вернулся с фронтов ВОВ (погиб в немецком концлагере, от его бежавшего солагерника после войны узнали). Так, он тоже не был ни колхозником, ни «крепостным». Зато был первым в деревне шофёром. Помню его моднявую кепку в крупную клетку с завязанными наверху наушниками, которая висела в горнице.
Моя мать, после семилетки окончив педагогическое училище, а затем и Московский областной пединститут, в родных местах недолго учительствовала после войны, вернувшись на родительские хлеба, отработав в войну положенное по распределению на севере Подмосковья. Жила до замужества у родителей. И ей, как учителю, выписали на дрова лесины, которые она с дедом зимой пилила в лесу и свозили на той лошади, на которой работал дед в колхозе (это я заодно сообщаю об отношении к учителям в ту пору). Потом эти лесины, долгие годы лежавшие во дворе, распилили на тёс, которым отец – я ему помогал, как мог – обил дом. Но уж «крепостной» она не была ни дня. Как и её старший брат, и старшая сестра, которая работала ткачихой на фабрике в соседнем селе за две версты от родной деревни.
А мой двоюродный брат, окончив в том селе десятилетку (в деревне была лишь семилетка), получив перед армией профессию столяра, поработав недолго на стройках Москвы, после армии стал машинистом на железной дороге, работал до пенсии.
И таких «некрепостных» было большинство в деревне. Те же, кто работал в колхозе – входили в одну деревенскую бригаду – тоже «крепостными» себя не ощущали. Зарабатывали небольшие деньги там, это верно, но жили на полученное в колхозе натурой и от своих подсобных хозяйств. Жили, не бедствовали. Не только у моего брата до армии был мотоцикл «Ява», но у многих деревенских. А уж телевизоры почти у всех. Кроме самых древних, живших одиноко или у наиболее набожных.
А теперь о наших временах. Здесь я умолкаю, даю слово сибирякам, которых пытаются сделать крепостными. Без кавычек.
Видео получил по Вотсапу. Для просмотра нажать на "Посмотреть на YouTube" - (информация для малоопытных читателей).
Все факты взяты из открытых источников или из прожитого автором, мнение и выводы – автора.
Подписка, лайки, комментарии читателей – приветствуются.