Снова вспомнился тот Рим, который я открыла для себя случайно, возвращаясь от Порта Портезе не по той дороге.
Рим, лишённый памятников. (Хотя нет, по пути я наткнулась на пирамиду, гораздо меньше, чем её египетские сёстры, в который лежал совсем не фараон, а какой-то римский претор).
Рим неисторический, без следов прошлого, зато с отчётливой печатью современности.
Рим без руин и музеев, зато полный рабочих и заводов. Этот Рим тоже выглядел знакомо. Это был город фильмов в стиле неореализма. Каждый раз когда я их смотрела, то с удивлением замечала, что в кадрах почти никогда не появлялось никаких монументов, хотя казалось, что никто специально не подбирает место съёмок.
Тогда, в поисках ближайшей станции метро, я открывала для себя, что не нужно особых усилий, чтобы найти в Риме целые улицы и даже районы без следов старины, с длинными заводскими стенами, банальными многоэтажками, какими-то ординарными магазинами, и всё это новое пространство было населено знакомыми людьми. Но не из тех фильмов. Людьми не такими бедными, но и не такими весёлыми как на послевоенных киноэкранах.
Рассматривая по пути прохожих, спрашивая у некоторых из них дорогу, я как-будто слышала знакомые выражения из наших рабочих районов, видела знакомые физиономии и с удивлением осознавала, насколько рабочие разных народов похожи друг на друга, также как похожи крестьяне (но бо этом я знала давно) или офисный планктон. Итальянский рабочий похож скорее на нашего рабочего, чем на своего соотечественника, работающего в офисе, также как французский фермер похож больше на греческого крестьянина, чем на французского интеллигента, а английский профессор больше похож на своих коллег в Норвегии или Испании, чем на английского токаря. Схожесть видна скорее в выражениях, чем во внешних чертах, но выражения эти настолько ярки, что, наверное, можно предположить, что какой-нибудь японский интеллектуал похож скорее на немецкого интеллектуала, чем на японского рабочего. Специфика работы и культурная среда накладывают более отчётливый отпечаток, чем национальность или раса.
Я улыбалась мужчинам и женщинам проходящим мимо меня, настолько они мне казались похожими на людей из моего района депо, рядом с которыми я выросла.
Я улыбалась бетонной цивилизации, которая оставит после себя намного меньше следов, по сравнению с той, далёкой, "мраморной" цивилизацией. Потому что фильмы портятся, бумага истлевает, цемент разъедает время, металл ржавеет и вообще, говорить о долголетии нашей с вами цивилизации - дело несерьёзное.
Я шла к метро, по банальным бульварам самого заурядного Рима, а бессмысленная пирамида, которая, удаляясь от меня, становилась всё меньше и меньше, доказывала своими размерами собственную ничтожность...
