Жили-были в городе в Горьком три молодца, молодые мажоры советские,
Развлекалися они в карты играючи, ну и с девушками кувыркалися,
«Эммануэли» на диковинном видике просматривая.
Рядом с ним жил мальчик Боренька,
что позднее назвался «коренным сочинцем».
Боря тоже хотел замажорится, обязательно с девушками, да с видиком.
Сделал братьям он очки диковинные,
чтобы в карты можно было ворогов смотреть.
В те же времена стародавние некто Юрий был в Горьком главным партийным начальником.
И работала при его помощи настоящая схема диавольская.
Дефицитные «Волги » черные распределяли по колхозам да по области,
А потом через годик скоренько списывали, да сбывали гостям фруктами торгующими.
Как узнали об этом органы, комитета одного специального,
Так решили партийные начальники обозначить середь себя крайнего.
Ну и стал им отец трех братьев тех,
И пошел как-то он на рыбалочку, да утоп он в речьке узенькой,
Будучи мастером спорта по плаванью.
Ну а сыновей его мажорчиков, со старшим во главе со Андрюшенькой враз отправили за «Эммануэль» проклятую 8 лет на нарах чалится.
Да пытались пришить Анрюшеньке игру в карты с очками специальными,
Но ушел в несознанку он и Бориса не сдал он органам.
А пока он сидел на зоне то, то Борис постоянно наведывался,
Сигареты, еду привозил, да и книги читать интересные.
Плакал, клялся он в дружбе Андрюшеньке, говорил, что ему всей жизнью обязан он.
Вышел срок и вернулся Андрюшенька,
Глядь, а дружок то его Борисушка вдруг в политику решил позабавиться,
Да свой клуб открыл политический.
«Молодые евреи за демократию», так кружок тот тогда все кликали.
В годы те все евреи русские потянулися вдруг на родину,
В землю дальнюю, обетованную.
Говорит тут Борису Андрюшенька –
Ты же тут главный видимо, молодой еврей да за демократию,
Ты скажи своим соплеменникам, что вещички то их годами нажитые куплю я у них за доллары.
И пошел у них бизнес устойчивый, Борька, что был за демократию, уговаривал своих соплеменников продавать барахло за валюту то,
А Андрюша скупал задешево, все что люди годами накапливали.
А потом на деньжата от барахла, пошел Борька вперед в политику,
Про евреев забыл вообще и заморским прикрылся названием – назвался он тогда экологом.
В те времена стародавние строили станцию атомную, воду чтоб греть для города,
И почти ведь уже достроили, но не дал дело сделать Боренька.
Бегал он кучерявый по городу и вопил на площадях, да на улицах,
Что придет страшный призрак Чернобыли и настанет конец граду нашему.
Говорили людям ученые – не пугайтесь, другое все тут,
Но сильнее кричал все Боренька, да печатал листки подметные – все на деньги друга Андрюшеньки.
И пролез кучерявый Боренька на верха, в парламент республики.
Приглядел там его пышны локоны володетель всея Руси,
Говорил что брат ему названный, целовал Борю в уста сахарные.
И как смылась в августе партия, комитеты, да власти всякие
Ну а наш местный Геннадий секретарь, убежал даже кабинет свой бросивши.
Так послал Борю Борис владетельный, в Нижний Новгород губернатором
Пировали друзья Боря с Андрюшенькой, в кабинете секретаря партии,
Пили вина они заморские, целовали девок красивешных,
Обнимались, клялись в дружбе вечною.
Минуло лет еще несколько, посадил Андрюшу друг Боренька.
Стоял он в суде недоступный весь, называл Андрея клеточной зверушкою.
Но это уж другая история, история подлая, страшная.
Ну а в чем же мораль басни сей?
Вы не слушайте люди русские песни сладкие от людей дурных,
Вы смотрите в корень их, по плодам узнавайте ворогов.