Начало 1 части тут.
Постоянно совершенствую методику преподавания предмета, оформила кабинет «Сестринского Дела» по типу «имитации рабочих мест»: пост, палаты, процедурная, приёмный покой. Работают ребята с манекенами, фантомами, муляжами, на практике, в больнице, не теряются, быстро осваиваются. Репутация училища вверх пошла, студенты и выпускники показывают очень хорошие знания. Принимаю экзамен, сдают, но не оправдывают ожиданий, создаётся впечатление, что к экзамену не готовились. Объявляю оценки, комментированные, некоторые студенты пытаются оспорить, ничего не понимаю. Пришла к заместителю директора, отношения с ней складывались непросто, она сразу приняла меня как соперницу, в чём-то была права, иногда я ловила себя на мысли, что будь я на её месте, многое бы сделала гораздо лучше. Ещё она отличалась очень строптивым характером, сама заявляла:
-Я вредная, что с татарки взять?
И имя замечательное – Роза и правда роза, вся в колючках.
Она, как и директор, понимая мою пользу для дела, частенько прибегала ко мне за советом, постепенно отношения наладились. Прихожу к Розе, обрисовываю ситуацию, она помолчала, а потом:
-Опять деньги на экзамен собирали.
-Какие деньги?! Я никаких денег не беру, все знают.
-Персона у них куратор, дочка моя у неё в группе учится. Перед экзаменами Персона говорит им, что преподавателя надо угостить, чтобы на экзамене на многое глаза закрывал и собирает деньги.
-Ничего меня не угощали, да и не моё это.
-Так себе берёт.
Тут у меня адреналин в такой дозе выбросился, что я дальнейшее плохо помню, прояснилось сознание, а я держу Персону за грудки, в углу кабинета, а она сжалась вся, трясётся, никогда меня такой не видела, отпустила:
-Ещё раз услышу, что деньги под меня собираешь, точно прибью.
Вот почему, некоторые студенты, недовольны остались моими оценками, им пообещали, что я, получив подарок, не стану строжиться, всем поставлю хорошие оценки. Ёсствую мухи, вот нравы на Востоке, а студенты молчать будут, хоть об стенку бей.
Кстати, Роза воспитывала приёмную дочку, держала в чрезвычайной строгости, очень сдержанная, закрытая, на неё кричала по пустякам. Позже дочка узнала, что неродная, стала такие коленца выкидывать, совсем от рук отошла. Роза часто плакала от отчаяния:
-Всю жизнь, с моей мамой, для неё жили. Выросла и в распыл пошла, дома не ночует и слова супротив не скажи, сразу меня корить начинает, мол зачем из детского дома взяла, мама бы моя вернулась и забрала к себе. Сейчас ищет родную мать, а мне в её жизни, похоже, места нет. Я и замуж не вышла, чтоб никто не мог её обидеть. А вот всё как обернулось.
Я попыталась поговорить с её дочкой, не слышит ничего, как будто глухая, своё твердит:
-Родную маму найду, её любить буду.
Ах ты ж…