Когда уходят близкие люди, образуется некая пустота, вакуум, который ничем и никем нельзя заполнить. Можно только это пережить.
Был 1985 год, начало перестройки, сухого закона, гласности и плюрализма. До сих пор не знаю, какой смысл скрыт за этим ругательным словом, без которого не обходилась ни одна программа «Время».
Я не могу определить, кем на самом деле был для меня этот Человек. Мое отношение к нему не было однозначным, но по факту я никогда не рассматривала его в качестве своего партнера или мужа.
Познакомились мы в электричке по пути в горы, куда ехали дружными студенческими компаниями, экипированные палатками и прочей атрибутикой альпинизма, затаренные Рислингом (за неимением ничего другого), гитарами, консервами под впечатляющим названием «Завтрак туриста» и одним на всех магнитофоном «Весна 3102.К нему прилагалось несколько заезженных кассет с записями популярных в те годы итальянцев.
Со всей этой феличитой нужно переться в горы километров шесть, но этот факт абсолютно никого не смущал. Ведь счастьем были набиты рюкзаки под самую завязку.
Звали его Гансом. По паспорту он был Рашидом, но я всегда называла его именно так, как он мне впервые представился. Он подошёл ко мне первым из их компании. Даже не подошел, а подскочил, завязалось знакомство. Позже я вышла замуж за его лучшего друга, но это уже другая история.
Ганс читал объявление висевшее на стенке вагона: «Уважаемые пассажиры, будьте взаимно вежливы....» с разными интонациями в голосе, вставляя смешные словечки и здорово имитируя кавказский акцент. Это было очень смешно – мы буквально катались по полу вагона.
Наши отношения никогда не выходили за границы флирта. Но ни один мужчина не признавался мне в любви столько раз, сколько этот на протяжении тридцати пяти лет.
Ни от одного я больше не получала столько предложений руки и сердца, сколько от этого представителя сильной половины.
Это было так.
– Светка, ты особенная, не такая, как все, ты даже сама не знаешь, какая ты! Но ты знаешь, что я тебя люблю всю жизнь.
Если в этот период он был женат, тогда продолжение его тирады было следующим:
– Каким же я был идиотом, что не женился на тебе...Но если ты захочешь...
Я не воспринимала эти разговоры всерьёз:
– А разве я тебе предлагала на мне жениться? – смеясь отшучивалась я.
Если же он был в разводе, тогда диалог был приблизительно таким:
– Выходи за меня, ты не пожалеешь, я буду сдувать с тебя пылинки.
– Пылинки не надо. Где бриллианты? Где лимузин? Что это за предложение такое? Предложи уже девчонке что-нибудь стоящее! – я снова переводила все в шутку.
– Блин, Светка, я постараюсь
– А вообще, что у тебя за кайф все время жениться? Я не успеваю втиснуться между твоими женами.
Иногда я вставала в позицию провокатора.
– Как мы можем пожениться, если у нас никогда не было интима?
– Давай исправим это недоразумение! – включался герой-любовник.
– Не в этой жизни, Гансик, – остужая его порывы, продолжала издеваться я.
Несколько раз в жизни ему доставалось из-за меня.
Была зима, мы небольшой компанией решили пойти в кино. На сеанс мы опоздали и стояли возле кинотеатра, совещаясь по поводу наших дальнейших действий. Шел снег, и я совсем продрогла в своей модной кожаной курточке на рыбьем меху. Наш герой, как истинный джентльмен, предложил мне поменяться тужурками, и я с удовольствием и благодарностью закуталась в его тулупчик.
Дальше – картина маслом. К нам подходят два милиционера, внимательно разглядывают моего спасителя, одетого в распахнутый короткий женский жакет с рукавами по локоть и спрашивают: «Ты бомж? Документы есть?».
Я хотела отдать ему его одежду, но он жестом остановил меня. Мы покатывались со смеху, пока он прикалывался над правоохранительными органами, объясняя им, что он бедный студент без стипендии из-за плохой успеваемости и частых прогулов.
Видимо в школе милиции не относились серьезно к углубленному изучению брендов одежды, да и программа «Модный приговор» тогда ещё не выходила в эфир. Поэтому они не оценили мою стильную шмотку, купленную на чёрном рынке по спекулятивной цене.
«Давай, студент, иди домой и учись хорошо. Стыдно должно быть советским учащимся прогуливать занятия. И не надевай больше это», – с некой брезгливостью указывая пальцем на мою кожанку, серьёзно приказал старший по званию.
Однажды ко мне пристала толпа пьяных подростков и каким-то чудом появился Ганс. Несмотря на численное преимущество малолетних отморозков, ему удалось отбить меня ценой серьёзного удара в глаз. Геройский поступок? Я считаю вполне.
Вспоминаю еще один эпизод. Тогда мы часто тусили примерно тем же составом, где-нибудь в районе Сквера: ресторан «Зерафшан», кафе «Уголок», дискотека в парке имени Горького. В один из таких вечеров сидели на летней террасе второго этажа кафе «Буратино». Под террасой находился небольшой бассейн с фонтаном, куда я нечаянно, а может и специально, запульнула бутылку от шампанского.
Когда через 10 минут я спустилась по лестнице, то увидела, как бедный Ганс, под пристальным надзором секьюрити, закатав до колена брюки, в холодной воде собирает осколки стекла. Была осень, было прохладно. Конечно, мы оборжали эту ситуацию, но на самом деле, он поступил как настоящий мужчина. На мой вопрос, почему он не сказал охране, что этот маленький дебош моих рук дело, рыцарь ответил: «Опять замёрзнешь, придётся тебе ещё и штаны отдать».
В последнее время, он жил и работал в Нижневартовске, куда меня постоянно приглашал в гости. Периодически мы переписывались. У меня сохранились его последние сообщения.
«Прилетай, билет я тебе куплю, ты же не видела северного сияния».
«Люблю тебя такой, какая ты есть, меня сама жизнь к тебе толкала, просто я был дебил молодой, пропитанный дурацкой идеологией. Почему я не украл тебя у всех?»
«Тебя никто не обижает? Только скажи, всех уничтожу! Жизнь отдам за тебя».
Возможно, это слишком высокопарно, но черт возьми, читать приятно.
Конечно, у него были свои тараканы. У кого их нет? Покажите мне этого человека. Но он был весёлым парнем с искрометным чувством юмора.
Недавно его не стало. Не стало ещё одного человека, любившего меня. Кто ещё мне так будет признаваться в любви?