Летом 2020 года исполнилось ровно четверть века с того времени, как мне посчастливилось в составе замечательной команды деятелей искусства из Москвы попасть в столицу Поднебесной и воочию насладится изысками к восточной культуры.
Увы, с каждым годом все меньше и меньше остается участников этой волшебной поездки, организованной по инициативе тогдашнего директора Дома актера-Маргариты Эскиной, ставшей ее вдохновителем.
Предшествовал этому событию состоявшийся на сцене Дома спектакль по пьесе шведского драматурга Ларса Клеберга «Ученики чародея», посвященный звезде Пекинской оперы Мэй Ланьфану.
Состав действующих лиц и исполнителей впечатляет и сейчас:
Станиславский – Олег Ефремов
Немирович-Данченко – Олег Табаков
Мейерхольд – Сергей Юрский
Таиров – Роман Виктюк
Эйзенштейн – Михаил Левитин
Гордон Крэг - Львов-Анохин
Брехт – Сергей Арцибашев
Пискатор-Александр Филиппенко
Керженцев-Армен Джигарханян
Третьяков-Александр Гельман
Фактически это было зачитывание по ролям стенограммы обсуждения гастролей Пекинской оперы в Советском Союзе в апреле 1935 года. И вот ровно через 60 лет, день в день, Дом актера воспроизвел эту уникальную акцию.
Ну, чем не повод, чтобы на волне свершившегося события (без лишних проволочек) организовать культурный десант в Пекин для изучения наследия классика китайской сцены -- блистательного Мэй Ланьфана. Сказано--сделано. Всем участникам «действа» в награду была предложена увлекательная прогулка «от потрясенного Кремля, до стен недвижного Китая». Все, за исключением Ефремова, Табакова и Джигарханяна, с радостью согласились. (Они, видимо, не решились оставить без присмотра свои театры). Среди группы примкнувших, куда входили драматурги Г. Горин и В. Славкин, актеры Александр Ширвиндт, Алина Покровская и Федор Чеханков, старейшина Малого театра Татьяна Панкова, руководитель театра «Летучая мышь» Гриша Гурвич, оказался и я.
За год до этого мне уже довелось слетать в означенном направлении, а точнее, в Южную Корею. И уже казалось, что месяц, проведенный на гастролях с театром «Сфера» среди восточной экзотики, давал право ощущать себя искушенным ее знатоком и ценителем. Добавлю, что благодаря моему отцу, почитателю азиатских мудрецов и художников, я с «младых ногтей» являлся постоянным посетителем выставок, проходивших в музее Востока, что располагался на ул. Обуха в здании бывшей церкви. Необычные предметы искусства в витринах поражали детское сознание. Гравюры на рисовой бумаге, изделия из слоновой кости, огромные вазы, покрытые разноцветной эмалью, -- все было выполнено с большим мастерством и вкусом. (Ныне, музей переведен в бывший «Дом Луниных» на Никитском бульваре, здание храма возвращено верующим, да и улица обрела прежнее название -- Воронцово поле). Перед полетом (для большего погружения в атмосферу) я вновь и вновь перелистывал альбомы китайских мастеров живописи из домашней библиотеки, не выпускал из рук изящные томики тамошних поэтов.
Реальность увиденного на месте превзошла все ожидания. Посещение Великой Китайской стены и Запретного города потрясало воображение. Хотелось как можно полнее впитать окружавший нас непривычный мир.
Запомнился радушный прием в стенах нашего посольства в Пекине, занесенного в Книгу рекордов Гиннеса как самого крупного в мире, прилегающую территорию которого занимал цветущий парк. Приятно было оказаться в его тенистой прохладе после пеших прогулок по знойным улицам столицы, многолюдье которых в любое время суток действовало подавляюще.
Силами московских гостей для дипкорпуса был дан импровизированный концерт. На площади Тяньаньмэнь, заглядевшись на смену караула у мавзолея великого кормчего, я чуть не потерялся в толпе. Возникшую, было, панику помогла преодолеть обнаруженная в кармане визитка с адресом гостиницы. Осознание, что первый попавшийся «рикша» за копейки, точнее за юани, с радостью, в случае нужды, доставит меня бы до места временного обитания, успокоило. К счастью, обошлось. Кинув взор с высоты своего роста поверх голов, я без труда обнаружил своих. В тот день мы все вместе направлялись в гости к Мэй Ланьфану, в его мемориальный музей. В конце довольно познавательной экскурсии было принято решение сделать памятный снимок на фоне большого плаката, запечатлевшего реальных участников той исторической встречи в Москве. При этом каждый исполнитель постарался найти место и принять позу своего героя. Федор Чеханков, как самый пластичный из всех, преобразился в звезду Пекинской оперы и занял центральную позицию в сложившейся мизансцене. Фотография вместе с интервью Сергея Юрского попала в журнал «Эхо планеты» (№28(379) 8-14июля 1995). Нам с Алексеем Демидовым выпала честь придерживать этот уникальный плакат. Мне при этом повезло больше--я даже попал в кадр!
Сегодня почти не верится в реальность этих воспоминаний, но к счастью, это было именно так. О страшном "уханьском" вирусе тогда никто не ведал.