2088 год. Город Новая Москва.
Город стоит в лесах бывшей Брянской области. C высоты город почти не заметен, видны только поля окружающие его с Юга. Конец лета, листва на деревьях уже начала увядать. Люди здесь живут работой в поле. Живут бедно, все.
Небольшой дом на окраине города, собранный из обломков, впрочем, как и почти все дома этого города. Две девочки сидят на крыльце дома и тихонько перешептываются. Сегодня мама с папой сильно ругались и кричали друг на друга. Ссора их была обычна для этих дней - они решали кому продать старшую дочь. Не то чтобы они были плохими людьми, нет, мир сам стал плохим.
Женщина умоляла мужа продать дочь местному фермеру, где она бы стала швеей или садовником, а может даже животноводом. Работала бы тяжело, но была бы близко. Она знала, что муж хочет продать их малышку приезжему скупщику - так платят в два раза больше, но никто не знает, куда дальше попадают дети. Она кричала о том, что ее отдадут в шахту где она умрет, не дожив и до 18 лет или попадет на один из немногих оставшихся заводов, на которых работают преимущественно рабы и мрут там как мухи, кричала, что каждый день десятки трупов сжигают на их территориях. Последний пример, куда дочь может попасть, чуть не отправил ее саму в обморок, она могла попасть в Читу. Еще до Мора Чита был далеко не лучшим городом, а после он стал самым настоящим отстойником для различного сброда и девочек туда увозили отнюдь не на работы.
Но она не знала, что муж сильно задолжал, и они не протянут приближающуюся зиму без этих денег. Когда-то она любила его, сейчас от этих времен у нее не осталось даже воспоминаний.
Скандал в доме стих. Нет больше смысла кричать - решение принято и оно окончательно.
Отец с бледным лицом вышел из дома и остановился на крошечном крыльце позади притихших девочек. Младшая начала плакать и крепко схватила сестру за ручку. Отец стоял и смотрел куда-то вдаль остекленевшими глазами. Он молча сделал шаг и, наклонившись, взял дочку на руки.
Она не издала ни звука, лицо ее было непроницаемо, а взгляд пуст. Она не могла поверить в происходящее. Любимый папа, с которым она проводила почти все время, который всегда с ней играл и смеялся, который был к ней так добр, который ее любил теперь отдаст ее навсегда.
Младшая пыталась удержать сестренку, но отец расцепил их ручки. И ушел, крепко прижимая к себе дочь так, чтобы она не видела его слез.
***
2098 год. В развалинах Старого Оренбурга.
Живут здесь в основном в хибарах, построенных на открытых площадях мелкими группами среди разваливающихся домов 80-х годов прошлого века. Эти люди ничего не значат и выживают лишь тем, что собирают металл в развалинах на переработку. После Великой Катастрофы и Мора 2025 года земля в этих краях утратила свою плодородность, но и это не мешает людям выживать здесь. Мор выкосил почти все население планеты и те, кто выжил, собирались вместе и образовывали новые города. В этом мире не осталось государств, есть лишь горстки людей, собравшихся и выживающих на руинах старого мира.
Все население Старого и Нового Оренбурга не превышало ста пятнадцати тысяч человек. В Новом жили дети тех, кто в прошлом составлял интеллектуальную элиту, эти люди восстанавливали производства и всеми силами стремились вернуть утраченный мир. Они часто направляли экспедиции в другие крупные города, для поиска таких же стремящихся восстановить мир людей, как и они. Пытались наладить связь, обмен технической литературой, которая могла пролить свет на технологии прошлого, пытались торговать. Но все это происходило очень медленно. Тем не менее, с момента Катастрофы они достигли определенных успехов: частично удалось восстановить электрификацию Нового Оренбурга, были и врачи, способные лечить людей, даже бензин они научились добывать на севере, восстановив несколько нефтяных скважин.
Но все это никак не касалось тех, кто жил на окраине - в Старом городе. Этих людей они использовали для тяжелой работы, выкупали у них еду в обмен на удобрения, медикаменты и оружие. Нанимали в сопровождение своим исследовательским экспедициям. Удалось им даже ввести денежный оборот: они чеканили «новый рубль». Средний доход одного взрослого мужчины в Новом городе составлял сто «новых рублей», в Старом городе – десять.
Вокруг Нового Оренбурга за последние тридцать лет выросла стена высотой в семь метров и никому в этом городе не было дела до того, что творится за ней.
***
Он шел быстрым шагом, не смотря по сторонам. На вид ему было не больше шестнадцати, ростом не выше сто восьмидесяти сантиметров, был крепкого телосложения практически ничем не отличаясь от своих сверстников. Взгляд, его взгляд, выделял своего обладателя среди прочих. Глаза цвета стали почти всегда были самую чуть на выкате, смотрели из-под сведенных бровей. Голова его при ходьбе была наклонена вперед. Он смотрел на окружающих, холодным не моргающим взглядом. Многим казалось, что они говорят с человеком, таящим в себе презрение и злобу. Когда он приподнимал голову в разговоре, то окружающим казалось, что он думает вот-вот плюнет им в лицо или нападет, не дожидаясь окончания разговора, но говорил он всегда спокойно. Голос его уже был сломан - низкий и хриплый. Такая манера разговора сбивала людей с толку, что частенько приводило к дракам, но он почти всегда мог отличить говорит собеседник правду или нет.
На нем была осенняя куртка из плотной ткани цвета грязи, старые черные штаны и солдатские ботинки. Русые волосы коротко и неровно стрижены. Прямой нос, мужественный подбородок с пушком на нем. Однажды он преобразится в красивого мужчину, с угнетающим взглядом.
Старая асфальтированная дорога вела его вверх: на небольшом холме возвышались стены больших домов, они смотрели на мир сотнями безразличных глазниц выбитых окон. Им не было дела ни до того что они разваливаются по частям, ни до того что произойдет в скором времени на их дворе. Им плевать на драмы этого мира. Смысл их существования угас вместе с жизнями их жильцов много лет назад.
Человек сто, все молодые, дети и подростки собрались в этом дворе. Стоял шум, что-то дымилось в толпе. В центре толпы стояли мусорные баки. Завидев прибывшего, толпа загалдела. Все смотрели на него с неприязнью, как бы снизу-вверх, вызывающе задирая голову, но никто не дерзнул встать у него на пути, когда он шел сквозь толпу. Кто-то демонстративно плевал на землю когда он проходил мимо, кто-то, смеясь, проводил пальцем по горлу.
Рядом с баками стояли трое, от пятнадцати до восемнадцати на вид. Один ростом, как и новоприбывший, второй был ниже, третий выше.
- Ха! - низкий повернулся лицом к пришедшему. - А мы уж решили, че ты не придешь. Че пес, решил сдохнуть, а? Он конченый тип, говорю вам! - он подошел вплотную, его голос был скрипуч, и он сильно шепелявил потому, что несколько зубов были выбиты. - Че пыришься, шавка? Скоро я твою башку отрежу, чеб все знали!
Низкий был самый мускулистый на вид, он был сутул, и физически развит не по годам. Грязные волосы торчали из-под шапки, нос сломан, губы в коростах, правое ухо сломано, лицо и руки были в порезах и шрамах. На шее у него болталось множество золотых цепей. Золото ценилось, особенно, жителями Нового Оренбурга: только те, кто ничего не боялись, могли так ходить.
- Молчишь? - встрял высокий. - Не хочешь чтобы все услышали как у тебя голосок сорвется от страха, м? Короче, расклад такой: сейчас, при всех этих приятных людях сосешь у каждого из нас по очереди и становишься нашей шлюхой, а мы тебя прощаем и не убиваем! - лыбился он из-за спины друга. - Ну как тебе? Для такого как ты это высокая честь!
- Я пришел сюда за его головой. - ответил пришедший. - он украл мою вещь, а теперь отдаст голову, мне нет дела до ваших слов. Давайте начинать,- тихий голос его был спокоен. Толпа встретила его слова дружным смехом и шумом.
- Значит... Ты решил сдохнуть... Давай, Степа, мочи суку, - с силой хлопнул он по крышке бака. У него был отстраненный вид – происходившее его ничуть не занимало.
Толпа разошлась за очерченный рядом с баками неровный круг. Стояла тишина – все замерли в ожидании. К соперникам вышел мальчишка лет девяти, в руках он нес стальные прутья толщиной с палец и сантиметров шестьдесят в длину. Когда он раздал прутья, бойцы разошлись по краям.
Средний по росту из троицы сказал:
- Ну че, понеслась!
И коренастый, взревев, понесся на соперника. На бегу он махнул наотмашь, но не попал. Прут прошел прямо над головой странного одиночки - тот успел уйти от удара в последний миг. Коренастый развернулся и снова рванул на врага, размахивая прутом. Парень отбегал, пару раз прут почти попал по нему. Очередным взмахом крепыш чуть не снес ему нос - прут чиркнул по носу на высоте глаз, оставив глубокий порез. Парень дернул головой и, запнувшись, упал на землю, он перекатился, а прут, пройдя очень близко к голове, угодил в камень, врытый в землю. От камня полетели осколки, но сильный удар о твердую поверхность дал мощную отдачу в прут и темп крепыша сбился, а враг смог нанести удар. Инстинктивно крепыш закрылся рукой и получил удар в локоть. Взвыв от боли, он отскочил. Толпа гулко вздохнула.
- Степа! Вали эту тварь! - его высокий друг стоял на самом краю арены.
- Я тебя убью, выпотрошу, понял, сука! - взревел крепыш.
И снова рванул в атаку. Казалось, сломанная рука его ни капли не беспокоит, но координация уже была нарушена. Его соперник все время уходил вправо, заходя к нему в левый бок. Ярость помогла крепышу делать взмах за взмахом. Но его противник успевал уклоняться. Начало казаться, что шепелявый выдыхается и уже интенсивность его ударов падает, что вот-вот у одиночки появится шанс нанести сокрушительный удар.
Дети в толпе радостно следили за дракой - они предчувствовали кровавую развязку. Когда очередной смертоносный взмах пролетел мимо с легкостью увернувшегося одиночки, тот с удовольствием отметил страх на безобразном лице оппонента.
- Ну давай уродец… - прошептал он так, что его слышал лишь соперник.
Все переменилось в одну секунду. В момент максимального накала на арене, где-то далеко раздался невероятно громкий, гулкий грохот, через пару секунд земля под ногами начала сильно дрожать, птицы во всем городе вспорхнули с деревьев. Дрожь земли усиливалась, все в толпе недоуменно озирались по сторонам. Дети растерялись, все кроме крепыша: он со всей силы замахнулся для последнего удара. Одиночка заметил это слишком поздно, он попытался уклониться, но куда там! Прут хоть и вскользь, но попал по затылку, и парень рухнул во тьму.
***
Как только он очнулся боль, нахлынувшая на него, заставила его застонать и снова потерять сознание – его тело было все изломано, залитое кровью лицо опухло от ударов, которые щедро наносил победитель, глумясь над телом побежденного. Часть ребер была сломана его же прутом, Левая рука сломана, ноги отбиты.
Когда он снова пришел в сознание, он не мог понять: где он – он ничего не видел. Нос его был сломан и забит кровью – с трудом дыша через рот, превозмогая боль, оставшейся правой рукой он попытался понять, что вокруг. Он нащупал какие-то тряпки и что-то мягкое, шаря рукой дальше, он наткнулся на что-то холодное с острой кромкой, ощупав, резко отдернул руку и застонал – он коснулся чьей-то оторванной головы. Очевидно, его закинул в один из баков в том дворе, куда по обычаю вываливают всех проигравших после традиционных игрищ с их телами. Этому парню повезло, что начался дождь. Его не стали расчленять, как часто поступал тот самый коренастый крепыш, а просто выкинули в бак.
Он попытался рвануться вверх, чтобы принять вертикальное положение, но лишь бессильно захрипел от боли – челюсть, похоже, тоже была сломана.
Два дня он пролежал в том баке, предпринимая жалкие попытки пошевелиться. Но результат некоторый, достигнут, все же, был: он смог принять вертикальное положение. Теперь он мог дотянуться до крышки бака, но и это отнимало у него все силы. Он сидел, так ожидая своей смерти, он понимал, что никто из свидетелей не вернется, чтобы похоронить его, а сил его не хватит даже чтобы приподнять крышку. Он только и думал о том, как же он мог так опростоволоситься, он проиграл этому жалкому типу. Его бесило, что он не довершит начатое им дело. Он вспоминал прожитую им жизнь. А помнил он многое, хотя, многого и не знал. Не знал он: кем был его отец, он только помнил, как оказался на попечительстве у местного полубезумного охотника, который, не смотря на все свои отклонения и внезапные приступы агрессии смог вырастить паренька и более того, даже научил его читать, писать и многому другому.
***
Дальше будет интереснее!
Переходите на страницу канала и читайте продолжение.