– И как им не надоест?
Улька Казакова вздохнула, поставив на стол кружку с горячим чаем.
– Каждый вечер концерты…
Ее муж Андрей только пожал плечами – вопрос был риторическим. Из-за стены доносились отборные ругательства, не слишком усердно приглушенные стареющей девятиэтажкой. Соседи снова выясняли отношения.
Квартира, в общем-то, была хороша. Андрей с Ульяной купили ее вскоре после свадьбы и очень радовались приобретению. Места с лихвой хватало и хозяевам, и гостям, и Улькиным вышивкам. Для себя Андрей даже ухитрился устроить в уголке комнаты целую мастерскую, где с удовольствием проводил часы после работы.
Район, где поселились молодожены, давно считался окраиной. Город лениво расползался по степям, но здесь по-прежнему было тихо. В центре гремели стройки, дороги давились пробками, люди постоянно спешили – а на краю жизнь брела медленным шагом. Размеренность иногда надоедала, и молодые предавались мечтам.
– Мы так редко сюда добираемся, – задумчиво говорила Уля, разглядывая из окна авто центральный бульвар, изгороди набережной и здание театра. – Вот оно, веселье, все здесь, а у нас только магазин под окном. И склады повсюду.
Андрей не скучал по городской суете, но часто соглашался, что неплохо было бы когда-нибудь переехать. Особенно ранней весной, когда на главных улицах убирали последний снег, и жители радостно выходили на прогулки по подсохшим тротуарам. На окраинах весенняя обувь ждала своего часа еще месяц-полтора – дорожки надолго превращались в глубокие лужи с коварным ледяным дном.
– Уже на велосипедах катаются, – с легкой завистью отмечал Андрей. – Здесь и машина не нужна: я бы только на веле ездил. Или мопед купил.
Так проходил год за годом...
Мысли о переезде крепли и расцветали. Супруги откладывали большую часть денег на будущую мечту. Масла в огонь подливали ежевечерние скандалы соседей.
Впрочем, в квартире и днем было что послушать. Казаковы жили на третьем этаже, а на четвертом тянулся нескончаемый ремонт. Хозяева въехали чуть позднее Ули и Андрея и, похоже, решили перекроить все стены, стирая следы советской планировки. Строители жили «на объекте» почти круглыми сутками. Они ломали, сверлили и прибивали, и порой от грохота закладывало уши.
Когда замолкал перфоратор, становились слышны крики этажом ниже. Судя по ясно различимым словам, там царил незыблемый и крайне громкий матриархат. Женщина, срывая голос, «воспитывала» мужа и сына-школьника.
– Никому ничего не надо, кроме меня! Лишь бы на диване сидеть! Ты когда начнешь делать уроки? – набор фраз оставался практически неизменным каждый день.
Года через полтора, к радости Казаковых, ремонт над ними закончился. Новенькие стены получились настолько яркими, что это можно было заметить даже с улицы сквозь тонкие занавески. Несколько месяцев под потолком раздавались лишь резкие разговоры хозяев.
А потом они продали квартиру, и все повторилось снова.
– Что там можно делать? – недоумевала Улька. – Все ведь было свежим!
– Не знаю, – Андрей прислушивался к звукам сверху. – По-моему, полы снимают…
Наконец, и эти жильцы шумно отпраздновали новоселье. Они не ссорились между собой – гораздо чаще из их квартиры доносились песни и смех. Тонкий пол прекрасно проводил звуки, и шаги хозяйки прослеживались чуть ли не взглядом.
– А может, дом купим? – как-то раз предложил Андрей.
Супруги пили вечерний чай, поневоле прислушиваясь к очередному скандалу за стеной.
– Потянем? – засомневалась Уля. – Как-то не хочется жить на отшибе…
Крики соседей переместились в коридор, а затем хлопнула входная дверь.
– Аня! – заревел мужской бас. Ульяна от неожиданность даже вздрогнула. – Аня, впусти! – видимо, хозяйка вытолкала мужа на лестничную клетку.
– Уж лучше на отшибе! – рассмеялся Андрей. – Сколько можно это слушать?
– Аня, впусти!
– И правда, – неуверенно согласилась Уля. – Природа, воздух… И тишина!
Дверь на площадке хлопнула во второй раз – Аня сжалилась над супругом.
Голоса ненадолго затихли. Андрей, дурачась, схватил гитару и взял залихватский аккорд:
– Я куплю тебе дом… – начал он.
Раздался резкий стук по трубе – недвусмысленное выражение недовольства.
– Да-да! – громко произнес Андрей. – Найден главный возмутитель спокойствия! Теперь все будет тихо и мирно! – он сыграл еще несколько нот и отложил инструмент.
Следующие три месяца супруги посвятили поиску дома. Ездили по пригородам, до ряби в глазах читали объявления, раз за разом прикидывали бюджет. И когда в головах все перемешалось, дом неожиданно нашелся, манящий и единственный. Немного последних сомнений...
И все было решено!
...Андрей принес из машины сумку и с явным облегчением поставил у входа, где уже кренилась набок гора вещей.
– Все? – спросила Улька, выглядывая в окно.
– Да, это последняя, – муж окинул взглядом новые владения. Солнце уже скрывалось за высокими яблонями. Дом высился уютно и надежно, окруженный ровным газоном, пением птиц и свежим ветром.
Начинался первый вечер после переезда. Мебель была расставлена на своих местах, по кухне стелился теплый аромат домашнего ужина.
Казаковы устроились за столом.
– Как тихо! – с наслаждением проговорила Уля. – Открывай шампанское. Мы это заслужили.
Пробка громко выстрелила в потолок – на секунду показалось, что эхо от резкого звука прокатилось по всем комнатам. Но не затихло, как положено эху, а превратилось во что-то до боли знакомое.
Андрей и Уля переглянулись, не решаясь высказать мысль, одновременно мелькнувшую в головах:
«Перфоратор?»
– Соседу, что ли, вздумалось… – начал муж, но звук доносился не из-за забора. Он словно трещал над потолком, перекрывая истерический крик:
– Ты когда уже сядешь за уроки?
– Ого, – почти спокойно сказала Улька, наливая себе полный бокал шампанского. – Вот как. Так, а где же..?
– Да впусти же, Аня! – раздалось откуда-то сбоку.
– Вот теперь все нормально, – усмехнулась Ульяна и одним махом осушила бокал.