В Екатеринбурге, в доме Ипатьева царская семья провела несколько месяцев. Ежедневный быт их был крайне однообразен и проходил под контролем караула. Более подробно это позволяют увидеть исторические хроники и описания авторов – историков.
Сойдя с поезда в Екатеринбурге после пятидневного путешествия, измотанные Николай и его жена, а также их врач, горничная, камердинер и лакей были переданы под власть местного Совета.
Семье позволили сохранить постельное белье с личными монограммами и императорским гербом, а также изящный фарфоровый обеденный сервиз, украшенный именем Николая II.
Александра Фёдоровна также привезла запасы своего любимого английского одеколона Brocard, а также колд-крема и нюхательных солей с запахом лаванды.
То были не единственные средства, без которых царица не могла обойтись. Страдавшая мигренями, сердцебиениями, бессонницей и ишиалгией, она впала в неизлечимую зависимость от целого множества лекарств.
Впоследствии высказывались гипотезы, что царь тоже отгораживался от реальности наркотическим туманом. Поговаривали, что к утрате престола он отнесся с ребяческим безразличием, так как курил смесь гашиша с психотропной травой «белена черная» – средство, прописанное неким тибетским врачом, которого рекомендовал Распутин, как лекарство от стресса и бессонницы.
Из дневника Николая:
«Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города, и, наконец, просторная зала с арками вместо дверей.
Разместились следующим образом: Аликс (Александра Фёдоровна), Мария и я втроем в спальне. Уборная общая. В столовой Демидова, в зале Боткин, Чемодуров и Седнев. Чтобы идти в ванную и ватерклозет, нужно проходить мимо часового. Вокруг дома построен очень высокий дощатый забор в двух саженях от окон: там стояла цепь часовых и в садике тоже».
Царь с царицей жили в угловой просторной комнате с четырьмя окнами. Два окна выходят на Вознесенский проспект. Только крест над колокольней виден из окон. Два других окна выходят в глухой Вознесенский переулок. Комната очень светлая, с палевыми обоями, с волнообразным фризом из блеклых цветов.
На полу ковер, стол с зеленым сукном, бронзовая лампа с самодельным абажуром, ломберный столик, между окон этажерка, куда она поставит свои книги. Две кровати и кушетка.
Четыре великих княжны жили в комнате с видом на Вознесенский переулок. Пока не привезли походные кровати они спали на матрасах прямо на полу. Из мебели в комнате были стол, стулья и огромное трюмо.
Наискосок от великих княжон находилась комната коменданта, с финиковыми обоями в золотой багетной раме и головой убитого оленя. И еще одна – рядом с комендантской была отведена под караул.
Живые по характеру дочери Романовых – им было от 17 до 22 лет – скучали в доме, а потому пренебрегали приказом не выглядывать из открытого окна на верхнем этаже, пока часовой не сделал предупредительный выстрел, целясь чуть выше макушки Анастасии.
Жизнь в Доме особого назначения была обставлена строгими запретами. К обитателям не допускались посетители, а на воздух они могли выходить только в определенное время.
У семьи была одна всепоглощающая проблема: слабое здоровье Алексея
С апреля 13-летний мальчик страдал от постоянного кровотечения из раны на колене, доставлявшего ему мучительную боль.
Родные довели себя до изнеможения, дежуря по ночам у его постели. Наконец с ноги сняли шину, и мальчика начали выносить в сад, но ходить он больше не смог.
К началу июля повседневная рутина в Доме устоялась, распорядок стал отупляюще-предсказуемым
Семья вставала в восемь утра. На завтрак подавали чай и черный хлеб.
Целыми днями они раскладывали пасьянсы и играли в карты, во французскую игру безик, которая особенно нравилась семье, между тем как Алексей играл со своим игрушечным кораблем и оловянными солдатиками.
Большим подспорьем были их собаки – Ортино, Джой и Джемми – помогавшие развеяться.
На часовой прогулке в маленьком – сорок шагов в длину – саду девушки и их отец ходили взад-вперед, стараясь максимально воспользоваться возможностью размяться.
То была печальная картина: человек, когда-то правивший империей площадью в 8,5 млн квадратных миль, теперь располагал лишь единственной собственной комнатой и маленьким запущенным садом.
К уборной – «ватерклозету» и семьи Романовых были претензии
Фаянсовое судно, оставшееся от инженера Ипатьева часто было загажено комендантом и караульными. А на стенах красовались матерные надписи и бесстыдные рисунки, изображающие, в том числе, царицу и Распутина. Царь и лейб-медик Боткин даже приколои к стене записку: «Убедительно просят оставлять стул таким же чистым, как его занимали».
Материал составлен на основании источников: «История России»; Бреннан З. «Убийство Романовых: кошмарные последние часы жизни династии»; Радзинский Э. С; «Три смерти: Николай II ».
Незабудьте прочитать об истории Ипатьевского дома.