Снаружи раздались выстрелы, крики, слышался топот множества ног.
– Это мои ребята, – сказал Ветров, – все как и планировалось. Только жертв будет побольше. Так каков будет твой ответ?
Вдруг он закашлялся. Из-под двери шел беловатый едкий газ.
– Черт возьми!
Я почувствовала, что задыхаюсь. Все нутро выворачивало от едкого газа. Даже Ветрову было плохо, что уж говорить обо мне. Знакомое тепло поднялось в груди, воздух заполнил легкие, но выдохнуть его я не могла. Мне рвало легкие, я готова была отдать жизнь за то, чтобы вытошнить это противное душащее тепло…
Я схватилась руками за горло и упала на колени. Сознание мутилось. В глазах стало темно. Ветров схватил меня за руки.
… девочка, неужели ты в самом деле думаешь, что способна победить эту машину?!...
Я не думаю. Я уверена в этом.
Просто это буду уже не я.
…И море погасло…
Я вырвала у него свои руки, и в ту же секунду дверь выбили.
Через несколько секунд все было кончено.
Ветров лежал на полу. Вокруг него постепенно расширялось красное пятно. Усилием воли он открыл глаза. Я не двигалась с места. Он взял мою руку, что-то положил в нее и снова сжал мне руку в кулак.
– Я всю жизнь был один. Хорошо хоть, умираю не один.
Это были его последние слова.
Игорь Кирсанов вбежал в помещение сразу же вслед за спецназовцами. Он схватил меня и вывел оттуда.
Уже оказавшись на улице, я разжала кулак. В моей ладони лежало кольцо.
Золотая пятиконечная корона на красном кровавом фоне. И изображение волчьей головы.
Тот самый древний норманнский герб. Герб рода, возводящего свое происхождение к вервольфу.