Первой из ошибок Афин была явно недостаточная дипломатическая подготовка — успех похода во многом зависел от наличия значительного количества союзников, на которых можно было бы без колебаний положиться. В частности, оказалось, что Эгеста в целом не могла предоставить серьезную помощь за исключением ряда нескольких местных племен, и только жители Катаны оказали афинянам действенную поддержку. Другой проблемой, которую следовало учесть при планировании экспедиции, было недостаточное количество у Афин конницы. Она лишь в самом начале похода один раз приняла участие в операциях — и то крайне неудачно.
Отзыв судом Алкивиада, из-за которого был подорван боевой дух войск и внесен беспорядок в систему командования экспедицией, оказался ещё одним труднообъяснимым решением. После того как военачальник и его сторонники покинули армию, войска потеряли не только своих самых смелых и инициативных офицеров, но и наиболее энергичных сторонников решительных действий. Здравый смысл должен был подсказать афинянам, что Алкивиад, являвшийся главным инициатором экспедиции, вряд ли бы стал подвергать опасности свое предприятие из-за каких-то «кощунственных проказ».
И последняя, но, возможно, самая важная проблема — это неспособность афинских военачальников выработать единый план действий и затем точно его придерживаться. Если Сиракузы являлись главной целью экспедиции, то было совершенно бессмысленно тратить впустую лето 415 года до н.э. на то, чтобы обосноваться на западе острова, осенью внезапно нападать на город, а затем отправиться на зиму подальше от Сиракуз — к Катане.
Все эти просчёты относятся к стратегической составляющей военных действий. Многие историки указывали на любопытный контраст между дилетантством, которое афиняне проявили при масштабном стратегическом планировании, и умением, с которым они реализовывали эти неудачные планы. Заманчиво было бы предположить, что эта особенность является следствием распределения обязанностей между политиков Никием и талантливым военачальником Ламахом, когда первый занимался вопросами общей политики, а второму было делегировано непосредственное руководство войсками.
Сицилийская экспедиция закончилось для Афин настоящей катастрофой. По сравнению с теми силами, которыми они располагали в начале Пелопонесской войны, у них осталось меньше половины воинов. Полис потерял половину своих трирем и почти полностью истощил финансы.
Потери, понесенные в ходе экспедиции, означали также, что враги полиса наконец могли пересечь Эгейское море, чтобы бросить вызов доминированию Афин. Они полностью зависели от морской торговли, особенно с городами, расположенными на побережье Черного моря. Теперь Спарта направила флот, чтобы блокировать Геллеспонт, хотя победа в сражении при Кизике и позволила Афинам сохранить за собой контроль над морскими путями в течение еще трех лет.
Ситуацией решили воспользоваться также и персы. Они помогли спартанцам собрать свой флот, и в конечном итоге — одержать победу. Спартанский флотоводец Лисандр добился решающей победы при Эгоспотамах. Флот, обеспечивавший безопасность и снабжение Афин, был практически полностью уничтожен. А построить новые корабли Афины уже не могли себе позволить.
Следующей весной Лисандр занял все союзные города, вынудив Афины признать главенство Спарты. На смену столь лелеемой Афинами демократии на долгие годы пришли авторитарные жестокие правители олигархи, известные как «Тридцать тиранов». Спарта выиграла Пелопонесскую войну. Многие афиняне поняли, что многоголосица и не умение выбрать одного лидера с неограниченной властью помешали Афинам стать великой державой даже в греческом мире. Законам большой политики и войны демократия только мешает. На примере Лисандра видно, как он с помощью политики смог сделать свои военные победы безоговорочными и окончательными, используя при этом все слабые стороны демократии.
Лисандр находил тех, кто не хотел ничем делиться, в первую очередь деньгами и настраивал их против демократии. После чего они не хотели делиться властью, раз они её финансировали. Что и приводило к тому что побеждали местные олигархи, видевшие в Спарте свою освободительницу. Персы же были настолько заинтересованы в победе Спарты и Лисандра, что сделали его своим чиновником с правом получать доходы со своих западных провинций, где проживали греки. Они готовили план нового вторжения в Европейскую Грецию, но внутренние конфликты и междоусобицы помешали им это сделать.
