Обсуждение «околокоролевских» новостей в последнее время неизменно переходит в жаркие дискуссии об остросоциальных проблемах (чего стоит только борьба за свободу слова, в которой британские журналисты и телеведущие один за другим теряют свои рабочие места). Многие комментаторы уверены: то, что королевские особы не боятся делиться собственным печальным жизненным опытом (принц Гарри рассказывает о проблемах с психическим здоровьем, Меган — о проявлениях расизма и так далее), безусловно, идет на пользу обществу в целом — ибо высокопоставленные лица в таких случаях не просто рассказывают о себе, но выступают от имени всех «маленьких людей», страдающих от тех же проблем.
Любопытную (и не самую толерантную) статью «Тирания «жизненного опыта»: как пробудившиеся элиты манипулируют целыми народами» опубликовал в британском либертарианском журнале Spiked его редактор Брендан О’Нейл. Соглашаясь с тем, что никто не должен проявлять неуважение к чужому жизненному опыту, он предупреждает читателей: не стоит безоглядно равняться на королевских особ — отнюдь не все похожие рассказы о пережитых ужасах будут восприняты публикой с одинаковым сочувствием. Интересна часть материала, в которой О’Нейл сравнивает Меган Маркл с Прити Патель, британским министром внутренних дел (точнее, подчеркивает резкий контраст восприятия аудиторией очень похожего жизненного опыта двух женщин), — а ведь речь идет не о «маленьком человеке», а о политике государственного масштаба.
«Даже в условиях нынешнего почти религиозного возвышения «жизненного опыта» вещи не таковы, какими кажутся. Не все пережитое воспринимается всерьез. Некоторые переживания оказываются «равнее», чем другие. Посмотрите на резкий контраст между открытым нам жизненным опытом Меган Маркл и Прити Патель. Впечатление Меган о том, что в королевской семье, в британской прессе и в сердцах многих простых британцев царит расизм, с необычайной быстротой стало сакральным, в одночасье приобретя статус моральной неоспоримости. Напротив, жизненный опыт Патель — ее столкновения с расизмом в детстве и сексизмом во взрослом возрасте — был опорочен и высмеян; какая-либо социальная значимость этого опыта отрицалась полностью. Поразительно, что Патель атаковали те же самые люди, которые превратили впечатления Меган о расизме в евангельскую истину эпохи пробуждения.
Это было в июне прошлого года, в разгар беспорядков Black Lives Matter: миссис Патель, министр внутренних дел Великобритании, противостояла депутату лейбористской партии, которая утверждала, что консервативное правительство, на которое работает Патель, не понимает проблемы расизма. Патель выступила в Палате общин с эмоциональной речью, сказав: должно быть, это был совсем другой министр внутренних дел, которого часто называли «паки» на школьной площадке. И которого изобразили на карикатуре в Guardian как толстую корову с кольцом в носу (Патель индийского происхождения, а корова — священное животное в индуизме). И которому потом советовали взять фамилию мужа, потому что, ну, Патель — это немного по-иностранному, не так ли?
Таков был опыт Патель. Ее переживания, скажет кто-то. Отнеслись ли к ним с уважением? Защитили ли они ее от вопросов? Да ничего подобного.
То, что случилось с Патель, было поразительно: ее публично пристыдили за то, что она рассказала о своих личных переживаниях. Группа депутатов-лейбористов написала письмо миссис Патель с выговором за то, что она обратилась к собственному жизненному опыту. Ледяное письмо-отповедь осуждало Патель за то, что она «воспользовалась своим наследием и опытом, связанным с расизмом» якобы для того, чтобы попытаться прервать дискуссию о расизме в отношении чернокожих. Оно выражало «тревогу» по поводу того, что она «брала свой опыт на вооружение». «Подумайте над своими словами», — настойчиво требовали ругатели.
Так что не все пережитое считается: некоторым переживаниям будет придан моральный вес, другие будут отвергнуты. Что поразительно в данном случае, так это то, что опыт миссис Патель в отношении расизма более убедителен, чем опыт Меган. Любой, кто, как миссис Патель, родился в 1970-х годах и вырос в 1980-х в Лондоне, сможет подтвердить: к сожалению, слово «паки» широко использовалось на детских площадках и в других местах, и люди азиатского происхождения часто подвергались издевательствам на расовой и религиозной почве. Претензии Меган звучат гораздо более сомнительно. Ее сторонники не смогли указать ни одного примера явно расистского комментария в британской прессе. Они не предоставили никакой информации о члене королевской семьи, который якобы спросил, какого цвета кожа будет у детей Гарри и Меган. И все же смутные впечатления Меган о том, как она страдала от расового угнетения, обожествляются, в то время как звучащие гораздо более правдиво воспоминания Патель наказываются...»