«...Читать мне некогда, я очень занят». Да, мы слышал и это десятки раз: людям некогда расточать своё драгоценное время за чтением романов. Для них чтение — пристрастие, украшающее жизнь, но лучше потратить в время на компьютерные игры . Но общество, утверждал Марио Варгас Льоса в «Un mundo sin novelas», в котором литература оказалась на обочине социальной жизни, а чтение воспринимается как баловство, обречено на духовное варварство.
При этом из опросов выясняется, что 44% граждан нашей страны вообще не читают книг : ведь мы живём в эпоху фрагментации знания, колоссального скачка в развитии науки и техники, его дробления на бесчисленные специальности . Фрагментация позволяет глубже постигать предмет , но порождает социальную изоляцию, заживо расчленяет человеческую общность и обрекает людей на жизнь в закрытых информационных гетто специалистов узкого профиля, где язык и культурный код являются строго секторальными и обрывочными.
Литература же, напротив, в отличие от науки, общий знаменатель , благодаря которому живые существа вступают в диалог. Мы, читатели Сервантеса и Шекспира, Достоевского и Толстого, понимаем друг друга, поскольку эти произведения научили нас тому, что является общим для всех человеческих существ. И ничто не даёт человеку такого иммунитета против глупых предрассудков, ксенофобии, национализма и захолустной брехни политических сектантов, как это нестареющее золотое сечение морали, которое всегда можно увидеть сквозь призму великой литературы.
Конечно, читать хорошие книги — развлекаться; но кроме того — учиться на опыте, который благодаря вымышленным историям переживается по-настоящему. Вот почему Марсель Пруст утверждал: «Настоящая жизнь, до конца ясная и разоблачённая, а значит, единственная, которую можно прожить всецело, — это литература». Роман позволяет людям стать существами одной крови, переносит нас в прошлое и объединяет с теми, кто десятилетия и даже века назад наслаждался этими текстами. Это чувство принадлежности к человечеству вопреки пространству и времени — самое большое достижение культуры, и ничто так не способствует его возрождению в каждом новом поколении, как литература.
Борхеса раздражал вопрос : «Зачем нужна литература?». Он отвечал: «Никому не приходит в голову поинтересоваться, какую пользу приносит пение канарейки или облака в предрассветном небе!» В самом деле, если эти вещи просто есть и благодаря им жизнь, пусть и ненадолго, становится не такой уродливой и печальной, не будет ли глупостью искать в них практическую пользу? Однако же, в отличие от птичьего пения и восхода солнца, романы - творения человеческих рук, они всегда рождаются словно зыбкие тени, в потайных уголках человеческого сознания, как отражение бессознательного, впечатлений и эмоций, которым в подчас неравной борьбе со словами рассказчик даёт очертания, тела, движение, ритм, гармонию, жизнь. Рукотворная действительность существует бок о бок с реальной с незапамятных времён, и люди обращаются к ней потому, что обычной жизни не имеют всего, что хотят.
Одно из первых преимуществ читателей перед не читающими — речь. Общество без литературы выразит себя с меньшим разнообразием смысловых оттенков и с меньшей ясностью. Общество без романов, не заражённое книжной лихорадкой, похоже на горстку немых и заик, измученных чудовищными проблемами в общении из-за своей грубой рудиментарной речи. Человек, который читает мало, или один только мусор, может много говорить, но всегда скажет мало. И это не только ограниченность словарного запаса; это ограниченность воображения и разума, скудоумие, поскольку идеи и понятия не существуют в отрыве от слов. Человек может научиться говорить правильно, глубоко и изысканно только благодаря хорошей литературе. Научные труды могут дать нам фундаментальные знания, но не научат владеть словом и внятно выражать свои мысли, — напротив, зачастую научные тексты ярко демонстрируют, какая неразбериха царит в голове у их авторов. Эти авторы являются светилами в своих профессиональных областях, но с литературной точки зрения неотёсанны и безграмотны.
Литература ничего не скажет человеческим существам, удовлетворённым жизнью . Она — пища мятежных душ, проповедник разногласий. Путешествовать по пустынной Ла-Манче верхом на тощем Россинанте, бороздить моря в погоне за белым китом, глотать мышьяк с Эммой Бовари или превратиться в насекомое с Грегором Замзой — это ловкий трюк, который измыслил человек , чтобы смягчить диктат жизни, обязывающей нас вечно быть одними и теми же, в то время, как нам бы хотелось быть многими.
Роман способен лишь ненадолго унять боль жизненной неудовлетворённости, но во время этой милосердной передышки мы становимся другими. Более выразительными, богатыми, сложными, счастливыми, блистательными, чем в тягостной неволе повседневности. Когда книга прочитана, видение угасло, мы возвращаемся сюда и сопоставляем обыденность с великолепными краями, которые только что покинули. В этот момент нас всегда ждёт огромное разочарование. Мы делаем ужасающее открытие: жизнь, что нам пригрезилась за чтением романа, лучше, красивее, разнообразнее, вразумительнее, полнее той, что окружает нас. Той, что скручена по рукам и ногам условностями, хлопотами и ограничениями нашего же собственного сознания. В этом смысле хорошая литература — это всегда вызов реальности: крамольный, мятежный, бунтарский.
Кроме того, литература позволяет нам жить в мире, законы которого игнорируют пространство и время , и безнаказанно порождают огромное количество властителей дум . Как ни поддаться сомнениям после того, как ты прочитал «Войну и мир», а затем возвратился в мир бесчисленных пустяков, границ и запретов? Для воспитания независимых, думающих граждан, которыми трудно манипулировать, которые пребывают в состоянии перманентной духовной мобилизации и наделены живым воображением, нет лучшего способа, чем чтение хороших романов.
Произведения творцов не только уносят в мир фантазий, но и открывают нам глаза на неведомые и даже сокровенные свойства нашей натуры. А в ведь иногда в зеркале романов мы предстаём в чудовищами. И худшее в них — не кровь, не унижение, не омерзительные муки и извращения, а понимание, что алчные монстры чрезмерности и бесчинства таятся в самой глубине нашего естества. Ведь не наука, а литература первой принялась исследовать бездну человеческой души и обнажила нашу жуткую способность к разрушению и саморазрушению. И мир без романов был бы слеп и не смог бы разглядеть эти ужасные глубины, где таятся причины необычного поведения отдельных людей.
И если мы не хотим, чтобы вместе с романами исчез или оказался забыт этот живительный источник фантазий, который воспитывает в нас утончённую чуткость и учит изъясняться внятно и красноречиво, который делает нас свободнее, а нашу жизнь разнообразнее и ярче, — нужно читать хорошие книги, подталкивать к чтению и учить тех, кто идёт за нами.