Однажды, странствуя в поисках несчастных и убогих, вдов и сирот, которые нуждались в его защите, Ланселот повстречал собаку, смотревшую на него так, будто хотела она сказать что-то очень важное. Отбежав немного, она тут же остановилась, оглянувшись на Ланселота, и он понял, что она зовет его за собой. Не в обычае рыцаря отказываться от приключения, и он последовал за собакой. Она привела его в заброшенный замок, стены которого поросли мхом. По ветхому мосту он проехал через ров и проник в никем не охраняемый замок. Казалось, замок уже давно необитаем – постройки во дворе обветшали, вокруг ни души. Но когда Ланселот, сойдя с коня, вступил под своды замка, он услышал стоны и плачь. Рыцарь пошел на звуки, и собака бежала рядом с ним.
В самой дальней комнате рыцарь заметил свет и, войдя в нее, увидел свечу, стоявшую на столе, и тускло освещавшую ложе, на котором лежал раненый мужчина, а подле него на скамье сидела девушка. Это ее плач привел Ланселота сюда. Девушка, увидев рыцаря, не испугалась, лишь обреченно посмотрела на него. Он стал расспрашивать, что с ними случилось – почему в таком плачевном положении они в этом замке совсем одни. Девушка рассказала, что этот раненый рыцарь – ее брат. В честном поединке победил он рыцаря-разбойника, напавшего на их замок, но был ранен, видимо, заколдованным оружием, потому что его рана не заживает уже много лет, причиняя ему тяжкие страдания, и он пребывает между жизнью и смертью, не в силах ни жить, ни умереть Слуги, видя, что в случае новых нападений некому будет их защитить, разбежались, и лишь сестра осталась при раненом брате, да вот еще верная собака не покидает их. Девушке приходиться неотлучно пребывать у ложа брата, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. И хозяйством заниматься некому. Скоро скудные припасы подойдут к концу, все, что можно продать, будет продано, и бедной девушке страшно подумать, что с ними будет дальше.
Ланселот, исполнившись жалости к несчастным, спросил, неужели нет никакого средства исцелить ее брата, но девушка в ответ лишь беспомощно развела руками. Вдруг в заброшенном замке раздался голос, возвестивший, что средство такое есть – помочь раненому рыцарю можно. Обернувшись, Ланселот увидел фею Нимуе, владычицу озера, воспитавшую его, когда утерял он родителей. Ланселот почти не удивился, увидев ее здесь, в темной комнате среди ветхих развалин, ибо знал о ее способности появляться в самых неожиданных местах. Он очень обрадовался этой встрече и бросился к фее, и она, обняв его, указала, что сейчас надо бы прежде всего позаботиться о раненом рыцаре. Фея Нимуе поведала, что неподалеку отсюда стоит Гиблая часовня, в которой лежит мертвец, и если у Ланселота хватит смелости принести из этой часовни лоскут от савана мертвеца, раненый рыцарь будет спасен. Ланселот не мешкая вскочил на коня и помчался по тропе, указанной ему феей Нимуе.
Путь лежал через такую дремучую чащу, что казалось, будто за каждым деревом, за каждым кустом таится нежить. Но вот лес расступился, и на опушке Ланселот увидел Гиблую часовню. Это было очень странное сооружение, сложенное из грубо отесанных камней, совершенно не похожее на место, где можно было бы помолиться Богу. А вход в нее зиял такой непроглядной тьмой, будто это вход в мир мертвых. При мысли, что ему предстоит войти в эту тьму, Ланселоту стало худо, но все же он сошел с коня и, преодолевая подступавшую дурноту, приблизился к входу в часовню. Вдруг появились пред ним рыцари в черных доспехах, и они держали щиты наготове, а мечи обнаженными. Сквозь прорези опущенных забрал шлемов не видно было их глаз, казалось, там такая же тьма, как и в часовне, лишь слышен был зубовный скрежет. Ланселоту впервые в жизни стало так страшно, что он готов был бежать без оглядки – казалось безумием вступать в бой с этими призраками. Но все же он сумел преодолеть страх, прикрылся щитом, выхватил из ножен меч, изготовился к бою и двинулся к входу в часовню. Рыцари, преграждавшие ему путь и готовые обрушить на него свои мечи, вдруг расступились, но легче от этого Ланселоту не стало, ибо от входа в часовню повеяло на него могильным холодом – то, что ожидает внутри часовни, ужасало своей неизвестностью и казалось гораздо страшней черных рыцарей, с которыми можно хотя бы сразиться. Но иного пути не было, и Ланселот, цепенея от ужаса, вошел в часовню – тьма там стояла такая, что разглядеть хоть что-нибудь было совершенно невозможно. Охваченный это непроглядной тьмой, рыцарь было замер, не зная, что делать дальше, как искать то, зачем он сюда пришел, но вскоре заметил, как в глубине часовни что-то белеет. Приблизившись, он разглядел, что это саван, в который завернуто мертвое тело, и показалось ему, что и тут слышится из тьмы скрежет зубовный. Содрогаясь от леденящего душу ужаса, Ланселот оторвал от савана лоскут. Тогда почудилось ему, будто земля под его ногами заколебалась, а каменный свод над ним задрожал, и бросился он вон из Гиблой часовни. Едва он выбежал из нее, вновь обступили его черные рыцари-призраки, размахивающие мечами, и он услышал их злобное завывание. Казалось, они не выпустят его из часовни и загонят обратно во тьму, но Ланселот, прикрывшись щитом, отважно шел на них, и черные рыцари вновь расступились.
Вскочив на коня, Ланселот помчался к заброшенному замку. Дремучая чаща, через которую лежал его путь, выглядела еще более зловещей, чем прежде, ведь он увозил с собой лоскут от савана мертвеца, и казалось, его все еще преследуют завывания призраков. Не оглядываясь, он отважно пробирался сквозь чащу и благополучно достиг замка.
Оставив коня во дворе, он вошел под каменные своды и отыскал комнату, где страдал от раны несчастный рыцарь, а подле него сидели его сестра и фея Нимуе. По повелению феи Ланселот накрыл рану лоскутом от савана, и рыцарь сразу же почувствовал, как боль утихает. Фея объявила, что рана скоро заживет, и рыцарь совершенно исцелится – только саван мертвеца способен одолеть черное колдовство, наложенное на рану. Она оставила девушке несколько золотых монет, чтобы было чем выздоравливающему рыцарю поддержать свои силы.
Ланселот признался, что это самое необычное деяние в его жизни – он испытал великий ужас, но ему не пришлось сражаться, он не пролил ни капли крови, ни своей, ни чужой, и фея Нимуе поведала, что если бы он, войдя в часовню, устрашился царившей там тьмы или мертвеца и покинул часовню без лоскута от савана, не бывать бы ему в живых, ибо рыцари-призраки позволили ему уйти от Гиблой часовни только потому, что у него был этот лоскут, защитивший его от их мечей. Часовню же эту возвела некая чародейка, влюбленная в Ланселота. Она же заколдовала рану рыцаря в надежде, что Ланселот, движимый состраданием, войдет в Гиблую часовню, чтобы остаться там навсегда. Зная, что живой Ланселот никогда не полюбит ее, верный королеве Гвиневере, жаждала она завладеть его мертвым телом. Но храбрость Ланселота разрушила зловещие чары, в чем фея Нимуе не сомневалась, потому и послала его к Гиблой часовне, которая отныне перестала быть таковой. Ланселот подивился, на что чародейке его мертвое тело, и фея Нимуе отвечала, что порой в безумной жажде обладания жаждущая не способна размышлять, что будет делать с предметом своей страсти. Ланселот заметил, что это очень печально, когда чудовищная страсть приводит к тому, что гибелью грозит любовь, которая должна бы порождать жизнь. И Ланселот возблагодарил Господа, что удалось ему избежать столь горькой участи.
Ланселот и фея Нимуе переночевали в замке, в соседней комнате, где, несмотря на запустение, сохранилось просторное ложе. На следующий день раненому рыцарю стало заметно лучше, после столь долгого недуга он явно шел на поправку, и фея Нимуе, поцеловав Ланселота, исчезла так же внезапно, как и появилась. Брат и сестра принялись было благодарить Ланселота, но он посоветовал им вознести свою благодарность Богу и, пожелав им всего наилучшего, отправился своей дорогой в надежде новыми подвигами прославить имя королевы Гвиневеры.