Я стонала, как раненная, и выла в голос, а обессилев заснула.
Ранее: О Марке-соседе всего лишь два слова.
В конце сентября, меня, с двумя детьми и на седьмом месяце беременности позвали замуж. Это было так неожиданно, что я не знала, что и сказать. Русский мужчина подошёл и сказал, что завтра уезжает и просит, чтобы я с детьми уехала с ним, может задержаться со мной еще на три дня для оформления выписки и сбора документов.
Вещи брать не обязательно, только необходимое, у него всё есть, а чего нет докупим. Про меня всё знает и хочет, чтобы я стала его женой. Обещал быть настоящим отцом моим детям и много чего еще обещал, но я его совсем не знала и на тот момент он еще и имени своего не назвал. Видеть видела ежедневно возле летнего кинотеатра, когда ходила туда с детьми. Он всегда стоял в сторонке и в зал заходил после нас. Садился тоже недалеко от нас.
Это предложение было таким неожиданным, что я резко ответила отказом, приняв его за сумасшедшего. Утром пришёл ко мне на работу и повторил всё, что говорил накануне и немного о себе. Женат не был, есть квартира под Ташкентом, работает инженером, в Тахиаташе в командировке. Я и мои дети легли ему на душу, как только увидел нас и весь месяц представлял нас своей семьей, сейчас хочет, чтобы так и осталось в жизни.
Да. Я была в растерянности, но не настолько, чтобы принять такое предложение. Поблагодарила только и отказалась категорически. Сказала, что у меня есть мужчина, от которого жду ребенка, что даже два, так как отец старших не хочет оставлять нас и я еще не все вопросы с ним решила. Сказал, что и это знает и всё же. Никаких все же. Мое сердце сейчас никого не примет, один уже там есть, второму места нет.
Моя начальница случайно, а может и не случайно слышала весь этот разговор и была тоже в шоке. Кстати она же, как только узнала о моей беременности, то очень уговаривала меня сделать аборт, и даже договорилась с гинекологом, чтобы мне его без очереди сделали. Только не думала я об аборте совсем. Тут же она говорила, что никогда не верила, что такое может быть, чтобы мужики на женщин с детьми и еще беременных так западали.
Я же спокойно отнеслась и к этому мужчине и к его предложению. Может быть и правда было всё так, как он говорил. Но я не могла ничем ему ответить и просто жила, работала, берегла детей и новую жизнь от ненужных потрясений, но они меня преследовали.
Уже на исходе седьмого месяца, отправив детей в садик на автобусе с другими родителями, я шла в женскую консультацию, а не на работу. А по дороге мне навстречу идёт Альберт с молодой женщиной и проходит мимо меня не поздоровавшись. Я тоже прошла молчком, только смотрела в его глаза.
Какая там женская консультация, я пришла на работу и там разревелась взахлёб, я иду, беременная с его ребенком, а он навстречу с проституткой, и даже не здоровается. Это такой удар и такое предательство. Моя начальница тоже не может поверить в такое, говорит, что может мне показалось, ведь у нас такая любовь была, что никого рядом не видели, не слышали, когда вместе были. Я еще пуще реву.
Тут и он прибежал, кидается в ноги, целует, обнимает, прощения просит, никого не видит рядом, ни слышит, но я слёзы утерла и сказала, что никогда не смогу этого забыть и простить. Это предательство, по-другому не назвать. Сотрудники выжали его сначала с моего кабинета, а потом и вовсе за двери.
Вечером пришел домой с мольбами о прощении, а я вышла к нему в подъезд и просила не беспокоить меня. Он спросил чьим ребенком я беременна, на что я ответила, что теперь это не имеет никакого значения и я не хочу его больше видеть и слышать. Он трус и предатель. А я хочу возле себя мужчину видеть, а не второго Виктора.
Всю ночь проревела, вспоминая каждый счастливый миг, проведенный с ним, его взгляд пожирающий и раздевающий меня, его горячие губы, его жадные крепкие руки, его тело и густую растительность на его теле, куда можно было запустить свои руки. Я стонала, как раненная, и выла в голос, а обессилев заснула.
Утром встала, умылась, расчесалась. Собрала и отвела детей в садик и пошла на работу. На работе встретила сочувствующие взгляды, но на обеденном перерыве попросила всех не переживать за меня, а лучше вспомнить, как мы весело провели ташкир по поводу женитьбы Давлетмурата.
Все стали вспоминать и хохотать. Все знали, что наш Винни-пух, низенький и полненький сотрудник был влюблён в меня, но пришло время жениться и его женили. Наши тоже были на его свадьбе, а я нет. Было что-то такое, что я не могла попасть на его свадьбу и он решил устроить ташкир, куда пригласил весь наш коллектив и кое-кого из руководителей других организаций нашего города.
Сам он проживал километров за семь от Ходжейли, в кишлаке. С детьми тогда попросила посидеть тётю Галю, нашу уборщицу, у тёти Дили смена была. Прежде, чем ехать на ташкир, я спросила у ребят до какого времени планируются посиделки и, если они будут продолжены позже девяти вечера, то обещание предоставить мне транспорт, чтобы к девяти вечера я могла забрать детей домой. Такое обещание получила.
Мы сидели на полу на курпачах, расстеленных вдоль всех стен в одной комнате, а посредине был расстелен большой дастархан. Он был уже накрыт, но по обычаю в начале трапезы всегда подается горячий чай и его заносят в комнату его жена, сестры и кто-то из родственников. Его жену мы не знаем еще. А я спрашиваю у Давлетмурата, что это так зло на меня смотрит одна из девушек.
Он уточняет какая, а когда я говорю, что это та и та, он смеётся и говорит, что это его жена и есть. Спрашиваем почему она не с ним рядом сидит, и он не знакомит нас с нею. Говорит, что не положено, но нам всё равно и просим его пригласить её посидеть с нами. Она сама отказывается, одарив меня испепеляющим взглядом.
Давлетмурат признается прилюдно, что, когда спит с женой называет моё имя. Я продолжаю его предложение: - «… и прошу, Валя, подпиши, Валя, напечатай…». Все вповалку. Он и говорит, что вот, вот, а она чёрт те что придумала. Ташкир в общем очень весело тогда прошёл. Приключения начались после. Мы приехали рано, часам к трём дня, пора бы и домой, но так хорошо и душевно всем вместе, что расходиться никто не хочет, а я ведь девочкам своим обещала, что вернусь за ними обязательно к девяти вечера.
Время уже в половине девятого, а водитель, который выделен нам, говорит, что пока разрешения не получил от своего начальника, который тут же. Я к тому, а он смеётся и говорит, что без меня скучно будет, но я не клоун, а дети меня ждут. Без пятнадцати девять я уже ко всем обращаюсь за транспортом, но никто не хочет, чтобы я уезжала. Тогда я решаюсь идти пешком. Это до Ходжейли семь километров, и до Тахиаташа километров от семнадцати до двадцати. Надеюсь еще и на попутки. Бывают же ночью случайные.
Выхожу и проверяю, выйдет ли кто за мной, чтобы вовремя отсечь отговорщиков. Так и есть, один наш сотрудник вышел и старается идти за мной. Только я сначала пошла в сторону огородов, а когда сотрудник приближается, то спрашивают, не в туалет ли он? Говорит, что нет и отправляется назад.
Чуть выждав, выхожу на дорогу, уже приближаюсь к Ходжейли, когда мне навстречу едет газик Первого секретаря Райкома партии, домой возвращается. Я иду дальше. Вышла на остановку в Ходжейли, что в сторону Тахиаташа. Но не останавливаюсь и иду дальше, слышу сзади машина едет, но я не поворачиваюсь ей навстречу, а продолжаю идти. Вдруг возле меня машина резко тормозит, из неё кто-то выскакивает и кидается на меня со спины, хватает меня и тащит в машину.
Я изгибаюсь, хватаю его за ногу и еще каблуком бью по другой ноге, что есть силы. Мы оба скатываемся с дорожной насыпи вниз. Там я оказываюсь на нём сверху, и бью его головой о землю, а потом начинаю бить по лицу, пока он не называет моё имя. Я еще сижу на нём, но уже не бью. Он еще что-то говорит, и я узнаю по голосу нашего сотрудника. Внизу не видать ничего, темно очень.
Говорю, что убить ведь могла, он верит. Когда поднимаемся на дорогу, помогая друг другу, водитель ходит вокруг машины и спрашивает с ехидцей, что там делали. Назад возвращаться я категорически отказываюсь. Меня везут к моим девочкам, а по дороге я не держусь и на какой-то яме получаю болячку над бровью, ударившись обо что-то над лобовым стеклом. Но это ерунда.
Мои девочки спят давно, тётя Галя просит прийти утром за ними. А утром весь коллектив не разговаривает со мной, они до четырех утра искали меня по всем оврагам и дорогам вокруг, пока машина, отвозившая меня, не вернулась назад. А сотрудник, что догонял меня пришел в темных очках. Оба его глаза еле открывались, у меня только ранка над бровью от удара в машине. Погуляли!
Через день все хохотали, вспоминая эту ночь и рассказывали где и как искали меня, и как подняли весь кишлак на уши.
Далее: Виктор.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи " История знакомства моих родителей ". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.