Есть у меня добрый друг, ну просто добрее некуда. Дружили с ранней юности, сидели за одной партой в училище, вместе восхищались талантливыми педагогами - и понимали друг друга с полуслова. Этот человек периодически появляется в статьях на канале, ведь мне он по-настоящему дорог.
В некотором роде, при моём участии... он уже давно влился в наш дружный "мерзляковский" коллектив. Сделал, без преувеличения, достойную педагогическую карьеру. Мы ведём одни и те же предметы на разных курсах, в разных группах: нам всегда есть что обсудить на почве учительства. Умён, одарён, артистичен - замечательный собеседник, лояльный коллега, умеющий в критический момент весомо поддержать.
Серёжа, Сергей Александрович, магнетически влияет на учеников, а на учениц - в особенности. Увы, он одинок, и вся его энергия целенаправленно расходуется в нашей специфической работе. Каждый урок сольфеджио и гармонии в его исполнении - это целый спектакль, захватывающий и многоплановый. Сергею 42 года.
И нет у него абсолютного слуха.
Когда мы учились, его отсутствие практически не было заметно в делах. Прекрасная школьная подготовка, природная логика, остроумие и работоспособность с лихвой компенсировали этот досадный "недокомплект" у молодого музыковеда-теоретика.
Серёжа пропускал через голову всё то, что нам, "абсолютникам", не создавало смысловой нагрузки. Ну звучит и звучит... Потому что звучит. Просто ля минор, просто Си мажор и что там ещё угодно. Аккорды из конкретных звуков, каждый из которых явственно слышен.
Серёжин мозг, в свою очередь, с самого детства напряжённо работал, силясь добиться стройнейшей системы ассоциаций, штампов, опознавательных знаков. Выстраивая подобную систему, наш герой с годами преуспел. Его слуховые ноу-хау, первоначально предназначенные "для личного пользования", разрастались в педагогические теории. Сергей всё чаще делился с учениками этапами своего пути преодоления. Казалось, его учительская харизма, рождённая из выстраданного "несовершенства", даже неслышащего замотивирует на отличные результаты по сольфеджио.
Мы часто обсуждаем с Серёжей эти материи.
Его слуховой курс беспрецедентно ценен, ибо зиждется на великолепном и позитивном посыле "Вопреки..." Учитель как бы встаёт на одно поле с учениками, и они сообща прыгают выше головы. Педагог проводит подопечных сквозь лабиринт, ещё недавно казавшийся ему самому абсолютно непролазным. Результат - коллективный успех, познание, вереница открытий.
- Ну, Наташ, это как твои дети, - с едва уловимой грустью философствует мой приятель. Он слишком хорошо знает мою ситуацию, мы с ним весьма откровенны в частных вопросах.
- Ты ж понимаешь: вот ты их всех четверых родила - вовсе не оттого, что вы с Лёшкой сильно молодые, здоровые да беззаботные. Были бы юные попрыгунчики - ты бы ни за что не узнала цену каждой новой жизни. А намотавшись по репродуктологам, пережив операции, годы на уколах и капельницах - знаешь... И потому ты вся в детях, и хорошо тебе с ними, и легко, и гармонично. И не устаёшь ты, и - знаю - ещё хочешь. Такая вот жизнь, Наташа, такие бонусы...
Наговорившись со старым другом, бреду в свой класс. На сердце - тревога. Вот-вот мне начинать урок по гармонии в группе третьекурсников, урок длинный и информативный. Говорить про бескрайние возможности двойных доминант в каденции и внутри построения, комментировать модуляционный хроматизм...
Предательский внутренний голос вещает: "О Боже, как это всё просто! Ты ведь сама-то, Натуля, одной левой... Что в семнадцать лет одной левой, что сейчас. Опять будешь врать: нелегко, мол, мальчики-девочки, прислушайтесь, да обратите внимание? Снова делать вид, что ты такая заботливая, вся из себя мамочка-мамочка? Врёшь, не краснеешь, а в душе поиздёвываешься..."
Сложно, друзья, жить с на свете с абсолютным слухом.
Скажем так: абсолютный слух ко многому обязывает. Надо соответствовать, что ли... Чисто по-человечески.
Остальное приложится.