РАССКАЗЫ О БЕЛАРУСИ
Книга вторая
Глава шестая
Сладкое марево
Подойдя к дверям хаты, где жила Анна, Янка на секунду замер. Вернее, замер не он, а его душа. Янка перестал чувствовать свою душу. Ничего похожего с ним раньше никогда не случалось. Даже в недавнем бою, когда русские егеря целились в него из своих ружей.
Дверь ему отворила мать Анны.
- Ага, сам пришел! - взяв в руку палку, стоявшую в сенях у дверного косяка, сказала она. - Скидай свои порты!
- Зачем? - глядя на палку в руках у женщины, спросил Янка.
- Пороть тебя буду! - замахнувшись на Янку, сказала женщина. - Как ты мужа моего плеткой стегал, так я тебя теперь этой палкой лупить стану.
- Такой палкой только собак отгонять, - ответил женщине Янка.
- Гоняла собак, а теперь тебя этой палкой лупить стану! Скидай штаны, я тебе сказала!
- На кого ты кричишь, Ефросинья? - раздался из хаты голос отца Анны.
- На мучителя - на Янку! - ответила своему мужу женщина.
- Пусть зайдет, - сказал отец Анны.
Пройдя в хату, Янка увидел отца Анны, лежавшего в глубине хаты на широкой деревянной лавке. Анна, сидя перед лавкой прямо на полу, держала в своих ладонях правую руку своего отца. На Янку она даже не взглянула.
- Явился, значит, - посмотрев на Янку, сказал отец Анны. - Если прощения пришел просить, то зря. Нет у меня на тебя зла. Не своей волей ты это делал.
- Если бы он своей волей тебя бил, то я бы сама его сейчас убила! - сказала мать Анны.
- С тебя станется, - ответил своей жене отец Анны. - Но не суди о том, чего не испытала.
- Нет, вы на неё посмотрите! - указав рукой на Анну, все так же громко произнесла её мать. - Уселась на холодный пол, и хоть бы хны! Застудишься, кто будет виноват? Половик хоть по задницу постели!
- Не кричите при госте, мама, - посмотрев на Янку, попросила свою мать Анна.
- Верно дочь говорит, - поддержал Анну её отец. - Кто на этом свете много кричит, тот на том свете вечно молчать будет.
- Языка что ли лишат? - спросила мать Анны. - Так и без языка кричать можно.
- В камень душу такого человека на том свете переплавят, - сказал своей жене отец Анны. - В бессловесный камень. Блеску много, а сути нет.
- Ну вас! - махнув рукой, проговорила мать Анны. - Мне со свиньей приятней разговаривать.
- Вот, иди и говори со свиньей, вы с ней по разуму схожи, - напутствовал свою жену отец Анны.
- Присаживайся, воин, - сказал Янке отец Анны, когда его жена вышла из хаты.
- Можно мне на пол? - спросил Янка.
- Садись, куда хочешь, - сказал отец Анны.
- Болит? - присев на пол рядом с Анной, спросил Янка.
- Болит, - ответил ему её отец. - Не то место болит, по какому ты меня плеткой стегал, а душа моя болит. Натерпимся мы все горя, пока паны всю власть между собой поделят. Земли своей нам от них не видать, а зуботычин не оберешься.
- Завтра опять мужиков пороть будут, какие в ополчение не запишутся? - взглянув на Янку, спросила Анна.
- Ты же сама слышала, - сказал ей Янка.
- Я без памяти была, - ответила она ему.
- Посплю малость, а вы сидите, - отворачивая голову к стенке, проговорил отец Анны.
- Поспи, папа, мы тихо, - продолжая держать руку отца в своих ладонях, сказала Анна.
Спустя короткое время, какая-то неведома сила начала властно притягивать голову Янки ближе к голове девушки. Чуть склонившись, Янка коснулся правого виска девушки своим левым виском. Анна не убрала своей головы. Тогда, осмелев, Янка прижался своей левой щекой к правой щеке девушки. Розовое сладкое марево, неизвестно каким образов проникшее в хату сквозь стены, вдруг обволокло их обоих. И за этих сладким розовым маревом уже не нельзя было ничего различить.