Снова расскажу о своем тексте на видеоигровом ресурсе, позволяя себе здесь пофилософствовать чуть в сторону от основной темы. Ведь в сущности нуар — никогда бы не стал, чем-то большим, чем старомодный детективчик, если бы не целил в самое сердце глубоких, тяжелых размышлений. К которым нас подталкивает груз прожитых дней.
Если рассматривать эстетику нуара с философской точки зрения, то можно заметить, что на первый план выходит не социально-историческая обусловленность киноведческих дефиниций, а картина мира, делающая эту эстетику узнаваемой. Иными словами, стиль, имеющий свое лицо, это свернутая мировоззренческая теория, в которой ключевую роль играет либо концепция субъекта, либо система представлений о мире.
Нуар – пограничное явление в культуре, где-то между модерном и постмодерном. С модерном его связывают ориентация на моделирование реальности, связь с эстетикой символизма и экспрессионизма, а также неклассическими философскими концепциями (прагматизм, экзистенциализм, феноменология, психоанализ).
Однако в нуаре легко обнаружить и черты постмодерна, например, в его пластичности, тенденции к смешению стилей, элементах демифологизации. Если обратиться к классификации постмодернизма Ихаба Хасcана, то как минимум половина признаков легко может быть обнаружена в нуарах 50-х, 70-х или 2000-х. Например неопределенность, фрагментарность, гибридизация, конструктивизм, не-обнаружение и имманентность.
Но главная постмодернистская предпосылка нуара – это концепция расколотого Я, которая изображает человека как неавтономного субъекта, расщепленного в своем сознании (в т.ч. в ностальгии по прошлому) или детерминированного средой (в этом исток темы города и зла в нуаре).
В несколько парадоксальной манере нуар можно назвать постмодерном, ностальгирующим по модерну. Или другими словами, нуар остается в какой-то части верен модерну, хотя по своей структуре и технике пронизан постмодернистскими приемами. Ведь в конечном счете, идея ностальгии прямо противоречит постмодернистскому отказу от любых иерархий, оппозиций и ценностных приоритетов. Столь странный симбиоз нелегко объяснить, но следует помнить, что кинематограф, а тем более видеоигры – молодые виды искусства, которые очень сумбурно проходили развитие от наивно-реалистических стадий к сложным и рефлексивным.
Возможно в силу такой двойственной природы, нуар привлекает своей атмосферой, но ускользает от четких определений. И если для ряда критиков проблемой является объяснение того, почему film noir исчез в своей прежней форме, то меня интересует другое. Почему он повторяется? И все еще дарит сильные переживания?
Изменчивость и внешнее влияние – присутствуют всегда, подлинная загадка в том, что остается постоянным. По этой причине я и пытаюсь подчеркнть три ключевые черты эстетики нуара, которые сохранили свою самобытность, несмотря на многочисленные вариации и гибриды.
Выделение «генетических», повторяющихся черт данного направления способно ответить на многие вопросы. В том числе о том, превратился ли «черный фильм» после 50-х в самопародию и цитату или продолжал эволюционировать.
Таких ключевых черт в нуаре я выделил три. Во-первых, это мотив ностальгии, тщательного внимания к прошлому. Во-вторых, это акцент на изображении среды и ее влияния, воплощением которой является город как особая реальность. И, в-третьих, оригинальная трактовка героя, в образе которого преломляются первые две черты.
Ну а сам текст про нуары в видеоиграх читайте здесь: https://stopgame.ru/show/118162/nuar_v_igrah_glavnye_slagaemye_atmosfery