Раз уж я взялась за состояние Ники, узнала, что у нее нет аутичного расстройства, вцепилась зубами в специалистов, узнать, что же с ней на самом деле, как такое произошло, и самое важное для нас – что делать. Так что, помимо консультации у психиатра в райцентре, мы отправились в частную психотерапевтическую консультацию.
Я не пожалела платы за прием, потому что сейчас решается судьба дочери.
Еще в медучреждении когда мы с Никусей были, я нашла контакты психотерапевта, занимающегося пограничными психологическими проблемами (в смысле – на стыке психологии и психиатрии, когда нет четкого понимания, что это).
Мы попали на прием на следующий день.
Специалист работала с нами почти 3 часа.
Сначала я рассказала о своей жизни, отношениях, беременности. Все события, о которых я уже писала в этом нашем дневнике. Вплоть до последних событий, и того, как я вижу Нику сейчас. На мое удивление, Ника, которая опасается диалога, всяко уходила от него до последнего времени, буквально сделала над собой усилие, и общалась со специалистом практически как нормальная девушка своего возраста. Единственно что попросила она разрешения завязать шарфиком глаза, ей так спокойней.
Также специалист задавала нам наводящие вопросы.
На основании нами рассказанного она предположила следующее.
Ника получила ряд психологических проблем уже в раннем детстве. Она от природы девочка с очень чувствительной нервной системой, слабоватой психикой. Несмотря на всю ее волю, все упорство, тогда, когда она родилась, в ее раннем детстве, ее психика была очень уязвимой. Плюс – эта слабость нервной системы сошлась с высокими от природы же интеллектуальным возможностями, светлым умом (то, что Никуся освоила без труда программу школы, работает, осваивает программу ВУЗа по своему направлению говорит о ее врожденном высоком интеллектуальном потенциале). В итоге она, еще не осознавая толком, в этой нашей семейной атмосфере, закрылась, как в своей раковинке.
Все это ее странное поведение, ее реакции, ее аутичные черты – это ни что иное, как последствия травмирующего опыта и ее специфической реакции на него.
Ну а сама ее история это подтверждает. Ника проявляет черты человека с расстройством аутического спектра, не имея его характерных признаков. Вот почему даже вы сомневались, что у нее аутизм. Да потому, что диагноз был поставлен от непонимания, что с ней происходит по части схожих симптомов!
А на самом деле все ее состояние – защитная реакция.
Возможно, у нее есть какая-то генетическая склонность от отца (что подтверждает наличие ребенка от другой женщины с аналогичными проблемами, только тяжелей), это не исключается, но подтвердить можно только развернутым ген тестом, и с участием материала ее отца. Поэтому берем за факт слабость ее нервной системы и такую реакцию на нашу семью.
Остается белым пятном ее видение мира.
Не для протокола, поделилась своими догадками, психотерапевт сказала, что действительно существуют люди, причем, признанные нормальными психологически и психиатрически, но имеющие из ряда вон выходящие возможности. Те, что классическая наука объяснить не в состоянии. Поэтому это восприятие Никой мира стоит оставить в этом разделе, который не объясним с позиции привычных нам вещей.
Что мы сбираемся делать? Подождем вердикта официальной медицины, и там решать проблемы по их порядковой очереди.