…
Мы публикуем здесь истории из жизни. Сегодня читайте о том, как Анечка, много и тяжело работающая в годы войны, узнала, что мимо нее прошло настоящее чувство. Так бывает, что мы до последнего момента словно с шорами на глазах не замечаем очевидного. Вот и Аня не понимала, что происходит.
Первую историю из воспоминаний нашей героини читайте здесь
Подруга бабушки Анна Семеновна всю войну отпахала санитаркой. Не на переднем крае, относительно в тылу. Госпиталь разворачивался примерно в 20 км от линии фронта. И если вы думаете, что работа не под обстрелом была намного легче, чем в поле, в окопе, то не факт, что окажетесь правы.
Вчерашняя школьница на ходу училась всему. Ухаживать, помогать. Она не один раз в месяц сдавала кровь для раненых.
Писала письма домой за тех, кто сам не мог справиться. Читала статьи из газет – новости – в каждой палате по очереди. Везде, куда звали. А голос у юной Анечки был звонкий, бодрый.
Самые грустные сводки она ухитрялась читать так, что люди не раскисали от тоски и бессилия, а злились на врага и спешили поправиться, чтобы вернуться в строй.
Анечка работала по двадцать часов в сутки. О том чтобы выспаться просто не шла речь. Прикорнуть на пять-десять минут среди дня – и то радость.
Однажды она уснула стоя, в коридоре. И очнулась от того, что с двух сторон ее подпирали двое раненых. Девушка прижималась спиной к стене, а боком к усатому грубоватому старшине.
Он слегка придерживал ее за талию здоровой рукой. И молчал. Хотя обычно трещал как сорока, не затыкая рта. Второй раненый стоял рядом, тоже поддерживал Аню. И ждал, когда она очнется.
Аня зевнула. Пришла в себя. Покраснела. Косынка у нее сползла на затылок. Таз, который она несла в сестринскую прежде чем отключиться, сейчас держал второй раненый.
Стоял на костылях с другого бока. Оба сверху вниз внимательно смотрели на девушку, вернее на девочку, почти ребенка. Ане было семнадцать.
- Ты как?
- А? Что? – заметалась она.
- Отпущу – упадешь?
- Нет.
Рука старшины разжалась. Аня выпрямилась. Поправила халат, перевязала косынку. Взяла таз у второго раненого.
- Спасибо!
- А поцеловать?
Аня побежала по коридору. Вслед ей прыгал не обидный смех. Лицо у девушки было совсем детское. Многие думали, что ей лет четырнадцать. Аня не спорила. Так было даже лучше. Никто с приставаниям не лез.
От постоянной сдачи крови и недосыпа медсестры спасались как могли. Если рядом были еловые леса, сосновые – то варили напиток из хвои. И для раненых, и для себя.
Кофе был недоступной роскошью. Сахар – ценностью. Это тоже все относилось к бодрящим средствам.
Почти все врачи и медсестры в их госпитале курили. Очень крепкие сворачивали папиросы. И многие пили не чай – а почти что настоящий зековский чефир, если удавалось достать достаточно заварки.
От этого «напитка» сердце билось как бешеное. Но в голове на какое-то время светлело.
Разведчики из числа раненых научили Аню дышать, особым образом моргать, и нажимать точки на руках, висках – для того, чтобы «посвежеть». Откуда эти знания были у них, Аня не спрашивала. Благодарила за науку и спешила дальше.
Коллектив был дружный. Главный врач просто чудо. Мудрый профессионал, который держал всех в кулаке. И еще успевал пахать у стола, он был хирургом.
Интриги пресекались на корню. Конфликты случались, но их разбирали и решали в рабочем режиме. Или непосредственно с участниками. Или изредка – на собрании.
Аня позже в мирное время поняла, что с этой точки зрения попала чуть ли не в тепличные условия. Физически было невыносимо тяжело. Но морально и душевно – не просто нормально, а часто даже замечательно.
Люди помогали друг другу. И старались делать общее дело максимально эффективно. Были и лодыри. Вернее их считали лодырями в то время, в тех условиях.
Лентяев песочили, делали внушения. Впрочем один из них был фантастически классным водителем. Поэтому сколько ему не прилетало, а прощали обязательно.
Он исхитрялся на разбитой старой полуторке возить раненых бережно, по меткому выражению одного офицера, «как китайский императорский фарфор».
Поэтому лодырь водитель Вася – был у всех на языке, но работу не терял. Уж слишком сволочь в деле был хорош.
Другие же лодыри, или перековывались коллективом, или от них избавлялись. Они появлялись и исчезали, не задерживаясь.
Оставался один Вася на которого регулярно в стенгазете госпиталя рисовались карикатуры одна другой смешнее.
Аня была категорична. Васю осуждала. А его фырканье маленькой девочки веселило. Вася над ней смеялся. Скалил белые зубы… Они пересекались редко. Почему Аня его так хорошо запомнила?
Однажды машина, отправленная на станцию за ранеными – приехала позже, чем ожидалось. Колесо спущено. Тент и борта в дырах. Лобовое вдребезги. Полуторка тяжело вкатилась во двор госпиталя и замерла.
К ней подбежали сразу несколько человек. Торопливо полезли внутрь.
- Есть кто живой?
Раненые стали подавать голоса. А вот Вася молчал. Кудрявая голова бессильно замерла на руле.
Мокрое от крови тело с трудом вытащили из кабины. Левая нога пробита в трех или четырех местах. Как он мог ею давить на педаль? Грудь наискосок, словно прострочена, от бедра до ключицы. Правая нога сплошное месиво.
Вася еще дышал. Умер уже на земле. Последнее, что он сделал – подмигнул, попытался подмигнуть замершей Анечке. Губы кривились, хотел еще что-то сказать.
Анечка присела рядом. Склонилась, чтобы расслышать тихое.
- Прав.. прав.. карман посмотриии.
Наглые веселые глаза закрылись навсегда. Аня под общими взглядами повторила вслух громко.
- Правый карман. Там что-то посмотреть.
Сергевич, второй водила – сам залез в окровавленный ватник.
В комсомольском билете была вложена ромашка. И записка – кривое сердечко. Анечка получала такие весточки уже пол года. По несколько раз в неделю. Не зная от кого.
Иногда вместо ромашки был кусочек сахара. Или два. Такая вот романтика.
Анечка села на землю рядом с мертвым Васей. Он больше не был лодырем для нее. Не был тем, кого распекали на очередном собрании. Не был картинкой в стенгазете.
Вася оказался тем, кто увез раненых от гоняющегося за полуторкой самолета. Это уцелевшие рассказали позже.
Записка не сохранилась. Не дожила до Победы.
А все предыдущие Анечка рвала и выбрасывала. Боялась приставаний. Не до любви ей было в ее фронтовые семнадцать.
#витаминыдлядуши #историяизжизни #шумак #наталяшумак #татьяначернецкая #чернецкая #олюдяхвпогонах #людивбелыххалатах #историиспродолжением
…
Авторы: Наталя Шумак & Татьяна Чернецкая
Перейти и подписаться на Telegram Натали Шумак
Читать бесплатно, слушать и купить серию книг «Провинциальный роман», а также истории из жизни «Витамины для души» по ссылкам здесь:
Яндекс Дзен | Группа ВК | Автортудей | Литмаркет | ДигиталВайлдберриз
Понравилось?
Мы очень любим эту историю. Спасибо, если и вы разделили наши чувства.
Вот ссылка на первый рассказ про Анечку.
А это еще несколько историй о тех временах. Здесь про письмо на фронт, которое помогло вернуть память солдату.
Здесь про уникального героя Леонова, которого мы знали лично. Он как и Маресьев, воевал, хотя его списывали. Маресьев потерял обе ноги, но вернулся в строй. А Иван Леонов? Что случилось с ним? Рассказ о преодолении невозможного.
...
Нас радуют лайки, комментарии и подписки.
Читайте добрые истории из жизни здесь и на Литмаркете.
Ваши Татьяна и Наталя. Ваши Витамины для души.