Наша мама недавно стала обладателем навороченных слуховых аппаратов немецкого производства аж с 16 каналами распознавания звуков. Больше всего новшеству обрадовался наш папа. Он у нас философ, публицист, и, как следствие, любитель поговорить. А таким людям важно иметь аудиторию. Слуховую аудиторию.
Мама вместе со слуховым аппаратом стала представлять для папы особую ценность, так как теперь было с кем поговорить по душам. Она же, вдохновленная новым к себе отношением, душевно прониклась к собеседнику, и как-то, расчувствовавшись, предложила папе тоже проверить свои уже не новенькие ушки. Папа насторожился.
Похоже, его слуховая аудитория проявила некое сомнение в своем ораторе… Да и, честно говоря, и на душу руку положа, он и сам в себе тоже иногда сомневался, точнее, в своих ушках. Не то чтобы он плохо слышал, слышал-то он конечно хорошо, особенно по сравнению с мамой. Но как бы вам это объяснить, не было так вкусно все слышно, как раньше. Вроде как не все звуки всегда и везде складывались в одну нотную партитуру. В общем, мамино предложение попало на благодатную почву.
И вот мы все той же компанией отправились по известному уже адресу к известному уже доктору. Впереди семейной труппы шла торжественная вся в новых слуховых причиндалах гордая мама. За ней семенила оставшаяся менее торжественная часть труппы. Мама пинком открыла двери в слуховой центр и величественно прошлась по коридору, небрежно раздавая попадающимся на пути людям небрежное «здрасьте». В кабинете нас уже ждала та самая врач.
Мама воссела на главное в кабинете кресло, все мы расположились вокруг. «Вот, он тоже плохо слышит», - кивнула она в сторону растерянного папы. Тот еще сам не мог до конца признаться, что нуждается в обновлении своих ушей. Все же слуховые помощники не пользуются особой популярностью, это как бы сразу указывает на твой пенсионный возраст. Кстати, очки по какой-то причине этот вид возрастной стигматизации благополучно проскочили.
Папа делал вид, что на самом деле все у него хорошо с его природными ушами, просто он проходил мимо и заинтересовался. Наконец, его уговорили рассмотреть возможные варианты. Папа согласился, но при одном условии - никто, слышите, никто не должен даже догадаться, что он в слуховых аппаратах.
Врач включила все экраны, подсоединила многочисленные проводки и стала шипеть из каждого угла : машина, шина, цыпленок. Растерянный папа не успевал за ней повторять те же самые слова. Нам, зрителям, пока ничего не было понятно. Мама же явно упустила тот момент, когда внимание аудитории переключилось с нее на папу, который похоже начинал понимать преимущества предлагаемой сделки. «Шина», «машина», «цапля», «цыпленок» - мы только вертели по сторонам любопытными головами.
Врач подключала все больше и больше каналов, и на каком-то этапе мама почуяла неладное. Похоже, что сопернику предлагали больше, чем 16 каналов. Внутренний голос ей подсказывал, что количество каналов прямо пропорционально стоимости новых ушей. Она не могла даже в мыслях позволить, чтобы папин аппарат оказался дороже, а значит, и круче, чем ее.
«Как так? Он же слышит лучше меня! Он вообще хорошо слышит!» - в ярости кричала мама. Врач объясняла, закатывая глаза, что проблема у папы другая, не в громкости звуков, а в их качестве. «У меня тоже проблема в качестве!» - не унималась мама.
Обстановка стала накаляться. Папа растерянно сидел в кресле в слуховых аппаратах американского производства. Как на зло, эти аппараты оказались намного меньше по размерам, при чем папины уши каким-то образом были сконструированы таким образом, что аппарат разместился в них где-то совсем в гнездышке, оставаясь совершенно невидимым. Цвета он был коричневого и поэтому визуально казался продолжением дужки от очков.
«Почему мне не предложили американские ухи! Эти ухи совсем не видно! А мои вот они, все наружу!» - продолжала буянить мама. Мы в три голосам заорали: «У тебя совсем другая ушная проблема!», создавая таким образом неожиданно команду поддержки для раздраженного врача. «Вы на чьей стороне???» - гневно заголосила мама.
Папа все это время философски рассматривал новенький аппарат. А мама смотрела на него как на предателя, ведь это она – автор идеи, и ей должны принадлежать все лавры, а тут и аппарат у него невидимый, и стоит дороже, и вообще всего этого могло и не быть, если бы она великодушно не предложила поделиться ему своими ушными удовольствиями.
Мы потащили маму к выходу, чтобы объяснить ей, что ее аппарат намного даже лучше, чем папин. Что она круууууче! Но она все равно чувствовала подвох, набивая сумку дармовыми леденцами, которые были насыпаны в огромную вазу в клиентской зоне.
Уф, наконец вся семейная труппа в полном составе без потерь с еще одним слуховым набором вернулась домой. «А ему дали щеточку?» - вопрошала мама, надеясь, что щеточка все же полагалась только для особых привилегированных аппаратов! Обнаружив наличие щетки, она стала изучать коричневые футляры, и, визуально оценив их качество, немного успокоилась. Все же свои футляры она получила отдельно в торжественной обстановке в качестве подарка, а эти коричневые как-то пришли в наборе, абсолютно без особого торжества.
Папа носил новые ушки осторожно, как бы оценивая все плюсы и минусы, все «до» и «после». Мама, клиентский подход которой к новым ушам более рациональным, ворчала, что потраченные деньги нужно "носить"!
«Шина-машина», - язвительно передразнивала она папу. И вот, когда уже в семье воцарились покой и порядок, мы наблюдали такую картину. Мама стоит около сидящего в кресле папы и напряженно смотрит ему прямо в ухо. Потом разворачивается к нам и громко произносит: «А где у него провод?!».
И мы поняли, что у врача слухового центра все основные жизненные потрясения еще впереди…