15 ноября 1982 года в Советском Союзе состоялись похороны главы государства Леонида Брежнева. Страна видела, как гроб с телом генсека могильщики стали опускать в могилу и вдруг... «уронили» на дно ямы. Во всяком случае миллионам людей показалось, что они услышали грохот от падения.
Ранним утром 11 ноября 1982 года охранники Брежнева, как обычно, отправились его будить. Но он уже был мертв.
Погребение генсека состоялось 15 ноября 1982 года. В Колонном зале Дома Союзов с усопшим простились тысячи людей, в том числе и лидеры иностранных государств. После прощания гроб погрузили на артиллерийский лафет и довезли до Кремлевской стены. Потом офицеры и соратники из Политбюро пронесли его несколько метров до могилы, где поставили на стол. После паузы двое мужчин взяли гроб и стали опускать его в погребальную яму. Могильщики были облачены в черные костюмы – брюки и куртка, на голове – шапка-обманка, а на рукаве траурная красная повязка. В иностранной прессе их окрестили «кремлевскими полковниками».
На длинных белых полотенцах могильщики стали опускать гроб генсека в могилу, и вдруг раздался грохот. Не чем иным, как падением, телезрители объяснить это не могли. Позднее это обстоятельство многим показалось символичным – грохот как предвестие распада СССР.
Хоронили Брежнева штатные могильщики Новодевичьего кладбища, они были опытными специалистами и не раз хоронили высокопоставленных лиц. Но в этот раз вышел конфуз вовсе не по их вине. «Когда родственники прощались с Леонидом Ильичом, ко мне подошел комендант Кремля Шорников: «Георгий, столько гостей иностранных понаехали! Давай опустим гроб на бой курантов!» – вспоминал Коваленко.
– Гроб закрыли, сняли со стола, поставили на планку и стоим, взявшись за полотенце, ждем. Минута, наверное, прошла. Наконец ударили куранты, одновременно с ними раздались залпы траурного салюта. Поскольку звукооператор находился рядом с орудиями, грохот получился такой, что телезрители чуть не оглохли. Вот и подумали: «Полковники» гроб уронили». Нас тогда все почему-то за полковников принимали... Нам за эти похороны дали премию: «За выполнение особо важного задания». И если бы мы, могильщики, сработали неаккуратно, разве доверили бы нам впоследствии хоронить на Красной площади Андропова и Черненко?»
Вроде всё объяснили, только почему-то грохот был, как деревянный стук?