Здравствуйте, дорогие мои читатели!
Подход правительства Великобритании к борьбе с экстремизмом чрезвычайно противоречив с тех пор, как в 2015 году была опубликована его стратегия противодействия экстремизму.
После многих лет ссылок на субъективную идею о том, что экстремисты выступают против “фундаментальных британских ценностей”, нынешнее определение экстремизма правительством было осуждено как непригодное для целей , а некоторые крайне правые группы даже использовали его в своих интересах .
В настоящее время правительство Великобритании определяет экстремизм как “громкое или активное противодействие фундаментальным британским ценностям, включая демократию, верховенство закона, свободу личности и взаимное уважение, и терпимость к различным вероисповеданиям и убеждениям”. Но это определение и его акцент на “фундаментальных британских ценностях” позволяют крайне правым ещё больше склоняться к национализму и дистанцироваться от обвинений в экстремизме.
Исследования также показали , что это определение усиливает исламофобные настроения, опираясь при этом на спорные позиции предыдущих правительств в отношении британских мусульманских общин. Итак, если правительственное определение не совсем работает, то, что же тогда будет работать?
В последние недели были предприняты две новые попытки решить эту проблему. Первый-доклад комиссии по противодействию экстремизму . Второй - предложения от инспекции Ее Величества полиции и пожарно-спасательных служб (HMICFRS) . К сожалению, ни одно из предложений не предлагает лучшего понимания того, как определять или эффективно реагировать на экстремизм. Есть даже потенциал для того, чтобы одно противоречило другому.
Прежде чем мы сможем придумать более подходящие альтернативы, стоит хорошо подумать над обоими подходами.
Комиссия по противодействию экстремизму критиковала определение правительства и его недостатки. Хотя правильно указать на эти недостатки, собственное объяснение комиссии “ненавистного экстремизма” также не безупречно.
Согласно определению комиссии, ненавистнический экстремизм включает в себя поведение, которое:
· Подстрекает и усиливает ненависть, занимается постоянным культивированием ненависти или и делает моральные обоснования необходимости насилия
· Опирается на ненавистные, враждебные или супрематические убеждения, направленные против групп, воспринимаемых как угроза благополучию, выживанию или успеху другой группы
· Причиняют (или могут причинить) вред отдельным лицам, общинам или обществу в целом.
Многое из этого может по-разному интерпретироваться, что означает, что определение может применяться непоследовательно. Оно также может быть несправедливо, применяться к людям или организациям, с которыми правительство несогласно. И это без учёта того факта, что многие из этих видов оскорбительного поведения уже охвачены действующим законодательством. Подстрекательство к расовой или религиозной ненависти рассматривается в соответствии с Законом о расовой и религиозной ненависти 2006 года, прославление террористического насилия-в соответствии с Законом о терроризме 2006 года, а преступления, считающиеся мотивированными враждебностью или предрассудками, охватываются законом о преступлениях и беспорядках 1998 года и Законом об уголовном правосудии 2003 года.
Тот факт, что комиссия теперь хочет, чтобы ненавистнический экстремизм рассматривался как преступление на почве ненависти, также вызывает озабоченность. Действия, которые он считает примерами “ненавистного экстремизма”, включают:
· Распространение экстремистской пропаганды и дезинформации
· Радикализация, индоктринация и вербовка в группы с экстремистской идеологией
· Подстрекательство, вдохновение, поощрение, прославление или оправдание насилия в отношении определённых внешних групп (групп, с которыми вовлечённые не идентифицируют себя)
Эти критерии могут быть использованы против невинных или ненасильственных идеологических или политических взглядов. Книга Салмана Рушди “Сатанинские стихи”, которая столкнулась с призывами к запрещению во всем мире в конце 198 0-х годов, могла быть легко классифицирована как пример "ненавистного экстремизма" в то время из-за представлений, что она по своей сути исламофобна.
Сомнительные позиции, продвигаемые крайне правыми, также могут иметь больший вес. Например, призывы таких голландских политиков, как Герт Вилдерс, запретить Коран в 2017 году легко могут быть повторены в соответствии с пониманием комиссии “ненавистного экстремизма”. Но, возможно, риторику Вилдерса можно рассматривать как разжигание и усиление ненависти, опираясь на ненавистные, враждебные или супрематические убеждения, направленные против мусульман и причиняющие потенциальный вред этим людям, общинам или обществу в целом.
Отказ от ‘внутреннего экстремизма’. Вмешательство инспекции полиции и пожарно-спасательных служб направлено на то, чтобы изменить терминологию и больше не использовать термин “бытовой экстремизм”, который уже давно подвергался критике за свою расплывчатость.
Как заявил в 2017 году Дэвид Андерсон, независимый обозреватель британского законодательства о терроризме, внутренний экстремизм :
аморфная концепция, простирающаяся от групп, которые в настоящее время представляют собой не более чем случайные проблемы общественного порядка (права животных, борьба с фрекингом), до групп планирующих нападения соратниками запрещённой террористической организации XRW (крайне правая) National Action.
Сеть полицейского мониторинга Netpol соглашается с этим, утверждая, что полицейские силы произвольно использовали этот термин для подавления групп, к которым они проявляли предвзятость или враждебность. Списки внутренних экстремистов, выпущенные полицией в прошлом , включали ненасильственные группы, такие как помощь, животным, и веганское общество, наряду с чрезвычайно жестокими группами, такими как отдел Атомваффен, Национальное действие и отдел Зонненкрейга. То, что руководство было названо “контртеррористической полицией”, вновь подчеркивает тревожное отсутствие различия между экстремизмом и терроризмом.
Хотя решение инспекции полиции и пожарно-спасательных служб отказаться от термина “бытовой экстремизм” можно только приветствовать, ее намерение заменить его термином “активист с отягчающими обстоятельствами ” является проблемой. Из-за этой неясной формулировки вполне вероятно, что ненасильственные группы, которые уважают и соблюдают права человека и гражданские права, будут по-прежнему подвергаться несправедливым нападкам, криминализируя тех, кто протестует или придерживается взглядов, противоречащих социальным нормам.
Это, наряду с недавно введённым законопроектом о полиции, преступности, вынесении приговоров и судах , также может привести к тому, что множество людей потенциально потеряют своё право на протест. Помимо прочего, предлагаемое законодательство даст полиции, даст право на более жёсткие ограничения публичных демонстраций.
Нетрудно представить, как сегодня будут настроены движения за социальный прогресс, если бы, скажем, суфражистки появились на столетие позже, вполне вероятно, что по этим критериям они тоже были бы классифицированы как “экстремисты”.
Нам нужен новый ответ экстремизму. Хорошим началом было бы пересмотреть запутанную стратегию правительства. Также необходимо чётко определить различия между экстремизмом и терроризмом и то, как экстремистские взгляды делают людей уязвимыми для терроризма.
Как показывают выступления членов комиссии и инспекции, необходимо также обеспечить гораздо большую согласованность в том, как экстремизм понимается и воспринимается в различных органах. До тех пор, пока этого не произойдёт, полагаться только на корректировку определений будет являться просто затягиванием этих проблем.
Дорогие мои читатели!
Я стараюсь рассказать Вам о разных сторонах жизни, и не только в нашей стране.
Прошу Вас не лениться и оставлять комментарии, ведь Ваше мнение не менее важно для всех кто читает статью, и для меня в том числе.
Ставьте лайк, выражайте своё отношение к каналу.
Подписывайтесь, не теряйте его в массе других, если Вам интересно!
В статье , в том числе , использован материал «Extremism in the UK: new definitions threaten human and civil rights ».