Странный, потемневший от времени и слегка помятый сосуд валялся прямо у подъезда. Он был похож на плод любви соусника и заварочного чайника, если бы у посуды могли быть дети. "Старинная вещица, похоже", - подумал Арсений Семенович Коготков, возвращавшийся с ночной вахты, - "пожалуй, из нее выйдет преотличная чернильница". Не то что бы ему была нужна чернильница, как любой современный человек, он предпочитал пользоваться компьютером, пусть и допотопным, но ему показалось, что иметь в своем доме чернильницу с пером было бы очень антуражно и по-писательски. Поэтому он взял сосуд и поднялся в свою крохотную однушку на пятом этаже.
Арсений Семенович работал сторожем в детском садике в соседнем дворе. Работа была ненапряжной, большую часть времени он спал. Зато благодаря ей он мог скромно существовать от зарплаты до зарплаты в квартирке, оставленной в наследство родителями, и посвящать дни главному делу жизни - писательству.
Арсений Семенович очень любил писать, но любовь с литературой была невзаимна. Пожалуй, даже не так. Ему удавались неплохие философские драмы и исторические романы. Но издательства раз от раза с очень вежливыми формулировками отказывали ему в публикации, потому что читатели хотели покупать другие книги. Он пытался выкладывать своё творчество на Фикбуке, Самлибе и других подобных сайтах, но в ответ получал лишь горстку вялых комментариев. Короче говоря, у него не было той самой маркетинговой жилки, которая позволила бы сделать его произведения не только неплохими, но еще и популярными.
Но Арсений Семенович не унывал. Он верил, что рано или поздно настоящая литература пробьется через все эти сказочки про вампиров и прочую презираемую им дребедень и найдет отклик в читательских сердцах. Поэтому каждый день, отдохнув на работе, он заваривал себе чай и до самого вечера творил, прерываясь лишь на перекус из батона с майонезом или чего-то подобного. Его время было слишком ценно, чтобы тратить его на что-то, кроме писательства.
Дома Арсений Семенович еще раз внимательно осмотрел сосуд и решил, что его нужно немного оттереть, чтобы на выпуклых бочках заметнее проступил узор. Он включил на кухне воду, взял губку для мытья посуды и принялся за дело.
Неожиданно сосуд в его руках потеплел, что было странно, поскольку вода была холодной, а потом и вовсе раскалился. Арсений Семенович испуганно уронил его в раковину, сосуд завертелся на месте, заискрил, из носика повалил голубой дым и...
- Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Готова исполнить любое твое желание. А взамен ты отпустишь меня на свободу.
- О, баба, - только и смог произнести Арсений Семенович, присевший от неожиданности на табуретку. Под потолком действительно парила миниатюрная брюнетка в почти неприличном восточном наряде. Писателю даже вспомнилось что-то о гуриях, он не был силен в терминологии.
- Не баба, а джинн, - строго произнесла девушка, усевшаяся на краешке старенького низенького холодильника. - Ты, я погляжу, тоже не султан - ни ковров, ни даже кальяна завалящего, - она оглядывала помещение с явным неудовольствием на лице. Все это было так непривычно и непонятно. Это вообще не походило на знакомые ей ранее места - пустыню, дворец со множеством залов и комнат, да хотя бы скромный арабский дом. Девушка вздохнула и вновь обратила свой взор на Арсения Семеновича.
- Итак, я джинн, ты мой новый господин. Давай, говори, что ты там хочешь, я исполню и в расчёте. Я уже засиделась в этой лампе, - она с отвращением посмотрела на сосуд, - так что сделаю все в лучшем виде. А ты, если будешь доволен, скажешь "Свободна" и всё, разбежались. Хорошо?
- Прямо любое желание?
- Ну, почти. Не нарушающее законов этой самой, как ее, физики. Короче, если что, гору я к тебе не пододвину, а тебя к ней перенести, пожалуй, смогу, понял? Ну, готов, что ли?
Арсений Семенович не верил в джиннов и магическое исполнение желаний. Но вот она, сидит прямо перед ним, вопреки всему, что он знал до этого, и ждет его слов.
У Арсения Семеновича было одно желание. Он попытался изложить его, как можно более связно. Но то ли он переволновался, то ли девушка еще не оценила новых реалий - из его слов, что-то там про "фикбук, отзывы, комменты, критики, издатели, шедевры", она не могла уяснить, чего же он все-таки хочет. Пришлось читать в его сердце, хотя она крайне не любила это занятие - от него потом кружилась голова, и поэтому она предпочитала, чтобы желания формулировали словами. Видимо, по этой причине она и оставалась так долго рабыней лампы, поскольку заказчики вечно были недовольны результатом. В этот раз она решила сделать все, как надо.
- Ах, вот оно что, ты хочешь прославиться своими сказками, и чтобы тебя полюбили читатели. Ну что ж... Для этого, правда, понадобится немного времени, но что такое несколько недель и даже месяцев по сравнению с вечностью. Пойдем, исполнять будем, - девушка, не дожидаясь приглашения, скользнула в комнату. Арсений Семенович пошел за ней, размышляя, чем он будет ее кормить эти несколько дней или месяцев, но джинн, уже успевшая улечься на шкафу, заметила его беспокойство и сказала, что ей ничего не нужно, она даже без благовоний обойдется, и вообще, хватит уже отвлекаться, пора браться за дело.
Арсений Семенович сел за компьютер, не зная, что от него требуется. А потом началась магия.
Его руки сами создали и открыли новый документ, а затем забегали по клавишам так быстро, что он не успевал следить мыслью за тем, что пишет. Уже к вечеру роман приличного объема был готов. Затем руки открыли почту, набрали адрес самого известного издательства, прикрепили к нему документ с текстом и нажали на кнопку "Отправка".
- Уф, все, теперь подожди немного, - сказала джинн. У нее был уставший вид. Арсений Семенович хотел было перечитать, что же такое он отправил, но при попытке открыть файл компьютер раз за разом выдавал ошибку. "Система, видать, полетела", - подумал он и отправился на свою ночную работу.
Вернувшись утром домой, он увидел скучающую девушку-джинна, глядящую в окно.
- А что мне теперь делать? - решил уточнить он, ожидая, что она разъяснит ему, как будет творить колдовство.
- Да ничего. Я же сказала - жди, и все исполнится, - джинн снова отвернулась к окну, и Арсений Семенович занялся обычными делами. Правда, ни в этот день, ни весь последующий месяц ему не удалось написать ни строчки: попытавшись переустановить систему самостоятельно, он только еще больше все испортил, и компьютер после зарплаты пришлось отдавать в ремонт. Этот вынужденный отдых он посвятил перечитыванию своих любимых книг и грезам о будущей славе. Джинн была почти незаметна, и он временами вообще забывал о ее присутствии.
Когда он, наконец, забрал компьютер из ремонта и шел домой, у подъезда он увидел группу людей с камерами и микрофонами. "О, видимо, покажут наш подъезд, может, ремонт, потом сделают", - подумал он. Но оказалось, что люди ждут именно его. "Как вам удалось написать такой смелый роман?" - набросился на него молодой человек в модных очках. Его оттеснила симпатичная рыжеволосая девушка, желавшая узнать, как он сумел так глубоко проникнуть в душу женщины и так достоверно представить миру ее внутреннюю богиню. Арсений Семенович растерялся, совершенно не понимая, кто такая внутренняя богиня и к чему все эти расспросы, и с помощью системного блока пробился в подъезд.
Дома, включив компьютер в сеть, он первым делом залез в интернет. На стартовой же странице браузера с новостями Рамблера он увидел статью: «Шок!!! Сенсация!!! Роман Арсения Коготкова "Сто градаций черного" взорвал читающую публику! Это наш ответ бездушным американцам! Книгу уже переводят на пятьдесят иностранных языков, а знаменитые режиссеры, по слухам, среди них даже сам Михалков, дерутся за честь экранизировать шедевр».
Конечно же, в интернете нашелся и текст бестселлера, заботливо выложенный пиратами. Арсений Семенович выяснил, что он и правда написал книгу про скромную девушку с внутренней богиней и ее страстную любовь с оборотнем-депутатом-супергероем.
Арсению Семеновичу стало нехорошо. В романе было все, что он искренне ненавидел и презирал. Он тяжело дышал, сидя на стуле, когда зазвонил телефон. Это снова оказались журналисты. Он бросил трубку, но телефон зазвонил опять и не переставал трезвонить полчаса, пока он не выдернул провод из розетки.
Немного придя в себя, он понял, что надо действовать. Он напишет новый роман, настоящий, и теперь его наверняка опубликуют, ведь его имя уже на слуху. Он открыл документ и начал работать. Он хотел напечатать остроумный философский пассаж о природе искусства. Но упрямые пальцы набрали что-то вроде: "Николай с болью посмотрел на Марину, но ее сердце оставалось глухо к его страдальческим взглядам". Он стер написанное и начал по новой, а потом еще и еще, но опять на мониторе Николай и Марина, Кристиан и Белла, Алехандро и Максимилиан и прочие парочки пытались отдаться любви, преодолев надуманные препятствия. Они совершенно не обращали внимания на его, Арсения Семеновича, мысли и желания. Джинн про себя посмеивалась где-то на шкафу. Он будет известным и популярным писателем, что бы он там ни думал!
«Шок!!! Сенсация!!! Автор бестселлера "Сто градаций чёрного" не выдержал своей гениальности и сошел с ума!» - новость галопом пронеслась по всем сайтам рунета. Впрочем, кое-где проскакивало, что не обошлось без женщины, а самые циничные журналисты намекали, что психическое здоровье писателя было подорвано звездной болезнью и наркотиками.
Арсений Семенович этого не читал. Он тихо сидел на кровати в хорошей клинике для душевнобольных и бормотал что-то о джинне, которая не так его поняла, но, разумеется, его никто не слушал. В клинику его благородно устроило издательство, напечатавшее попутно еще несколько миллионных тиражей и честно перечислившее почти весь полагавшийся ему гонорар на счет этого респектабельного медицинского учреждения, чтобы об Арсении Семеновиче хорошо позаботились.
А джинн решила, что выполнила свою часть договора и спокойно отправилась по своим делам.